У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

Чжао Линь-шу, дядя его жены, попробовал разубедить родственника:

— Ты неправильно поступаешь. Ведь ясно, что во всем виноват твой старший брат. А сейчас из-за него на тебя, как снежные хлопья, посыпались бумаги, зачем же ты сам впутываешь себя? Лучше всего правдиво заявить о том, что твой старший брат живет в Нанкине, и попросить, чтобы все бумаги направляли туда. Тогда тебя полностью оправдают, и ты опять заживешь спокойно. Надо действовать! Недаром говорят, что если дети не плачут, у матери и молока нет. Зачем же тебе тащить чужой гроб к своим воротам и плакать над ним?

— Дядя, это наши с братом дела. Я сам знаю, что делаю. И вы не беспокойтесь обо мне, — ответил Юй Второй.

— Нет, позволь мне высказаться, — кипятился родственник. — Нрав у твоего старшего брата крутой, он многих обидел! Вот, к примеру, Третий Фан из ломбарда Жэньчан или Шестой Фан из ломбарда Жэньда — это известнейшие шэньши нашего города, сам уездный Ван с ними знается, а твой брат поносит их. Недавно породнились Второй господин Фан и Пятый господин из семьи Пына, тот самый, что на последних экзаменах получил степень цзиньши. Уже третьего числа следующего месяца назначили сговор, и я слышал, что сам Ван выступает сватом. На пиру наверняка зайдет разговор об этом деле. Пятому Пыну будет неудобно прямо говорить о недостатках твоего брата, но стоит ему лишь упомянуть об его поступках, и уездному Вану все станет ясно. Вот увидишь, Ван разозлится, обвинит тебя в укрывательстве, и тебе придется туго. Лучше послушайся моих советов!

— Что ж, если будут торопить, я напишу еще одно прошение. А рассказать правду я всегда успею.

— Ну, если уж ты не хочешь послушаться моего совета, то хоть по крайней мере сходи попроси Пятого господина Пына, — настаивал Чжао Линь-шу.

— Успеется еще, — усмехнулся Юй.

Убедившись, что никакие уговоры не действуют, Чжао Линь-шу ушел. Юй Второй написал еще одно прошение и отнес его в уезд. На основании прошения в уезде составили новый документ, который гласил: «Свидетельствуем получение нашим уездом отношения из Гуйчжоу, которое гласит: важный преступник Юй Чи, человек лет пятидесяти с небольшим, имеет звание гуншэна, родом из Ухэ, роста среднего, лицо белое с редкой бородкой. Восьмого числа четвертой луны в храме Покровителя города в округе Увэй он вел разговор с Фын Ином о том, как замять дело, связанное с убийством. Одиннадцатого числа он ходатайствовал за него в окружном ямыне. Шестнадцатого, после разбирательства и дачи показаний в округе, Фын Ин устроил пирушку в храме Покровителя города и дал взятку в размере четырехсот лянов, которая была разделена на троих. Юй Чи досталось свыше ста тридцати трех лянов. Двадцать восьмого числа он покинул окружной ямынь и через Нанкин проехал в Ухэ на свое постоянное местожительство. Свидетельства о полученной им взятке достоверны. Как вы смеете, не разобравшись, утверждать, что такого человека нет! Ведь загублена человеческая жизнь, попраны законы». На основании сего наш уезд задержал этого человека и допросил. Показания свидетельствуют: Юй Чи — сорока четырех лет, роста среднего, лицо рябое, редкая бородка — является сюцаем-стипендиатом и никогда не был гуншэном. Восьмого числа четвертой луны сего года в Фынян прибыл экзаменатор. Девятого совершалось воскурение, десятого были вывешены таблицы, одиннадцатого происходили экзамены учеников восьми округов. Вышеозначенный Юй Чи был допущен до экзаменов, пятнадцатого числа получил разрешение на повторные экзамены. На следующий день на экзаменах занял второе место по первому разряду. Двадцать четвертого числа он проводил экзаменатора и вернулся домой. Как же может один и тот же человек присутствовать на экзаменах в Фыняне и одновременно брать взятку в округе Увэй?

Взяв показания, мы сличили их с учебными реестрами и пришли к выводу, что вышеупомянутый человек был на экзаменах в Фыняне и, следовательно, не занимался взяточничеством в Увэйском округе, а посему для препровождения его под охраной в область нет оснований. Очевидно, ваш злоумышленник скрыл свое настоящее имя. Уведомляем вас об истинном положении для нового разбирательства и решения».

Бумага ушла, и ответного послания из Увэйского округа больше не последовало.

У Юя словно гора с плеч свалилась. Он написал письмо брату и предложил вернуться.

Дома старший Юй подробно расспросил брата о деле и воскликнул:

— Лишь благодаря тебе все устроилось так хорошо! А сколько в ямынь пошло серебра на расходы!

— Что ты волнуешься? Главное сейчас — это похороны! Мы их устроим на то серебро, что ты привез.

Через несколько дней братья, посоветовавшись между собой, решили сходить к геоманту Чжан Юнь-фыну. В этот день один родственник пригласил братьев на пирушку. Братья нанесли визит геоманту и отправились в гости. Посторонних среди приглашенных не было, кроме них присутствовали два брата Юй Фу и Юй Инь. Оба поспешно раскланялись и начали разговор о последних новостях.

— Сегодня уездный Ван пирует у Второго Пына, — заметил Юй Фу.

— Он еще не пришел, — вставил хозяин, — предсказатель только что понес туда карточку с гороскопом.

— Пына Четвертого сделали главным экзаменатором. Говорят, что на днях, когда он прощался с императором, он что-то невпопад сказал, и император хлопнул его по плечу, — вскользь бросил Юй Инь.

— Он ничего не мог сказать неположенного, а если даже и сказал, то как император мог хлопнуть его, если он сидит далеко от него? — со смехом спросил старший Юй.

— Так, да не совсем! — воскликнул Юй Инь и покраснел. — Он сейчас большой чиновник, старший ученый Академии ханьлиней, и вместе с императором и наставником наследника престола каждый день обсуждает дела в зимних покоях. Почему же императору и не хлопнуть своего подчиненного по плечу за промах? Неужели император боится оскорбить его?

— Старший брат! Вы ведь были в Нанкине? Скажите, правду говорят, будто правитель Интяньской области поехал в столицу? — спросил хозяин.

Старший Юй хотел было ответить, но тут вмешался Юй Фу:

— Это тоже дело рук господина Пына Четвертого. Однажды во дворе высказали мнение, что правителя Интяньской области неплохо было бы сменить. Пын Четвертый, который хотел выдвинуть на его место своего бывшего однокашника Тан Цзоу, поддержал это предложение. Но, не желая оскорбить областного правителя, он написал ему осторожное письмо и посоветовал отправиться ко двору. И вот тогда тот уехал в столицу.

— Академия не ведает распределением крупных чиновников, поэтому эта версия, по-видимому, неправдоподобна, — заметил Второй Юй.

— Но об этом рассказывал сам уездный Ван на пирушке в лавке Жэньда. Неужели он соврет? — удивился Юй Инь.