У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

— Имеются ли здесь какие-нибудь достопримечательности?

— Если подняться вверх по тропке, то через шесть-семь ли вы дойдете до Тигрового Холма. Там есть что посмотреть!

Ван Юй-хуэй запер дверь своей комнаты и отправился в путь. Сначала тропка была узкая, но ли через три она стала шире. У обочины дороги стояла чайная. Ван Юй-хуэй зашел и выпил чашку чаю. Тут он увидел плывущие к Тигровому Холму лодки. Некоторые были довольно большие, с резными перекладинами и разрисованными столбами, среди которых горели благовонные свечи и были накрыты столы. Вслед за этими лодками, которым, казалось, не было счета, появилось несколько джонок с женщинами. Через открытые, без занавесок окна было видно, как нарядно одетые женщины кушали и пили вино.

«Плохие нравы в Сучжоу, — подумал Ван. — Ведь женщинам не разрешается выходить из своих покоев. Как же они могут бражничать и кататься по реке?»

В этот момент на одной лодке он заметил молодую женщину в белом. Он сразу же вспомнил о дочери, и сердце его заныло от боли, а из глаз хлынули горячие слезы.

Сдерживая рыдания, он вышел из ворот чайной и направился к Тигровому Холму. На дороге было очень оживленно: торговцы продавали соевый сыр, циновки, всевозможные безделушки и цветы всех времен года; тут же шла торговля вином, всякой снедью и сладостями. Старый Ван Юй-хуэй обессилел. Он медленно плелся по дороге и наконец с трудом добрался до ворот храма, расположенного на самой вершине холма. Поднявшись по ступеням наверх, он свернул в сторону и очутился у Камня Тысячи Людей, где также были расставлены чайные столики. Ван Юй-хуэй сел, выпил чашку чаю и огляделся — местность была действительно на редкость живописная. Но небо хмурилось, предвещая дождь, засиживаться было нельзя. Старик поднялся и вышел из ворот храма. На обратном пути он вдруг почувствовал голод и решил посидеть в кондитерской. Съев пирожков со свининой, которые продавались по шести цяней за штуку, Ван Юй-хуэй расплатился, вышел из лавки и медленно побрел дальше. Было уже совсем поздно, когда он вернулся в харчевню, лодочник уже торопил пассажиров с посадкой.

Ван Юй-хуэй перенес в лодку свои пожитки. К счастью, дождь был не сильный, и лодка всю ночь плыла без остановок. Добравшись до горы Дэнвэйшань, старый Ван отыскал дом своего приятеля. На закрытых воротах перед низеньким строением, прикрытым ветвями ивы, висело белое полотнище. Ван Юй-хуэй в испуге отпрянул, потом подбежал к воротам и начал стучать изо всех сил. Ворота открыл сын приятеля в траурном платье. Увидев Ван Юй-хуэя, он с горечью сказал:

— Уважаемый дядя, почему вы приехали только сегодня? Мой отец все время вспоминал вас. Даже перед смертью он горевал, что не может встретиться с вами, и очень жалел, что ему не придется увидеть ваших книг.

Ван Юй-хуэй понял, что его старого друга уже нет в живых, и из его глаз брызнули слезы.

— Когда твой отец скончался? — спросил он у юноши.

— Не прошло еще и семи дней, — ответил тот.

— Гроб еще в доме?

— В доме.

— Проводи меня к нему.

— Уважаемый дядя, прошу вас сначала умыться и покушать.

Юноша усадил гостя в зале для гостей и принес воды для умывания.

Ван Юй-хуэй отказался от чая и потребовал, чтобы его провели к гробу. Юноша поднялся и повел его в средний зал, в центре которого стоял гроб, а перед ним курились благовония и горели свечи. На стенах были развешаны портреты умершего и траурные стяги. Ван Юй-хуэй горько зарыдал и четырежды до земли поклонился гробу. Юноша поблагодарил его за память об отце. Выпив чай, Ван Юй-хуэй на свои дорожные деньги купил жертвенной бумаги и изображения жертвенных животных и, положив все это вместе со своими книгами перед гробом, совершил обряд жертвоприношения. Он провел в доме всю ночь, а на следующий день решил ехать дальше. Сын упрашивал старика остаться, но тот не согласился. Он простился с прахом своего старого друга и, утирая слезы, отправился к берегу. Сын умершего провожал его и усадил в лодку.

Приехав в Сучжоу, старый Ван пересел на другую лодку и добрался до Нанкина. У ворот Шуйсимынь он сошел на берег и направился в город. Там он нашел себе пристанище в храме Нюгунань. На следующий день он взял рекомендательные письма и пошел искать друзей. К несчастью, он не застал их дома: Ду Шао-цин уехал к доктору Юю, которого перевели в провинцию Чжэцзян. Чжуан Шао-гуан восстанавливал у себя на родине могилы предков, а Чи Хэн-шань и У Чжэн-цзы несли службу в далеких краях.

Ван Юй-хуэй не стал особенно сокрушаться по этому поводу и принялся каждый день читать книги в храме Нюгунань. Прошло более месяца, деньги у него кончились. Как-то он вышел прогуляться, но едва завернул за угол, как вдруг какой-то человек окликнул его и в знак приветствия сложил ладони рук вместе:

— Каким образом вы оказались здесь, уважаемый дядя?

Ван Юй-хуэй пригляделся и узнал своего земляка Дэн И, второе имя которого было Чжи-фу. Отец Дэн Чжи-фу в один год с Ван Юй-хуэем выдержал экзамен на степень сюцая. Когда же экзамен на сюцая выдержал Дэн Чжи-фу, то ручательство за него давал тоже Ван Юй-хуэй. Вот почему Дэн Чжи-фу называл Вана дядей.

— Ах, племянник, как давно мы не виделись! Где вы были все это время? — живо спросил Ван Юй-хуэй.

— А где вы остановились, уважаемый дядя?

— Недалеко отсюда, в скиту Нюгунань.

— Пойдемте к вам.

Когда они пришли в жилище Вана, Дэн Чжи-фу поклонился и сказал:

— С тех пор как я расстался с вами, я пять лет прожил в Янчжоу. На днях хозяин поручил мне продать соль с верховьев реки, и я остановился здесь в храме Чаотяньгун. Все время я вспоминал о вас. Как ваши дела? Почему вы тоже приехали в Нанкин?

Ван Юй-хуэй предложил гостю сесть и сказал:

— Мудрый племянник, в старые времена, когда ваша матушка совершала обряд верности мужу, у соседей вспыхнул пожар. Ваша матушка обратилась с. мольбой к небесам, и небеса услышали ее. Ветер подул в противоположную сторону и погасил пламя. Об этом прошла молва по всей Поднебесной. Но кто бы мог подумать, что моя третья дочь тоже совершит выдающийся поступок!

И он подробно рассказал о том, как его дочь пожертвовала своей жизнью в память о муже.

— Я не мог видеть, как от горя тает моя жена. Господин Юй, помощник инспектора, написал для меня несколько рекомендательных писем своим нанкинским друзьям, но никого из них я не застал.

— Кто же это такие? — спросил Дэн Чжи-фу, и Ван Юй-хуэй перечислил их имена.

— К сожалению, я тоже приехал сюда поздно! — вздохнул Дэн Чжи-фу. — Когда в Нанкине жил доктор Юй, здесь были первые знаменитости. Во всей Поднебесной знают о торжественной церемонии в храме Тай Бо. Но когда доктор Юй уехал, все благородные мужи рассеялись, подобно облакам. В прошлом году я встречался здесь с Ду Шао-цином, а благодаря его протекции и с Чжуан Шао-гуаном — на озере Юаньуху. Сейчас их уже нет. Уважаемый дядя, у вас здесь так неудобно, перебирайтесь лучше ко мне в храм Чаотяньгун. Я там еще некоторое время поживу.