У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

— Несчастливые он выбрал пьесы! — обратился цензор Ши к ханьлиню Гао. — Приглашение и сразу проводы. Вот и получилось, что не успели сесть за стол, как пришлось уже расставаться.

Пока они разговаривали, актеры играли пьесу «Гора Утай». Во время представления «Сяо Хэ едет за Хань Синем» вернулся слуга и доложил:

— В уезде тоже ничего не знают. Господин Сяо Второй из уголовного приказа попросил переписать вот этот ордер. — И слуга протянул письмоводителю Циню бумагу.

Все поднялись со своих мест, чтобы лучше разглядеть ордер. На листе бамбуковой бумаги небрежным почерком было написано: «Начальнику Тайчжоуской области Ци, по делу о морской обороне важных пунктов. В документе, полученном от Цзоу, цензора и наместника провинции Чжэцзяна, предписывается снять с должности тайчжоуского цзунбина Мяо Эр-сю. В этом же документе значится скрывающийся важный преступник Вань Ли (или Вань Цин-юнь) — разжалованный сюцай нашей области. Приметы: телосложение среднее, лицо желтое, небольшая бородка, сорок девять лет. Поскольку цензор хочет лично разобраться в этом деле, он наложил резолюцию о скорейшей поимке преступника и оповещении об этом всех уездов. Надеемся, что в уездах немедленно выделят дополнительные средства для поимки и в случае оной препроводят преступника в область для тщательного допроса. Без промедления! Настоящее предписание вызвано срочной необходимостью!»

Ниже было написано: «Надеемся, что уездные чиновники примут к исполнению сие предписание…»

Оказывается, нарочные передали в уезд документ о поимке Ваня, и начальник уезда, сам чжэцзянец, видя, что преступником интересуется цензор провинции Чжэцзян, сам явился арестовать Ваня. Но в чем заключается его преступление, он так и не разобрался.

— Не только сам арест был проведен кое-как, но и ордер на арест написан как-то по-дурацки, — проговорил ханьлинь Гао, прочитав бумагу. — Вань говорил, что он письмоводитель, как же он может быть разжалованным сюцаем? А если он сюцай, как он мог попасть в циркуляр о снятии цзунбина с должности?

Письмоводитель Цинь взглянул на Фына Четвертого и спросил:

— Вы только что смеялись над нами. Может быть, теперь вам стало что-нибудь яснее?

— Разве эти люди могут расспросить обо всем толком! Подождите, я сам все разузнаю. — И Фын пошел к выходу.

— Вы что, на самом деле пойдете? — спросил Цинь.

— А вы как думаете? — усмехнулся Фын и вышел.

Фын Четвертый направился к воротам уездного ямыня и окликнул двух сыщиков, которые немедленно подбежали к нему, готовые выполнить все, что он прикажет. Фын приказал им проводить его к нарочным из Чжэцзяна, и они тотчас же повели его в третий зал ямыня.

— Вы посланы из области Тайчжоу? — спросил Фын Четвертый нарочных и, когда те подтвердили это, добавил — А в каком деле замешан господин Вань?

— Мы сами не знаем, это приказ начальства. Нам сказали, что это важный преступник. Поэтому во все провинции послали людей для его ареста. Какие будут ваши приказания? Мы вас слушаем.

— Где он сейчас?

— Господин Фан уже допрашивал его, но и сам Вань ничего не понимает. Пока его поместили в тюрьме для обыкновенных преступников. Завтра получим сопроводительную и, вероятно, тронемся в путь. Вы хотите повидать его?

— Если он в этой тюрьме, то я сам схожу к нему. А завтра, когда вы получите сопроводительную, обязательно подождите меня здесь. Пока меня не увидите, не уезжайте.

Нарочные согласились, а Фын Четвертый вместе с сыщиками отправился в тюрьму навестить письмоводителя Ваня.

— Я пострадал понапрасну, — сказал Фыну письмоводитель Вань. — Когда вы вернетесь домой, передайте мой поклон господину Гао и господину Циню. Не знаю, придется ли мне еще увидеться с ними.

Фын Четвертый стал подробно расспрашивать его, но так ничего и не выяснил.

«Придется мне по этому делу съездить в Чжэцзян. Может быть, там разберусь», — подумал он про себя.

Пообещав арестованному навестить его на следующий день, он вышел из тюрьмы и быстро вернулся к письмоводителю Циню. Актеры уже разошлись. Ушел и цензор Ши. Только ханьлинь Гао все еще ждал известий и, когда увидел Фына, нетерпеливо спросил:

— Ну, в чем же дело?

— Удивительная вещь! — сказал Фын Четвертый, — не только чиновники, но и нарочные ничего не знают, и даже сам Вань не догадывается. Чтобы разобраться в этом запутанном деле, мне придется вместе с ним поехать в Чжэцзян.

— Хватит с нас хлопот! Стоит ли вмешиваться в чужие дела! — воскликнул письмоводитель Цинь.

— Я твердо решил и завтра еду, — заявил Фын Четвертый. — Если судебное дело окажется серьезным, я помогу разобраться в нем.

Ханьлинь Гао не стал возражать. Боясь, что в дело могут впутать и его, он стал даже подстрекать Фына ехать вместе с арестованным. Вечером он принес ему десять лянов серебра и сказал:

— Это я дарю вам на дорожные расходы.

Фын Четвертый принял деньги. На следующий день он пошел в третий зал ямыня, где его ждали нарочные.

— Раненько вы пожаловали, — удивились они.

Вместе с ними Фын Четвертый направился в уголовный приказ. Уступив его настояниям, господин Сяо Второй заготовил все документы, написал заключение и отправил его на подпись. Затем он выделил четырех конвоиров и послал их к начальнику уезда, который должен был подписать сопроводительную и поставить печать. Начальник уезда, который восседал в зале суда, приказал дежурному стражнику ввести письмоводителя Ваня. Вместе с ним вошли нарочные из Тайчжоуской области и встали у дверей. Увидев письмоводителя Ваня, в шелковой шляпе и платье чиновника седьмой степени, начальник уезда Фан невольно подумал:

«Они ищут разжалованного сюцая, почему же арестованный в таком платье?..»

Но имя и возраст в точности совпали с теми, что были указаны в ордере на арест, и, убедившись, что здесь нет никакой ошибки, Фан спросил:

— Вы сюцай или чиновник?

— Я сюцай из Тайчжоуской области. В этом году в столице за красивый почерк меня выдвинули на покупную должность письмоводителя. Я никогда не был разжалован, — ответил Вань.

— Я думаю, что уведомление о присвоении вам должности еще не издано, и так как затеялось судебное дело, губернатор снял с вас звание сюцая. Однако мы оба из Чжэцзяна, а посему я не буду чинить вам неприятностей. Вы сами должны поехать и хорошенько разобраться во всем.

«А что, если местные чиновники начнут утверждать, что он разжалованный сюцай, и будут пытать его? Все-таки мы с ним из одной провинции, неужели я не смогу избавить его от этого позора?» — подумал начальник уезда и красной тушью вывел на сопроводительной еще одну строчку: «Преступник Вань Ли, возраст и наружность коего совпадают с тем, что описано в бумаге, в настоящее время носит шелковую шляпу и платье чиновника седьмой категории. На показании он заявил, что в этом году был рекомендован на покупную должность письмоводителя. Предписываю отсюда доставить его закованным в том виде, в каком он есть. Нарочным не разрешается требовать с заключенного деньги и оставлять его без присмотра».