У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

«Почему бы мне не отыскать его и не взять своих денег на обратную дорогу?» — подумал Фын.

Чэнь Чжэн-гун жил за воротами Цяньтанмынь. Фын Четвертый направился туда и, пройдя небольшое расстояние, заметил на дамбе Сути под ивами группу людей, окруживших двух объездчиков. Один из них, сидевший верхом на коне, издали увидел Фына Четвертого и громко закричал:

— Четвертый брат, вы откуда?

А когда Фын подошел ближе, человек спрыгнул с лошади и схватил его за руку.

— Господин Цинь Второй! Когда вы сюда приехали и что здесь делаете? — удивился Фын.

— Как долго вы ездили! — воскликнул Цинь Хвастун. — Рассказывайте же, какое отношение имеет к вам дело этого Ваня? Разве не глупо вмешиваться в чужие дела, когда у вас самого есть что кушать? Но вы приехали кстати. Мы с восьмым братом Ху как раз вспоминали вас.

— Как фамилия этого господина? — спросил Фын Четвертый.

— Это Ху, восьмой сын начальника Ведомства. Весьма занятный человек и мой лучший друг.

Восьмой Ху и Фын Четвертый обменялись приветствиями.

— Ну, уж коли приехал четвертый брат, мы оставим на сегодня лошадей в покое и пойдем пропустим по чарочке, — предложил Цинь Хвастун.

— Но мне еще надо найти одного приятеля, — замялся Фын Четвертый.

— Вы сделаете это завтра, — успокоил его Восьмой Ху, которого прозвали Путаником. — Такая редкая встреча! Не лучше ли повеселиться у брата Циня?

И, не слушая возражений Фыня, приятели приказали слугам оседлать для него лошадь, чтобы вместе проехаться верхом. У храма канцлера У они спешились и вошли в ворота.

Цинь Хвастун жил за храмом. Войдя в его дом, Фын Четвертый поклонился и сел. Хвастун приказал слугам побыстрее приготовить для всех вино и угощение.

— Как хорошо, что приехал четвертый брат Фын, — воскликнул Хвастун, обращаясь к Путанику. — Вам повезло, вы завтра увидите настоящее военное искусство. Придется вам по такому случаю потратиться на отличное угощение.

— Ну, это само собой разумеется, — ответил Ху.

Фын Четвертый заметил на стене полосы бумаги, исписанные иероглифами, и, узнав подпись, сказал:

— Этот Хун Хань-сянь мой знакомый. В молодости он изучал военные приемы, а потом, уже не знаю почему, пристрастился к алхимии и занялся выплавкой философского камня. Не знаю, жив он сейчас или нет.

— Если о нем рассказать — со смеху умрешь, — проговорил Ху. — Мой третий брат чуть было не попался ему на удочку. В то время он опутал Ма Чунь-шана из Чучжоу, и тот стал подзуживать брата, чтобы он тоже занялся алхимией, я выложил для этого серебро. Но, к счастью, брату повезло. Алхимик неожиданно заболел и через несколько дней скончался. Иначе брата околпачили бы ни за что ни про что.

— У вашего брата было табуированное имя Чжэнь? — спросил Фын Четвертый.

— Да. У него был совершенно другой характер, чем у меня. Он привык якшаться со всякими никчемными людишками и находил в этом удовольствие. Занимался стихоплетством и называл себя знаменитым мужем. Доброго вина не пил и мяса не съел ни цзиня. Бывало, как только его ни обводили вокруг пальца, а он и глазом не моргнет. Я от рождения обожаю лошадей, а он находил это увлечение ужасным и говорил, что я ему вытоптал весь двор. Ну я не вытерпел, отдал ему старый дом, а сам переехал. Совершенно отделился от него.

— Новое жилище восьмого брата Ху необычайно чисто, — вставил Цинь Хвастун, — брат Фын, это вы сами увидите, когда мы с вами зайдем к нему.

Пока они разговаривали, слуги принесли вина, и все трое потянулись за чарками.

Когда они уже порядком захмелели, Цинь Хвастун спросил Фына:

— Четвертый брат, вы только что говорили, будто собираетесь найти приятеля. Кто же это?

— Это Чэнь Чжэн-гун, здешний житель, — ответил Фын, — он мне должен несколько лянов, и я хочу взять их у него.

— Это тот самый, что раньше жил в переулке Бамбуковых Шестов, а потом переехал за ворота Цяньтанмынь? — спросил Ху.

— Он самый, — ответил Фын.

— Его сейчас нет дома. Он вместе с одним человеком по имени Бородатый Мао поехал в Нанкин продавать шелк. Этот Бородатый Мао один из старых знакомых моего брата. Четвертый брат, вам незачем искать его. Я прикажу слугам сходить к нему и сказать, что вы приехали, а по возвращении он сам придет к вам.

Поздно ночью, когда угощения были съедены, гости стали расходиться. Первым ушел Ху Восьмой. Цинь Хвастун оставил Фына Четвертого у себя, а на следующий день потащил его к Ху. Ху Восьмой уже ожидал его и поэтому сам послал своего слугу с приглашением, которое тот передал на словах:

— Завтра мой хозяин просит господина Фына Четвертого и Циня Второго прийти пораньше. Будет скромное угощение. Хозяин не послал пригласительную карточку, между хорошими знакомыми это не обязательно.

В назначенный день, после завтрака, Цинь Хвастун приказал слугам оседлать коней и вместе с Фыном Четвертым в сопровождении слуг отправился к Ху. Хозяин встретил гостей и провел их в зал.

— А почему бы нам не посидеть в кабинете? — предложил Цинь Хвастун.

— Попрошу сначала отведать чая.

После чая хозяин предложил гостям следовать за ним. Они прошли по дорожке в глубину двора, загаженного лошадиным пометом. Кабинет Ху уже был полон гостей. Это были друзья Ху Восьмого, с которыми он постоянно объезжал лошадей и практиковался в искусстве владения мечом. Они пришли попросить Фына Четвертого продемонстрировать свое искусство. После взаимных поклонов все сели.

— Это мои хорошие друзья, — представил собравшихся Ху Восьмой. — Услышав о вашем приезде, они пришли сегодня, чтобы попросить вас поучить их.

— Я не осмелюсь, — проговорил Фын Четвертый.

Выпив по чашке чая, все поднялись, чтобы немного пройтись. Трехкомнатный дом был окружен террасой, на ней повсюду были разбросаны распялки для седел, у стен стояли колчаны для стрел. За полукруглыми воротами лежал обширный двор, тут же находилась конюшня.

— На днях я купил прекрасного коня. Ну-ка, прикиньте, какая ему цена, — обратился к Циню Ху Восьмой и приказал конюху вывести гнедого. Все гости подошли посмотреть на него. Лошадь была необычайно брыкливая. Она умудрилась лягнуть по ноге одного зазевавшегося гостя, и тот, скрючившись от боли, опустился на землю.

Рассвирепевший Ху пнул ногой лошадь и переломил ей ногу. Все остолбенели от изумления.

— Вот это здорово! — воскликнул Цинь Хвастун. — Я давно вас не видел! За это время вы стали еще совершеннее в боевых приемах.

После того как пострадавшего отправили домой, был накрыт стол и все сели. Гости и хозяин начали играть в угадывание пальцев.

Блюдо сменялось чаркой, чарка сменялась блюдом, пока все не почувствовали себя навеселе. Когда с угощениями покончили и все поднялись, Цинь Хвастун сказал: