У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

— Вся эта свадьба устроена по милости старшего брата. Не знаю, как мне благодарить тебя. Вот только беден я и не могу устроить хорошего угощения. Приходится подавать такое плохое вино да еще принуждать молодых родственников пить его. Присаживайтесь, гости дорогие, не взыщите со старика.

Старый Ню отвесил глубокий поклон и пригласил гостей к столу. Бу с сыновьями тоже поклонились и уселись на свои места.

— Вино и закуски не из лучших, но теперь мы родня, и вы не станете смеяться над стариком, — заволновался опять старый Ню. — Других угощений у меня в доме нет. Вот чего у меня вдоволь — это чая и угля. Заварю я славного чайку, и оставайтесь до утра, дорогие гости! Посидим потолкуем. Только этим я могу выразить мою благодарность. А после пятой стражи наши молодожены встанут и поклонятся нам.

— Эх, сват, моя внучка еще молода и ничего не смыслит в церемониях. Отца при ней нет, и приданого за душой ни гроша. Я сам от стыда не знаю куда деться. Говоришь, посидеть до утра? Посижу. Я сам хочу потолковать с тобой. Куда мне торопиться?

Бу Чэн и Бу Синь, выпив вина, отправились домой, а их отец остался сидеть до пятой стражи. Когда рассвело, появились разряженные молодожены и поклонились в ноги старому Ню.

— Внук! — строго сказал старик. — Нелегко мне было тебя вырастить. Сейчас сосед подыскал тебе невесту — у тебя теперь есть своя семья. Отныне все дела в лавке я передаю тебе. Сам покупай, продавай и давай деньги в кредит. Я уже состарился, и мне не по силам такая работа. Я буду только сидеть в лавке и помогать тебе, как будто работаю у тебя приказчиком. Жена у тебя хорошая. В общем, желаю вам дожить до ста лет и иметь много детей и внуков!

Молодые поклонились ему, а затем отвесили поклон и старому Бу, который тоже произнес свое напутствие молодым.

— Сват! Если моя внучка провинится, учи ее уму-разуму. А ты, — тут старый Бу повернулся к невесте, — уважай старших и не перечь ни мужу, ни его деду. В доме у вас работников немного, будь поусердней да не заставляй старика беспокоиться. Ну, кланяйся!

Церемония окончилась, и молодые супруги ушли. Старый Ню пригласил соседа завтракать, но тот не согласился и ушел.

С этого времени в доме Ню стали жить трое.

Женившись, Ню Пу-лан долго не заходил в храм Сладкой Росы. Как-то, собирая долги, он оказался возле Плавучего Моста. К воротам храма было привязано шесть лошадей с поклажей. Чуть поодаль стояли слуги. Ню Пу-лан подошел ближе. В зале, где стояло изображение бога Вэйто, закинув ногу на ногу, сидели на скамейке какие-то люди. На них были войлочные шляпы, шелковые халаты и остроносые черные сапоги с белыми подошвами. Каждый в одной руке держал плеть, а другой рукой поглаживал бороду. Увидев этих господ, Ню Пу-лан не осмелился войти в храм. В это время появился старый монах. Заметив Пу-лана, он обрадовался, замахал руками и подбежал к нему:

— Сын мой! Где ты был все это время? Я давно ждал тебя. Входи же, входи!

Ню Пу-лан набрался храбрости и последовал за стариком.

— Учитель! Это вы собираете вещи? Вы уезжаете куда-нибудь? — спросил удивленный Пу-лан.

— Люди, что сидят здесь, — посланцы его превосходительства Ци, начальника охраны Девяти Ворот столицы. В свое время, начиная карьеру, он был моим учеником. Сейчас он получил повышение и прислал за мной. Он предлагает мне стать настоятелем столичного храма Баогосы. Я не хотел ехать. Но дело в том, что скончался один мой знакомый, приятель которого отправился в столицу на экзамены. Я хочу воспользоваться поездкой, найти этого человека и сказать ему, чтобы он отправил прах моего знакомого на родину. Наконец-то мне удастся выполнить свое желание! Я тебе как-то говорил, что у меня есть две книги стихов: это стихи умершего. Они лежат в ларце, в изголовье моей постели. Нет времени передать их тебе, ты сам открой ящик и возьми их. У меня здесь осталась постель, кое-какая утварь, которую неудобно везти с собой. Ты уж погляди за всем этим скарбом, пока я буду в отъезде.

Ню Пу-лан хотел что-то спросить, но в этот момент вошли посланцы господина и сказали:

— Темнеет сейчас рано, а нам надо проехать не один десяток ли. Поскорее, учитель, садитесь на лошадь, не задерживайте нас.

Они подхватили вещи, подсадили монаха и сами вскочили на своих коней. Ню Пу-лан успел только сказать монаху, чтобы он берег себя в пути. Лошади рванулись с места и понеслись быстрее ветра.

Ню Пу-лан смотрел им вслед до тех пор, пока всадники не скрылись из глаз. Затем он осмотрел вещи монаха, запер храм и отправился домой. На следующий день он снова пришел в храм. «Монах уехал, — размышлял он, — свидетелей нет. Почему бы мне не назваться Ню Бу-и?»

Он взял лист бумаги и тушью вывел на бумаге «Обитель Ню Бу-и». С этого дня он ежедневно стал приходить в храм Сладкой Росы.

Прошло более месяца. Как-то старый Ню сидел со счетами в руках, высчитывая, сколько еще долгов не собрано. Оказалось, что должников осталось мало. Каждый день в лавке выручали всего несколько десятков вэней, которые целиком уходили на дрова и рис. Считал, считал старик — куда ни кинь, один убыток.

«Видно, лавке скоро придет конец», — подумал он, и его охватило беспокойство.

К вечеру, когда пришел Пу-лан, старик спросил его о делах, но тот ничего путного не мог сказать, только бубнил себе что-то под нос и плел околесицу, подражая ученым мужам. От расстройства старик заболел и слег. Лекарств для леченья не было. Не прошло и десяти дней, как он скончался. Внук и невестка громко рыдали над трупом.

Услышав плач, прибежал старик Бу.

При виде умершего соседа он сумел вымолвить только одно слово: «Брат!» — и тут же из глаз его хлынули слезы. Заметив наконец Ню Пу-лана с женой, которые сидели поодаль и горько плакали, он сказал:

— Сейчас не время слезам! Пойдемте доставать гроб. А жена пусть смотрит за телом.

Ню Пу-лан вытер слезы и, поблагодарив соседа, поплелся вслед за ним в соседнюю лавку, хозяин которой был знакомым старика Бу. Там они купили в кредит гроб, материю, а потом зашли к портному и попросили его сшить похоронное одеяние.

В тот же вечер старика уложили в гроб. На следующий день восемь носильщиков потащили гроб на кладбище предков. Старый Бу пригласил предсказателя Сюя и, сев на осла, отправился вместе с ним определять место для погребения. Наконец гроб закопали в землю, и старый Бу, поплакав над могилой, вместе с предсказателем Сюем отправился домой. На могиле остался только Ню Пу-лан, который, по обычаю, должен был провести здесь три дня.

Когда старик Бу пришел домой, там уже сидели кредиторы. Они требовали возвратить долг покойного, и Бу пришлось расплатиться с ними. Возвратившись домой, Ню Пу-лан обнаружил, что денег, которые оставались в лавке, едва-едва хватит на гроб. Расплачиваться с портным, носильщиками и лавочником, у которого купили материал, было нечем. Пришлось Ню Пу-лану спешно продать дом смотрителю шлюза с Плавучего Моста всего за какие-то пятнадцать лянов. Когда Ню Пу-лан расплатился с долгами, у него на руках осталось немногим больше четырех лянов. Старик Бу велел оставить эти деньги до следующего года: надо было в праздник Цинмин привести в порядок могилу.