Фрэнсис Фицджеральд - По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты]

Тут можно читать онлайн Фрэнсис Фицджеральд - По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты]
Автор:

Фрэнсис Фицджеральд
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Фрэнсис Фицджеральд - По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] краткое содержание

По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] - описание и краткое содержание, автор Фрэнсис Фицджеральд, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Первый, носящий автобиографические черты роман великого Фицджеральда. Книга, ставшая манифестом для американской молодежи "джазовой эры". У этих юношей и девушек не осталось идеалов, они доверяют только самим себе. Они жадно хотят развлекаться, наслаждаться жизнью, хрупкость которой уже успели осознать. На первый взгляд героев Фицджеральда можно счесть пустыми и легкомысленными. Но, в сущности, судьба этих "бунтарей без причины", ищущих новых представлений о дружбе и отвергающих мещанство и ханжество "отцов", глубоко трагична. Их бунт обречен — и только сами они пока еще об этом не догадываются…

По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Фрэнсис Фицджеральд

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

I've thought I was right about life at various times, but faith is difficult.	В разное время мне начинало казаться, что я правильно смотрю на жизнь, но верить очень трудно.
One thing I know.	Одно я знаю.
If living isn't a seeking for the grail it may be a damned amusing game."	Если не посвятить жизнь поискам святого Г рааля, можно провести ее не без приятности.
For a minute neither spoke and then the big man asked:	Минуту оба молчали, потом толстяк спросил:
"What was your university?"	- Вы в каком университете учились?
"Princeton."	- В Принстоне.
The big man became suddenly interested; the expression of his goggles altered slightly.	Толстяк как-то сразу оживился. Выражение его очков слегка изменилось.
"I sent my son to Princeton."	- У меня сын был в Принстоне.
"Did you?"	- В самом деле?
"Perhaps you knew him.	- Может быть, вы его знали.
His name was Jesse Ferrenby.	Его звали Джесси Ферренби.
He was killed last year in France."	Он убит во Франции, в прошлом году.
"I knew him very well.	- Я очень хорошо его знал.
In fact, he was one of my particular friends."	Могу даже сказать, что он был одним из моих ближайших друзей.
"He was-a-quite a fine boy.	- Он был... хороший мальчик.
We were very close."	Мы с ним были очень дружны.
Amory began to perceive a resemblance between the father and the dead son and he told himself that there had been all along a sense of familiarity.	Теперь Эмори заметил сходство между отцом и погибшим сыном, и ему уже казалось, что он с самого начала уловил в лице толстяка что-то знакомое.
Jesse Ferrenby, the man who in college had borne off the crown that he had aspired to.	Джесси Ферренби, тот, что завоевал корону, которой он сам домогался.
It was all so far away.	Как давно это было.
What little boys they had been, working for blue ribbons-	Какими они были детьми, лезли из кожи вон ради синих бантов...
The car slowed up at the entrance to a great estate, ringed around by a huge hedge and a tall iron fence.	Автомобиль замедлил ход у въезда в обширное владение, обсаженное густой изгородью и обнесенное высокой железной оградой.
"Won't you come in for lunch?" Amory shook his head.	- Может, заедете ко мне позавтракать?
"Thank you, Mr. Ferrenby, but I've got to get on."	- Большое спасибо, мистер Ферренби, но я спешу.
The big man held out his hand.	Толстяк протянул ему руку.
Amory saw that the fact that he had known Jesse more than outweighed any disfavor he had created by his opinions.	Эмори было ясно, что тот факт, что он знал Джесси, намного перевесил неодобрение, которое он заслужил своими еретическими взглядами.

What ghosts were people with which to work!	Как могущественны призраки!
Even the little man insisted on shaking hands.	Даже человечек пожелал пожать ему руку.
"Good-by!" shouted Mr. Ferrenby, as the car turned the corner and started up the drive. "Good luck to you and bad luck to your theories."	- До свидания! - крикнул толстяк, когда машина стала сворачивать в ворота. - Желаю удачи вам и неудачи вашим теориям.
"Same to you, sir," cried Amory, smiling and waving his hand.	- И вам того же, сэр! - отозвался Эмори, улыбаясь, и помахал ему вслед.
"Out of the Fire, Out of the Little Room"	"От камелька, из комнаты уютной..."
Eight hours from Princeton Amory sat down by the Jersey roadside and looked at the frost-bitten country.	До Принстона оставалось еще восемь часов ходьбы, когда Эмори сел отдохнуть у дороги и окинул взглядом тронутую морозцем окрестность.
Nature as a rather coarse phenomenon composed largely of flowers that, when closely inspected, appeared moth-eaten, and of ants that endlessly traversed blades of grass, was always disillusioning; nature represented by skies and waters and far horizons was more likable.	Природа, думалось ему, если понимать ее как нечто в общем-то грубое, состоящее по преимуществу из полевых цветов, которые при ближайшем рассмотрении оказываются поблекшими, и муравьев, вечно снующих по травинкам, таит в себе одни разочарования; куда предпочтительнее природа в виде неба, водного простора и далеких горизонтов.
Frost and the promise of winter thrilled him now, made him think of a wild battle between St. Regis and Groton, ages ago, seven years ago-and of an autumn day in France twelve months before when he had lain in tall grass, his platoon flattened down close around him, waiting to tap the shoulders of a Lewis gunner.ar He saw the two pictures together with somewhat the same primitive exaltation-two games he had played, differing in quality of acerbity, linked in a way that differed them from Rosalind or the subject of labyrinths which were, after all, the business of life.	Сейчас мороз, предвестник зимы, будоражил его, вызвал в памяти отчаянную схватку между командами Сент-Реджиса и Гротона, с которой прошла целая вечность - семь лет, и осенний день во Франции год назад, когда он залег со своим взводом в высокой траве и выжидал, прежде чем тронуть за плечо пулеметчика. Он видел обе картины разом, и обе воскрешали в душе наивный восторг - две игры, в которых ему довелось участвовать, по-разному азартные, но равно далекие от Розалинды и от темы лабиринтов, к чему в конечном счете свелась его жизнь.
"I am selfish," he thought.	"Я эгоист", - подумал он.
"This is not a quality that will change when I 'see human suffering' or 'lose my parents' or 'help others.'	"Это свойство не изменится от того, что я буду "видеть чужие страдания", или "потеряю родителей", или стану "помогать людям"".
"This selfishness is not only part of me.	"Эгоизм - не просто часть моего существа.
It is the most living part.	Это его самая живучая часть.
"It is by somehow transcending rather than by avoiding that selfishness that I can bring poise and balance into my life.	Внести в мою жизнь какую-то устойчивость и равновесие я могу не освободившись от эгоизма, а скорее шагнув за его пределы.
"There is no virtue of unselfishness that I cannot use.	Нет тех достоинств неэгоистичной натуры, которые я не мог бы использовать.
I can make sacrifices, be charitable, give to a friend, endure for a friend, lay down my life for a friend-all because these things may be the best possible expression of myself; yet I have not one drop of the milk of human kindness."	Я могу принести жертву, проявить сострадание, сделать другу подарок, претерпеть за друга, отдать жизнь за друга - все потому, что для меня это может оказаться лучшим способом самовыражения; но простой человеческой доброты во мне нет ни капли".

The problem of evil had solidified for Amory into the problem of sex.	Проблема зла для Эмори претворилась в проблему пола.
He was beginning to identify evil with the strong phallic worship in Brooke and the early Wells.	Он уже начал отождествлять зло с фаллическим культом у Брука и раннего Уэллса.
Inseparably linked with evil was beauty-beauty, still a constant rising tumult; soft in Eleanor's voice, in an old song at night, rioting deliriously through life like superimposed waterfalls, half rhythm, half darkness.	Неразрывно связанной со злом оказалась красота -красота как непрестанное волнение крови, мягкая в голосе Элинор, в старой песне ночною порой, безоглядно бушующая, как цепь водопадов, полуритм-полутьма.
Amory knew that every time he had reached toward it longingly it had leered out at him with the grotesque face of evil.	Эмори помнил, что всякий раз, как он с вожделением тянулся к ней, она поворачивалась к нему лицом, перекошенным безобразной гримасой зла.
Beauty of great art, beauty of all joy, most of all the beauty of women.	Красота большого искусства, красота радости, в первую очередь - красота женщины.
After all, it had too many associations with license and indulgence.	Слишком много в ней общего с развратом и пороком.
Weak things were often beautiful, weak things were never good.	Слабость часто бывает красива, но добра в ней нет никогда.
And in this new loneness of his that had been selected for what greatness he might achieve, beauty must be relative or, itself a harmony, it would make only a discord.	И в том новом одиночестве, на которое он обрек себя во имя еще неясной великой цели, красота не должна главенствовать; иначе, оставаясь сама по себе гармоничной, она прозвучит диссонансом.
In a sense this gradual renunciation of beauty was the second step after his disillusion had been made complete.	В каком-то смысле это постепенное отречение от красоты было следующим шагом после окончательной потери иллюзий.
He felt that he was leaving behind him his chance of being a certain type of artist.	Он чувствовал, что оставляет позади всякую надежду стать определенного типа художником.
It seemed so much more important to be a certain sort of man.	Казалось настолько важнее стать определенного склада человеком.
His mind turned a corner suddenly and he found himself thinking of the Catholic Church.	Мысль его сделала крутой поворот, и он поймал себя на том, что думает о католической церкви.
The idea was strong in him that there was a certain intrinsic lack in those to whom orthodox religion was necessary, and religion to Amory meant the Church of Rome.	У него сложилось убеждение, что тем, кому нужна ортодоксальная религия, недостает чего-то важного, а религия для Эмори означала католичество.
Quite conceivably it was an empty ritual but it was seemingly the only assimilative, traditionary bulwark against the decay of morals.	Вполне возможно, что это не более чем пустой ритуал, но, видимо, это единственная неизменно действенная защита от падения нравственности.
Until the great mobs could be educated into a moral sense some one must cry:	Пока у широких масс не удастся воспитать нравственные критерии, кто-то должен кричать им
"Thou shalt not!"	"Нельзя!".
Yet any acceptance was, for the present, impossible.	И однако, принять это для себя он считал пока невозможным.