Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Эрих Ремарк
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Эрих Ремарк, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В романе «На Западном фронте без перемен», одном из самых характерных произведений литературы «потерянного поколения», Ремарк изобразил фронтовые будни, сохранившие солдатам лишь элементарные формы солидарности, сплачивающей их перед лицом смерти.

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Эрих Ремарк

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Meanwhile we bind him, but in such a way that in case of attack he can be released at once.	Пока что мы связываем его, но с таким расчетом, чтобы можно было сразу же освободить, если начнется атака.
Kat suggests a game of skat: it is easier when a man has something to do.	Кат предлагает сыграть в карты, - делать-то все равно нечего, может быть, от этого нам станет легче.
But it is no use, we listen for every explosion that comes close, miscount the tricks, and fail to follow suit.	Но игра не клеится, - мы прислушиваемся к каждому снаряду, рвущемуся поближе к нам, и сбиваемся при подсчете взяток или же сбрасываем не ту масть.
We have to give it up.	Нам приходится отказаться от этой затеи.
We sit as though in a boiler that is being belaboured from without on all sides.	Мы сидим словно в оглушительно грохочущем котле, по которому со всех сторон стучат палками.
Night again.	Еще одна ночь.
We are deadened by the strain- a deadly tension that scrapes along one's spine like a gapped knife.	Теперь мы уже отупели от напряжения. Это то убийственное напряжение, когда кажется, что тебе царапают спинной мозг зазубренным ножом.
Our legs refuse to move, our hands tremble, our bodies are a thin skin stretched painfully over repressed madness, over an almost irresistible, bursting roar.	Ноги отказываются служить, руки дрожат, тело стало тоненькой пленкой, под которой прячется с трудом загнанное внутрь безумие, таится каждую минуту готовый вырваться наружу безудержный, бесконечный вопль.
We have neither flesh nor muscles any longer, we dare not look at one another for fear of some incalculable thing.	Мы стали бесплотными, у нас больше нет мускулов, мы уже караемся не смотреть друг на друга, опасаясь, что сейчас произойдет что-то непредвиденное и страшное.
So we shut our teeth-it will end-it will end-perhaps we will come through.	Мы плотно сжимаем губы. Это пройдет... Это пройдет... Быть может, мы еще уцелеем.
Suddenly the nearer explosions cease.	Внезапно ближние разрывы разом смолкают.
The shelling continues but it has lifted and falls behind us, our trench is free.	Огонь все еще продолжается, но теперь он перенесен назад, наша позиция вышла из-под обстрела.
We seize the hand-grenades, pitch them out in front of the dug-out and jump after them.	Мы хватаем гранаты, забрасываем ими подход к блиндажу и выскакиваем наружу.
The bombardment has stopped and a heavy barrage now falls behind us.	Ураганный огонь прекратился, но зато по местности позади нас ведется интенсивный заградительный огонь.
The attack has come.	Сейчас будет атака.
No one would believe that in this howling waste there could still be men; but steel helmets now appear on all sides out of the trench, and fifty yards from us a machine-gun is already in position and barking.	Никто не поверил бы, что в этой изрытой воронками пустыне еще могут быть люди, но сейчас из окопов повсюду выглядывают стальные каски, а в пятидесяти метрах от нас уже установлен пулемет, который тотчас же начинает строчить.
The wire entanglements are torn to pieces.	Проволочные заграждения разнесены в клочья.

Yet they offer some obstacle.	Но все же они еще могут на некоторое время задержать противника.
We see the storm-troops coming.	Мы видим, как приближаются атакующие.
Our artillery opens fire.	Наша артиллерия дает огоньку.
Machine-guns rattle, rifles crack.	Стучат пулеметы, потрескивают ружейные выстрелы.
The charge works its way across.	Атакующие подбираются все ближе.
Haie and Kropp begin with the hand-grenades.	Хайе и Кропп начинают метать гранаты.
They throw as fast as they can, others pass them, the handles with the strings already pulled.	Они стараются бросать как можно чаще, мы заранее оттягиваем для них рукоятки.
Haie throws seventy-five yards, Kropp sixty, it has been measured, the distance is important.	Хайе бросает на шестьдесят метров, Кропп - на пятьдесят, это уже испробовано, а такие вещи важно знать точно.
The enemy as they run cannot do much before they are within forty yards.	На бегу солдаты противника почти ничего не смогут сделать, сначала им надо подойти к нам метров на тридцать.
We recognize the smooth distorted faces, the helmets: they are French.	Мы различаем перекошенные лица, плоские каски. Это французы.
They have already suffered heavily when they reach the remnants of the barbed wire entanglements.	Они добрались до остатков проволочных заграждений и уже понесли заметные на глаз потери.
A whole line has gone down before our machine-guns; then we have a lot of stoppages and they come nearer.	Одну из их цепей скашивает стоящий рядом с нами пулемет; затем он начинает давать задержки при заряжании, и французы подходят ближе.
I see one of them, his face upturned, fall into a wire cradle.	Я вижу, как один из них падает в рогатку, высоко подняв лицо.
His body collapses, his hands remain suspended as though he were praying.	Туловище оседает вниз, руки принимают такое положение, будто он собрался молиться.
Then his body drops clean away and only his hands with the stumps of his arms, shot off, now hang in the wire.	Потом туловище отваливается совсем, и только оторванные по локоть руки висят на проволоке.
The moment we are about to retreat three faces rise up from the ground in front of us.	В ту минуту, когда мы начинаем отходить, впереди над землей приподнимаются три головы.
Under one of the helmets a dark pointed beard and two eyes that are fastened on me.	Под одной из касок - темная острая бородка и два глаза, пристально глядящих прямо на меня.
I raise my hand, but I cannot throw into those strange eyes; for one moment the whole slaughter whirls like a circus round me, and these two eyes alone are motionless; then the head rises up, a hand, a movement, and my hand-grenade flies through the air and into him.	Я поднимаю руку с гранатой, но не могу метнуть ее в эти странные глаза. На мгновение вся панорама боя кружится в каком-то шальном танце вокруг меня и этих двух глаз, которые кажутся мне единственной неподвижной точкой. Затем голова в каске зашевелилась, показалась рука, -она делает какое-то движение, и моя граната летит туда, прямо в эти глаза.

We make for the rear, pull wire cradles into the trench and leave bombs behind us with the strings pulled, which ensures us a fiery retreat.	Мы бежим назад, заваливаем окоп рогатками и, отбежав на известнее расстояние, бросаем в сторону взведенные гранаты, чтобы обеспечить свое отступление огневым прикрытием.
The machine-guns are already firing from the next position.	Пулеметы следующей позиции открывают огонь.
We have become wild beasts.	Мы превратились в опасных зверей.
We do not fight, we defend ourselves against annihilation.	Мы не сражаемся, мы спасаем себя от уничтожения.
It is not against men that we fling our bombs, what do we know of men in this moment when Death is hunting us down- now, for the first time in three days we can see his face, now for the first time in three days we can oppose him; we feel a mad anger. No longer do we lie helpless, waiting on the scaffold, we can destroy and kill, to save ourselves, to save ourselves and to be revenged.	Мы швыряем наши гранаты в людей, - какое нам сейчас дело до того, люди или не люди эти существа с человеческими руками и в касках? В их облике за нами гонится сама смерть, впервые за три дня мы можем взглянуть ей в лицо, впервые за три дня мы можем от нее защищаться, нами овладеет бешеная ярость, мы уже не бессильные жертвы, ожидающие своей судьбы, лежа на эшафоте; теперь мы можем разрушать и убивать, чтобы спастись самим, чтобы спастись и отомстить за себя.
We crouch behind every corner, behind every barrier of barbed wire, and hurl heaps of explosives at the feet of the advancing enemy before we run.	Мы укрываемся за каждым выступом, за каждым столбом проволочного заграждения, швыряем под ноги наступающим снопы осколков и снова молниеносно делаем перебежку.
The blast of the hand-grenades impinges powerfully on our arms and legs; crouching like cats we run on, overwhelmed by this wave that bears us along, that fills us with ferocity, turns us into thugs, into murderers, into God only knows what devils; this wave that multiplies our strength with fear and madness and greed of life, seeking and fighting for nothing but our deliverance.	Г рохот рвущихся гранат с силой отдается в наших руках, в наших ногах. Сжавшись в комочек, как кошки, мы бежим, подхваченные этой неудержимо увлекающей нас волной, которая делает нас жестокими, превращает нас в бандитов, убийц, я сказал бы - в дьяволов, и, вселяя в нас страх, ярость и жажду жизни, удесятеряет наши силы, - волной, которая помогает нам отыскать путь к спасению и победить смерть.
If your own father came over with them you would not hesitate to fling a bomb at him.	Если бы среди атакующих был твой отец, ты не колеблясь метнул бы гранату и в него!
The forward trenches have been abandoned.	Мы сдаем окопы первой позиции.
Are they still trenches?	Но разве это теперь окопы?
They are blown to pieces, annihilated-there are only broken bits of trenches, holes linked by cracks, nests of craters, that is all.	Они разбиты, уничтожены, от них остались лишь отдельные участки траншеи, ямы, связанные ходами сообщения, да кое-где огневые точки в воронках, - вот и все.
But the enemy's casualties increase.	Зато потери французов становятся все более чувствительными.
They did not count on so much resistance.	Они не ожидали встретить столь упорное сопротивление.
It is nearly noon.	Скоро полдень.
The sun blazes hotly, the sweat stings in our eyes, we wipe it off on our sleeves and often blood with it.	Солнце печет, пот щиплет глаза, мы вытираем его рукавом, иногда на рукаве оказывается кровь.