Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Эрих Ремарк
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Эрих Ремарк, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В романе «На Западном фронте без перемен», одном из самых характерных произведений литературы «потерянного поколения», Ремарк изобразил фронтовые будни, сохранившие солдатам лишь элементарные формы солидарности, сплачивающей их перед лицом смерти.

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Эрих Ремарк

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

At last we reach a trench that is in a somewhat better condition.	Показался первый более или менее уцелевший окоп.
It is manned and ready for the counter-attack, it receives us.	В нем сидят солдаты, они приготовились к контратаке, и мы присоединяемся к ним.
Our guns open in full blast and cut off the enemy attack.	Наша артиллерия открывает мощный огонь и не дает нам сделать бросок.
The lines behind us stop.	Бегущие за нами цепи тоже приостанавливаются.
They can advance no farther.	Они не могут продвигаться.
The attack is crushed by our artillery.	Атака захлебнулась по вине нашей же артиллерии.
We watch. The fire lifts a hundred yards and we break forward.	Мы выжидаем... Огонь, перекатывается на сто метров дальше, и мы снова прорываемся вперед.
Beside me a lance-corporal has his head torn off.	Рядом со мной одному ефрейтору оторвало голову.
He runs a few steps more while the blood spouts from his neck like a fountain.	Он пробегает еще несколько шагов, а кровь из его шеи хлещет фонтаном.
It does not come quite to hand-to-hand fighting; they are driven back.	До настоящей рукопашной схватки дело не доходит, так как французам приходится поспешно отойти.
We arrive once again at our shattered trench and pass on beyond it.	Мы добегаем до наших разрушенных траншей, вновь захватываем их и продолжаем наступать дальше.
Oh, this turning back again!	О, эти броски вперед после отступления!
We reach the shelter of the reserves and yearn to creep in and disappear;-but instead we must turn round and plunge again into the horror.	Ты уже добрался до спасительных запасных позиций, тебе хочется проползти через них ужом, скрыться, исчезнуть, и вот приходится поворачивать обратно и снова идти в этот ад.
If we were not automata at that moment we would continue lying there, exhausted, and without will.	В эти минуты мы действуем как автоматы, - иначе мы остались бы лежать в окопе, обессиленные, безвольные.
But we are swept forward again, powerless, madly savage and raging; we will kill, for they are still our mortal enemies, their rifles and bombs are aimed against us, and if we don't destroy them, they will destroy us.	Но что-то увлекает нас за собой, и мы идем вперед, помимо нашей воли и все-таки с неукротимой яростью и бешеной злобой в сердце, - идем убивать, ибо перед нами те, в ком мы сейчас видим наших злейших врагов. Их винтовки и гранаты направлены на нас, и если мы не уничтожим их, они уничтожат нас!

The brown earth, the torn, blasted earth, with a greasy shine under the sun's rays; the earth is the background of this restless, gloomy world of automatons, our gasping is the scratching of a quill, our lips are dry, our heads are debauched with stupor-thus we stagger forward, and into our pierced and shattered souls bores the torturing image of the brown earth with the greasy sun and the convulsed and dead soldiers, who lie there-it can't be helped-who cry and clutch at our legs as we spring away over them.	По бурой земле, изорванной, растрескавшейся бурой земле, отливающей жирным блеском под лучами солнца, двигаются тупые, не знающие усталости люди-автоматы. Наше тяжелое, учащенное дыхание - это скрежет раскручивающейся в них пружины, наши губы пересохли, голова налита свинцом, как после ночной попойки. Мы еле держимся на ногах, но все же тащимся вперед, а в наше изрешеченное, продырявленное сознание с мучительной отчетливостью врезается образ бурой земли с жирными пятнами солнца и с корчащимися или уже мертвыми телами солдат, которые лежат на ней, как это так и надо, солдат, которые хватают нас за ноги, кричат, когда мы перепрыгиваем через них.
We have lost all feeling for one another. We can hardly control ourselves when our glance lights on the form of some other man.	Мы утратили всякое чувство близости друг к другу, и когда наш затравленный взгляд останавливается на ком-нибудь из товарищей, мы с трудом узнаем его.
We are insensible, dead men, who through some trick, some dreadful magic, are still able to run and to kill.	Мы бесчувственные мертвецы, которым какой-то фокусник, какой-то злой волшебник вернул способность бегать и убивать.
A young Frenchman lags behind, he is overtaken, he puts up his hands, in one he still holds his revolver-does he mean to shoot or to give himself!-a blow from a spade cleaves through his face.	Один молодой француз отстал. Наши настигают его, он поднимает руки, в одной из них он держит револьвер. Непонятно, что он хочет делать -стрелять или сдаваться. Ударом лопаты ему рассекают лицо.
A second sees it and tries to run farther; a bayonet jabs into his back.	Увидев это, другой француз пытается уйти от погони, но в его спину с хрустом вонзается штык.
He leaps in the air, his arms thrown wide, his mouth wide open, yelling; he staggers, in his back the bayonet quivers.	Он высоко подпрыгивает и, расставив руки, широко раскрыв кричащий рот, шатаясь из стороны в сторону, бежит дальше; штык, покачиваясь, торчит из его спины.
A third throws away his rifle, cowers down with his hands before his eyes.	Третий бросает свою винтовку и присаживается на корточки, закрывая глаза руками.
He is left behind with a few other prisoners to carry off the wounded.	Вместе с несколькими другими пленными он остается позади, чтобы унести раненых.
Suddenly in the pursuit we reach the enemy line.	Продолжая преследование, мы неожиданно натыкаемся на вражеские позиции.
We are so close on the heels of our retreating enemies that we reach it almost at the same time as they.	Мы так плотно насели на отходящих французов, что нам удается прибежать почти одновременно с ними.
In this way we suffer few casualties.	Поэтому потерь у нас немного.
A machine-gun barks, but is silenced with a bomb.	Какой-то пулемет подал было голос, но граната заставляет его замолчать.
Nevertheless, the couple of seconds has sufficed to give us five stomach wounds.	И все же за эти несколько секунд пятеро наших солдат успели получить ранение в живот.

With the butt of his rifle Kat smashes to pulp the face of one of the unwounded machine-gunners.	Кат наносит удар прикладом одному из уцелевших пулеметчиков, превращая его лицо в кровавое месиво.
We bayonet the others before they have time to get out their bombs.	Остальных мы приканчиваем, прежде чем они успевают схватиться за гранаты.
Then thirstily we drink the water they have for cooling the gun.	Затем мы с жадностью выпиваем воду из пулеметных кожухов.
Everywhere wire-cutters are snapping, planks are thrown across the entanglements, we jump through the narrow entrances into the trenches.	Повсюду щелкают перерезающие проволоку кусачки, хлопают перебрасываемые через заграждения доски, и мы проскакиваем сквозь узкие проходы во вражеские траншеи.
Haie strikes his spade into the neck of a gigantic Frenchman and throws the first hand-grenade; we duck behind a breastwork for a few seconds, then the straight bit of trench ahead of us is empty.	Хайе вонзает свою лопату в шею какого-то великана-француза и бросает первую гранату. На несколько секунд мы приседаем за бруствером, затем лежащий перед нами прямой участок окопа оказывается свободным.
The next throw whizzes obliquely over the corner and clears a passage; as we run past we toss handfuls down into the dug-outs, the earth shudders, it crashes, smokes and groans, we stumble over slippery lumps of flesh, over yielding bodies; I fall into an open belly on which lies a clean, new officer's cap.	Еще один бросок, и шипящие осколки прокладывают нам путь в следующую, скрытую за поворотом траншею. На бегу мы швыряем в двери блиндажей связки гранат, земля вздрагивает, слышатся треск и стоны, все обволакивается дымом, мы спотыкаемся о скользкие куски мяса, я падаю на чей-то вспоротый живот, на котором лежит новенькая, чистенькая офицерская фуражка.
The fight ceases. We lose touch with the enemy.	Бой приостанавливается: мы оторвалась от противника.
We cannot stay here long but must retire under cover of our artillery to our own position. No sooner do we know this than we dive into the nearest dug-outs, and with the utmost haste seize on whatever provisions we can see, especially the tins of corned beef and butter, before we clear out.	Нам здесь долго не продержаться, поэтому нас решают отвести под прикрытием нашей артиллерии на старые полицаи Узнав об этом, мы сломя голову бросаемся в ближайшие убежища, -прежде чем удрать, - нам надо - еще запастись консервами, и мы хватаем все, что попадается под руку, в первую очередь - банки с тушенкой и с маслом.
We get back pretty well.	Мы благополучно возвращаемся на наши прежние позиция.
There is no further attack by the enemy.	Пока что нас не атакуют.
We lie for an hour panting and resting before anyone speaks.	Больше часа мы отлеживаемся, тяжело переводя дыхание и не разговаривая друг с другом.
We are so completely played out that in spite of our great hunger we do not think of the provisions.	Мы настолько выдохлись, что, несмотря на сильный голод, даже не вспоминаем о консервах.
Then gradually we become something like men again.	Лишь и постепенно мы снова начинаем напоминать людей.
The corned beef over there is famous along the whole front.	Трофейная тушенка славится до всему фронту.