Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Эрих Ремарк
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Эрих Ремарк, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В романе «На Западном фронте без перемен», одном из самых характерных произведений литературы «потерянного поколения», Ремарк изобразил фронтовые будни, сохранившие солдатам лишь элементарные формы солидарности, сплачивающей их перед лицом смерти.

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Эрих Ремарк

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"Perhaps you will go to the convalescent home at Klosterberg, among the villas, Franz.	- Послушай, Франц, может быть, ты попадешь в санаторий в Клостерберге, где кругом виллы.
Then you can look out from the window across the fields to the two trees on the horizon.	Тогда ты будешь смотреть из окна на поля, а вдалеке, на горизонте, увидишь те два дерева.
It is the loveliest time of the year now, when the corn ripens; at evening the fields in the sunlight look like mother-ofpearl.	Сейчас самая чудесная пора, хлеба поспевают, по вечерам поля переливаются под солнцем, как перламутр.
And the lane of poplars by the Klosterbach, where we used to catch sticklebacks!	А тополевая аллея у ручья, где мы колюшек ловили!
You can build an aquarium again and keep fish in it, and you can go without asking anyone, you can even play the piano if you want to."	Ты снова заведешь себе аквариум и будешь разводить рыб, в город будешь ходить, ни у кого не отпрашиваясь, и даже сможешь играть на рояле, если захочешь.
I lean down over his face which lies in the shadow.	Я наклоняюсь к его лицу, над которым сгустились тени.
He still breathes, lightly.	Он еще дышит, тихо-тихо.
His face is wet, he is crying.	Его лицо влажно, он плачет.
What a fine mess I have made of it with my foolish talk!	Ну и наделал я дел с моими глупыми разговорами!
"But Franz"-I put my arm round his shoulder and put my face against his.	- Не надо, Франц, - я обнимаю его за плечи и прижимаюсь лицом к его лицу.
"Will you sleep now?"	- Может, поспишь немного?
He does not answer.	Он не отвечает.
The tears run down his cheeks.	По его щекам текут слезы.
I would like to wipe them away but my handkerchief is too dirty.	Мне хотелось бы их утереть, но мой носовой платок слишком грязен.
An hour passes.	Проходит час.
I sit tensely and watch his every movement in case he may perhaps say something.	Я сижу возле него и напряженно слежу за выражением его лица, - быть может, он захочет еще что-нибудь сказать.
What if he were to open his mouth and cry out!	Ах, если бы он открыл рот и закричал!
But he only weeps, his head turned aside.	Но он только плачет, отвернувшись к стене.
He does not speak of his mother or his brothers and sisters. He says nothing; all that lies behind him; he is entirely alone now with his little life of nineteen years, and cries because it leaves him.	Он не говорит о матери, братьях или сестрах, он вообще ничего не говорит, это для него, как видно, уже позади; теперь он остался наедине со своей коротенькой, девятнадцатилетней жизнью и плачет, потому что она уходит от него.
This is the most disturbing and hardest parting that I ever have seen, although it was pretty bad too with Tiedjen, who called for his mother-a big bear of a fellow who, with wild eyes full of terror, held off the doctor from his bed with a dagger until he collapsed.	Никогда я больше не видел, чтобы кто-нибудь прощался с жизнью так трудно, с таким безудержным отчаяньем, хотя и смерть Тьядена тоже была тяжелым зрелищем: этот здоровый, как бык, парень во весь голос звал свою мать и с выкаченными глазами, в смятении, угрожал врачу штыком, не подпуская его к своей койке, пока наконец не упал как подкошенный.

Suddenly Kemmerich groans and begins to gurgle.	Вдруг Кеммерих издает стон и начинает хрипеть.
I jump up, stumble outside and demand:	Я вскакиваю, выбегаю, задевая за койки, из палаты и спрашиваю:
"Where is the doctor?	-Где врач?
Where is the doctor?"	Где врач?
As I catch sight of the white apron I seize hold of it:	Увидев человека в белом халате, я хватаю его за руку и не отпускаю:
"Come quick, Franz Kemmerich is dying."	- Идите скорей, а то Франц Кеммерих умрет.
He frees himself and asks an orderly standing by:	Он вырывает руку и спрашивает стоящего рядом с нами санитара:
"Which will that be?"	- Это еще что такое?
He says:	Тот докладывает:
"Bed 26, amputated thigh."	- Двадцать шестая койка, ампутация ноги выше колена.
He sniffs:	Врач раздраженно кричит:
"How should I know anything about it, I've amputated five legs to-day"; he shoves me away, says to the hospital-orderly "You see to it," and hurries off to the operating room.	- А я почем знаю, я сегодня ампутировал пять ног! - Он отталкивает меня, говорит санитару: -Посмотрите! - и убегает в операционную.
I tremble with rage as I go along with the orderly.	Я иду за санитаром, и все во мне кипит от злости.
The man looks at me and says:	Он смотрит на меня и говорит:
"One operation after another since five o'clock this morning.	- Операция за операцией, с пяти часов утра, просто с ума сойти, вот что я тебе скажу.
You know, to-day alone there have been sixteen deaths-yours is the seventeenth.	Только за сегодня опять шестнадцать смертных случаев твой будет семнадцатый.
There will probably be twenty altogether—"	Сегодня наверняка дойдет до двадцати...
I become faint, all at once I cannot do any more.	Мне дурно, я вдруг чувствую, что больше не выдержу.
I won't revile any more, it is senseless, I could drop down and never rise up again.	Ругаться я уже не стану, это бесполезно, мне хочется свалиться и больше не вставать.
We are by Kemmerich's bed.	Мы у койки Кеммериха.
He is dead.	Он умер.
The face is still wet from the tears.	Лицо у него еще мокрое от слез.
The eyes are half open and yellow like old horn buttons.	Глаза полуоткрыты, они пожелтели, как старые костяные пуговицы...
The orderly pokes me in the ribs,	Санитар толкает меня в бок:
"Are you taking his things with you?"	- Вещи заберешь?
I nod.	Я киваю.
He goes on:	Он продолжает:
"We must take him away at once, we want the bed.	- Его придется сразу же унести, нам койка нужна.

Outside they are lying on the floor."	Там уже в тамбуре лежат.
I collect Kemmerich's things, and untie his identification disc.	Я забираю вещи и снимаю с Кеммериха опознавательный знак.
The orderly asks about the pay-book.	Санитар спрашивает, где его солдатская книжка. Книжки нет.
I say that it is probably in the orderly-room, and go.	Я говорю, что она, наверно, в канцелярии, и ухожу.
Behind me they are already hauling Franz on to a waterproof sheet.	Следом за мной санитары уже тащат Франца и укладывают его на плащ-палатку.
Outside the door I am aware of the darkness and the wind as a deliverance.	Мне кажется, что темнота и ветер за воротами лазарета приносят избавление.
I breathe as deep as I can, and feel the breeze in my face, warm and soft as never before.	Я вдыхаю воздух как можно глубже, лицо ощущает его прикосновения, небывало теплые и нежные.
Thoughts of girls, of flowery meadows, of white clouds suddenly come into my head.	В голове у меня вдруг начинают мелькать мысли о девушках, о цветущих лугах, о белых облаках.
My feet begin to move forward in my boots, I go quicker, I run.	Сапоги несут меня вперед, я иду быстрее, я бегу.
Soldiers pass by me, I hear their voices without understanding.	Мимо меня проходят солдаты, их разговоры волнуют меня, хотя я не понимаю, о чем они говорят.
The earth is streaming with forces which pour into me through the soles of my feet.	В земле бродят какие-то силы, они вливаются в меня через подошвы.
The night crackles electrically, the front thunders like a concert of drums.	Ночь потрескивает электрическим треском, фронт глухо громыхает вдали, как целый оркестр из барабанов.
My limbs move supplely, I feel my joints strong, I breathe the air deeply.	Я легко управляю всеми движениями своего тела, я чувствую силу в каждом суставе, я посапываю и отфыркиваюсь.
The night lives, I live.	Живет ночь, живу я.
I feel a hunger, greater than comes from the belly alone.	Я ощущаю голод, более острый, чем голод в желудке...
M?ller stands in front of the hut waiting for me.	Мюллер стоит у барака и ждет меня.
I give him the boots.	Я отдаю ему ботинки.
We go in and he tries them on.	Мы входим, и он примеряет их.
They fit well.	Они ему как раз впору...
He roots among his supplies and offers me a fine piece of saveloy.	Он начинает рыться в своих запасах и предлагает мне порядочный кусок колбасы.
With it goes hot tea and rum.	Мы съедаем ее, запивая горячим чаем с ромом.
THREE	III
Reinforcements have arrived.	К нам прибыло пополнение.