Теодор Драйзер - Финансист - английский и русский параллельные тексты

He was not destined to be a great financier, though he was marked out to be a moderately successful one. Крупным финансистом он не мог бы сделаться, но ему все же предстояла неплохая карьера. Mrs. Cowperwood was of a religious temperament-a small woman, with light-brown hair and clear, brown eyes, who had been very attractive in her day, but had become rather prim and matter-of-fact and inclined to take very seriously the maternal care of her three sons and one daughter. Миссис Каупервуд была женщина религиозная; маленькая, со светло-каштановыми волосами и ясными карими глазами, она в молодости казалась весьма привлекательной, но с годами стала несколько жеманной и вся ушла в житейские заботы. К своим материнским обязанностям по воспитанию троих сыновей и дочери она относилась очень серьезно. The former, captained by Frank, the eldest, were a source of considerable annoyance to her, for they were forever making expeditions to different parts of the city, getting in with bad boys, probably, and seeing and hearing things they should neither see nor hear. Мальчики, предводительствуемые старшим, Фрэнком, служили для нее источником постоянных тревог, ибо то и дело совершали "вылазки" в разные концы города, где, чего доброго, водились с дурной компанией, видели и слышали то, что в их возрасте не полагалось ни видеть, ни слышать. Frank Cowperwood, even at ten, was a natural-born leader. Фрэнк Каупервуд в десять лет вел себя как прирожденный вожак. At the day school he attended, and later at the Central High School, he was looked upon as one whose common sense could unquestionably be trusted in all cases. И в начальной и в средней школе все считали, что на его здравый смысл можно положиться при любых обстоятельствах. He was a sturdy youth, courageous and defiant. Характер у него был независимый, смелый и задорный. From the very start of his life, he wanted to know about economics and politics. Политика и экономика привлекали его с детства. He cared nothing for books. Книгами он не интересовался. He was a clean, stalky, shapely boy, with a bright, clean-cut, incisive face; large, clear, gray eyes; a wide forehead; short, bristly, dark-brown hair. С виду это был подтянутый, широкоплечий, ладно скроенный мальчик. Лицо открытое, глаза большие, ясные и серые; широкий лоб и темно-каштановые, остриженные бобриком волосы.

He had an incisive, quick-motioned, self-sufficient manner, and was forever asking questions with a keen desire for an intelligent reply.	Манеры порывистые и самоуверенные. Всех и каждого донимая вопросами, он настаивал на исчерпывающих, разумных ответах.
He never had an ache or pain, ate his food with gusto, and ruled his brothers with a rod of iron.	Фрэнк не знал болезней или недомогания, отличался прекрасным аппетитом и полновластно командовал братьями:
"Come on, Joe!"	"Ну-ка, Джо!",
"Hurry, Ed!"	"Живей, поворачивайся, Эд!"
These commands were issued in no rough but always a sure way, and Joe and Ed came.	Его команда звучала не грубо, но авторитетно, и Джо с Эдом повиновались.
They looked up to Frank from the first as a master, and what he had to say was listened to eagerly.	Они с детства привыкли смотреть на старшего брата как на главаря, с чьими словами следует считаться.
He was forever pondering, pondering-one fact astonishing him quite as much as another-for he could not figure out how this thing he had come into-this life-was organized.	Он постоянно размышлял, размышлял без устали. Все на свете равно поражало его, ибо он не находил ответа на главный вопрос: что это за штука жизнь и как она устроена?
How did all these people get into the world?	Откуда взялись на свете люди?
What were they doing here?	Каково их назначение?
Who started things, anyhow?	Кто положил всему начало?
His mother told him the story of Adam and Eve, but he didn't believe it.	Мать рассказала ему легенду об Адаме и Еве, но он в нее не поверил.
There was a fish-market not so very far from his home, and there, on his way to see his father at the bank, or conducting his brothers on after-school expeditions, he liked to look at a certain tank in front of one store where were kept odd specimens of sea-life brought in by the Delaware Bay fishermen.	Каупервуды жили неподалеку от рыбного рынка; по дороге к отцу в банк или во время какой-нибудь "вылазки" с братьями после школьных уроков Фрэнк любил останавливаться перед витриной, в которой был выставлен аквариум; рыбаки с залива Делавэр нередко пополняли его всевозможными диковинками морских глубин.
He saw once there a sea-horse-just a queer little sea-animal that looked somewhat like a horse-and another time he saw an electric eel which Benjamin Franklin's discovery had explained.	Однажды он видел там морского конька -крохотное животное, немного смахивающее на лошадку, в другой раз - электрического угря, чьи свойства объяснило знаменитое открытие Бенджамина Франклина.
One day he saw a squid and a lobster put in the tank, and in connection with them was witness to a tragedy which stayed with him all his life and cleared things up considerably intellectually.	В один прекрасный день в аквариум пустили омара и каракатицу, и Фрэнк стал очевидцем трагедии, которая запомнилась ему на всю жизнь и многое помогла уразуметь.
The lobster, it appeared from the talk of the idle bystanders, was offered no food, as the squid was considered his rightful prey.	Из разговоров любопытствующих зевак он узнал, что омару не давали никакой пищи, так как его законной добычей считалась каракатица.
He lay at the bottom of the clear glass tank on the yellow sand, apparently seeing nothing-you could not tell in which way his beady, black buttons of eyes were looking-but apparently they were never off the body of the squid.	Омар лежал на золотистом песчаном дне стеклянного садка и, казалось, ничего не видел; невозможно было определить, куда смотрят черные бусинки его глаз, надо думать, они не отрывались от каракатицы.

The latter, pale and waxy in texture, looking very much like pork fat or jade, moved about in torpedo fashion; but his movements were apparently never out of the eyes of his enemy, for by degrees small portions of his body began to disappear, snapped off by the relentless claws of his pursuer.	Бескровная и восковидная, похожая на кусок сала, она передвигалась толчками, как торпеда, но беспощадные клешни врага каждый раз отрывали новые частицы от ее тела.
The lobster would leap like a catapult to where the squid was apparently idly dreaming, and the squid, very alert, would dart away, shooting out at the same time a cloud of ink, behind which it would disappear.	Омар, словно выброшенный катапультой, кидался к тому месту, где, казалось, дремала каракатица, а та, стремительно отпрянув, укрывалась за чернильным облачком, которое оставляла за собой.
It was not always completely successful, however.	Но и этот маневр не всегда был успешен.
Small portions of its body or its tail were frequently left in the claws of the monster below.	Кусочки ее тела и хвоста все чаще оставались в клешнях морского чудовища.
Fascinated by the drama, young Cowperwood came daily to watch.	Юный Каупервуд ежедневно прибегал сюда и, как зачарованный, следил за ходом трагедии.
One morning he stood in front of the tank, his nose almost pressed to the glass.	Однажды утром он стоял перед витриной, чуть не прижавшись носом к стеклу.
Only a portion of the squid remained, and his ink-bag was emptier than ever.	От каракатицы оставался уже только бесформенный клок; почти пуст был и ее чернильный мешочек.
In the corner of the tank sat the lobster, poised apparently for action.	Омар притаился в углу аквариума, видимо изготовившись к боевым действиям.
The boy stayed as long as he could, the bitter struggle fascinating him.	Мальчик простаивал у окна почти все свободное время, завороженный этой жестокой схваткой.
Now, maybe, or in an hour or a day, the squid might die, slain by the lobster, and the lobster would eat him.	Теперь уже скоро, может быть через час, а может быть - завтра, каракатицы не станет; омар ее прикончит и сожрет.
He looked again at the greenish-copperish engine of destruction in the corner and wondered when this would be.	Фрэнк перевел глаза на зеленую, с медным отливом разрушительную машину в углу аквариума.
To-night, maybe.	Интересно, скоро ли это случится? Пожалуй, еще сегодня.
He would come back to-night.	Вечером надо будет снова прибежать сюда.
He returned that night, and lo! the expected had happened.	Вечер настал, и что же? Ожидаемое свершилось.
There was a little crowd around the tank.	У витрины стояла кучка людей.
The lobster was in the corner. Before him was the squid cut in two and partially devoured.	Омар забился в угол, перед ним лежала перерезанная надвое, почти уже сожранная каракатица.
"He got him at last," observed one bystander.	- Дорвался наконец! - произнес кто-то рядом с мальчиком.
"I was standing right here an hour ago, and up he leaped and grabbed him.	- Я тут давно стою: с час назад омар вдруг ринулся и схватил ее.

Читать дальше