Маргарет Митчелл - Унесенные ветром. Том 1 - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Маргарет Митчелл - Унесенные ветром. Том 1 - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Унесенные ветром. Том 1 - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Маргарет Митчелл
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Маргарет Митчелл - Унесенные ветром. Том 1 - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Унесенные ветром. Том 1 - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Маргарет Митчелл, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Унесенные ветром» — единственный роман Маргарет Митчелл (1900—1949). Ее жизнь рано оборвалась из-за трагической случайности, но образам Скарлетт О'Хара и Ретта Батлера, рожденным воображением «маленькой смелой женщины» — как называли писательницу американские критики, — суждено жить вечно.
Это книга о любви и о войне, о предательстве и верности, о жестокости и о красоте самой жизни. Это одна из тех книг, к которым возвращаешься снова спустя годы и испытываешь радость от встречи...

Унесенные ветром. Том 1 - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Унесенные ветром. Том 1 - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Маргарет Митчелл

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"That's true, that's true!" said Melanie distractedly, watching the small cloud of red dust disappear down the road.	- Да, ты права, ты права! - совершенно расстроенная, пробормотала Мелани, глядя, как оседает на дорогу маленькое облачко красной пыли.
"You've been with me for months," thought Scarlett grimly, looking at her sister-in-law, "and it's never occurred to you that it's charity you're living on.	"Ты живешь тут уже который месяц, - угрюмо подумала Скарлетт, глядя на золовку, - и тебе ни разу не пришло в голову, что ведь, в сущности, ты принимаешь от меня подаяние.
And I guess it never will.	И никогда, думаю, и не придет.
You're one of those people the war didn't change and you go right on thinking and acting just like nothing had happened-like we were still rich as Croesus and had more food than we know what to do with and guests didn't matter.	Таких, как ты, не смогла изменить даже война, ты мыслишь и действуешь так, словно ничего не произошло, словно мы по-прежнему богаты как Крез и не знаем, куда девать продукты, и сколько в доме гостит народу, не имеет для нас значения.
I guess I've got you on my neck for the rest of my life.	И похоже, ты будешь сидеть у меня на шее до конца дней моих.
But I won't have Cathleen too."	Но только не с Кэтлин в придачу - нет, покорно благодарю!"
CHAPTER XXX	Глава 30
In that warm summer after peace came, Tara suddenly lost its isolation.	В то жаркое лето после заключения мира Тара перестала быть уединенным островком.
And for months thereafter a stream of scarecrows, bearded, ragged, footsore and always hungry, toiled up the red hill to Tara and came to rest on the shady front steps, wanting food and a night's lodging.	Месяц за месяцем через плантации лился поток страшных, бородатых, оборванных, похожих на пугала людей со стертыми в кровь ногами; они взбирались на красный холм и присаживались отдохнуть на затененном крыльце, моля о пище и о ночлеге.
They were Confederate soldiers walking home.	Солдаты армии конфедератов возвращались домой.
The railroad had carried the remains of Johnston's army from North Carolina to Atlanta and dumped them there, and from Atlanta they began their pilgrimages afoot.	Остатки армии Джонстона перебросили по железной дороге из Северной Каролины в Атланту, выгрузили их там, и они пустились в дальнейшее паломничество пешком.
When the wave of Johnston's men had passed, the weary veterans from the Army of Virginia arrived and then men from the Western troops, beating their way south toward homes which might not exist and families which might be scattered or dead.	Когда волна солдат генерала Джонстона спала, за нею следом побрели измученные ветераны виргинской армии, а за ними - солдаты западных войск; все стремились на юг, к своим домам, которых, быть может, и не существовало более, к своим семьям, давно, быть может, рассеявшимся по свету или погребенным в земле.
Most of them were walking, a few fortunate ones rode bony horses and mules which the terms of the surrender had permitted them to keep, gaunt animals which even an untrained eye could tell would never reach far-away Florida and south Georgia.	Почти все шли пешком, а наиболее удачливые ехали верхом на костлявых лошадях или мулах, которых согласно условиям капитуляции им разрешали сохранить, но бедные животные были настолько истощены, что самому неопытному глазу было ясно: ни одно из них не дотянет до далекой Флориды или Южной Джорджии.
Going home!	Домой!

Going home!	Домой!
That was the only thought in the soldiers' minds.	Одна мысль владела умами всех солдат.
Some were sad and silent, others gay and contemptuous of hardships, but the thought that it was all over and they were going home was the one thing that sustained them.	Некоторые были молчаливы, печальны, другие веселы, полны презрения к лишениям, но и тех и других поддерживала мысль: войне конец, мы возвращаемся домой.
Few of them were bitter.	И мало кто испытывал горечь поражения.
They left bitterness to their women and their old people.	Это выпало на долю женщин и стариков.
They had fought a good fight, had been licked and were willing to settle down peaceably to plowing beneath the flag they had fought.	А солдаты отважно сражались, и теперь им хотелось одного: вернуться к мирному труду землепашцев под флагом страны, за которую шла борьба.
Going home!	Домой!
Going home!	Домой!
They could talk of nothing else, neither battles nor wounds, nor imprisonment nor the future.	Они не могли говорить ни о чем другом - ни о битвах, ни о ранах, ни о плене, ни о будущем.
Later, they would refight battles and tell children and grandchildren of pranks and forays and charges, of hunger, forced marches and wounds, but not now.	Пройдет время, и они начнут вспоминать сражения и рассказывать своим детям и внукам о схватках, атаках, налетах, о шутливых проделках, о голоде, раненых, форсированных маршах... Но не сейчас.
Some of them lacked an arm or a leg or an eye, many had scars which would ache in rainy weather if they lived for seventy years but these seemed small matters now.	У одних не было ноги, у других - руки, у третьих -глаза, и почти у всех были шрамы, которые станут ныть в сырую погоду, если они доживут лет до семидесяти, но все это казалось им сейчас несущественным.
Later it would be different.	Дальше жизнь пойдет по-другому.
Old and young, talkative and taciturn, rich planter and sallow Cracker, they all had two things in common, lice and dysentery.	И одно было общим для всех - для старых и молодых, для разговорчивых и молчаливых, для богатых плантаторов и изможденных бедняков -все равно страдали от дизентерии и вшей.
The Confederate soldier was so accustomed to his verminous state he did not give it a thought and scratched unconcernedly even in the presence of ladies.	Вшивость стала таким неизменным спутником солдат-конфедератов, что они уже машинально и бездумно почесывались даже в присутствии дам.
As for dysentery-the "bloody flux" as the ladies delicately called it-it seemed to have spared no one from private to general.	Что до дизентерии - "кровавой лихорадки", как деликатно называли эту болезнь дамы, - то она, по-видимому, не пощадила никого от рядового до генерала.
Four years of half-starvation, four years of rations which were coarse or green or half-putrefied, had done its work with them and every soldier who stopped at Tara was either just recovering or was actively suffering from it.	Четыре года существования на грани голодной смерти, четыре года на рационе самой грубой, зачастую почти несъедобной пищи сделали свое дело, и каждый солдат, искавший пристанища в Таре, либо страдал этой болезнью, либо только что от нее оправился.

"Dey ain' a soun' set of bowels in de whole Confedrut ahmy," observed Mammy darkly as she sweated over the fire, brewing a bitter concoction of blackberry roots which had been Ellen's sovereign remedy for such afflictions.	- Похоже, во всей армии не сыщется ни одного здорового брюха с крепкими кишками, - мрачно изрекла Мамушка, обливавшаяся потом у очага, готовя горький отвар из корня ежевики, который Эллин считала чудодейственным лекарством от всех желудочных заболеваний.
"It's mah notion dat 'twarn't de Yankees whut beat our gempmum.	- Сдается мне, не янки побили наших жентмунов, а просто, у наших жентмунов кишки не выдержали.
'Twuz dey own innards. Kain no gempmum fight wid his bowels tuhnin' ter water."	Какой жентмун может сражаться, ежели у него в кишках вода?
One and all, Mammy dosed them, never waiting to ask foolish questions about the state of their organs and, one and all, they drank her doses meekly and with wry faces, remembering, perhaps, other stern black faces in far-off places and other inexorable black hands holding medicine spoons.	И одного за другим она поила их всех отваром, не предваряя лечения пустыми вопросами о состоянии желудка, и все, один за другим, покорно, хотя порой и кривясь, пили ее снадобье, вспоминая, быть может, другие суровые черные лица в далеком отсюда краю и другие непреклонные черные руки с ложкой целебного снадобья.
In the matter of "comp'ny" Mammy was equally adamant. No liceridden soldier should come into Tara.	В такой же мере непреклонна была Мамушка и в вопросах "обчества" и неусыпно следила за тем, чтобы ни один обовшивевший солдат не переступил порога Тары.
She marched them behind a clump of thick bushes, relieved them of their uniforms, gave them a basin of water and strong lye soap to wash with and provided them with quilts and blankets to cover their nakedness, while she boiled their clothing in her huge wash pot.	Мамушка препровождала их всех за густые заросли кустарника, где предлагала им разоблачиться, снабжала куском щелочного мыла, лоханкой горячей воды, а также простынями и одеялами - прикрыть наготу, пока она будет кипятить их одежду в огромном стиральном котле.
It was useless for the girls to argue hotly that such conduct humiliated the soldiers.	Женская половина дома горячо протестовала против такого обращения, унижающего честь солдата, но все протесты были бесплодны.
Mammy replied that the girls would be a sight more humiliated if they found lice upon themselves.	Мамушка отвечала на это, что еще большему унижению подвергнутся они сами, если обнаружат на себе вошь.
When the soldiers began arriving almost daily, Mammy protested against their being allowed to use the bedrooms.	Когда солдаты стали появляться на плантации почти ежедневно, запротестовала сама Мамушка: она не желала пускать солдат в спальни.
Always she feared lest some louse had escaped her.	Ее преследовал страх, что какая-нибудь шустрая вошь ускользнет от ее зоркого глаза.
Rather than argue the matter, Scarlett turned the parlor with its deep velvet rug into a dormitory.	Во избежание пререканий Скарлетт превратила в спальню гостиную, устланную мягким ковром.
Mammy cried out equally loudly at the sacrilege of soldiers being permitted to sleep on Miss Ellen's rug but Scarlett was firm.	Мамушка снова подняла крик, протестуя против кощунственного обращения с ковром покойной мисс Эллин, но на сей раз Скарлетт была тверда.
They had to sleep somewhere.	Где-то же солдатам надо спать!