Чарльз Диккенс - Большие надежды - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Чарльз Диккенс - Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Чарльз Диккенс
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Чарльз Диккенс - Большие надежды - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Чарльз Диккенс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Чарльз Диккенс (1812–1870) — английский писатель, завоевавший мировую славу и необычайно популярный в России. Сложные сюжетные переплетения и глубокая эмоциональность присущи созданным Диккенсом произведениям. Роман "Большие надежды" — одна из жемчужин его творчества.

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Чарльз Диккенс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Whether myrmidons of Justice, specially sent down from London, would be lying in ambush behind the gate;-whether Miss Havisham, preferring to take personal vengeance for an outrage done to her house, might rise in those grave-clothes of hers, draw a pistol, and shoot me dead:-whether suborned boys-a numerous band of mercenaries-might be engaged to fall upon me in the brewery, and cuff me until I was no more;-it was high testimony to my confidence in the spirit of the pale young gentleman, that I never imagined him accessory to these retaliations; they always came into my mind as the acts of injudicious relatives of his, goaded on by the state of his visage and an indignant sympathy with the family features.	Что, если за калиткой притаились в засаде служители правосудия, нарочно присланные за мной из Лондона? Что, если мисс Хэвишем, предпочитая самолично отомстить за оскорбление, нанесенное ее дому, вдруг поднимется с места в этом своем саване, выхватит пистолет и застрелит меня? Что, если кто-нибудь подкупил мальчишек, чтобы они -целой шайкой - напали на меня в пивоварне и избили до смерти? В благородство бледного молодого джентльмена я, по-видимому, верил свято, потому что ни разу не заподозрил его соучастия в этих актах мщения; они неизменно рисовались мне как дело рук его безрассудных родственников, разъяренных плачевным видом его физиономии и негодующих по поводу порчи фамильного портрета.
However, go to Miss Havisham's I must, and go I did.	Однако идти к мисс Хэвишем было нужно, и я пошел.
And behold! nothing came of the late struggle.	И что же? Решительно ничего из драки не воспоследовало.
It was not alluded to in any way, and no pale young gentleman was to be discovered on the premises.	Никто ни словом не упомянул о ней, никаких признаков бледного молодого джентльмена нигде не было.
I found the same gate open, and I explored the garden, and even looked in at the windows of the detached house; but my view was suddenly stopped by the closed shutters within, and all was lifeless.	Калитка снова стояла отворенная, и я обследовал весь сад и даже заглянул в окна флигеля; но взгляд мой уперся в ставни, которыми окна оказались закрыты изнутри, и везде было пусто и тихо.
Only in the corner where the combat had taken place could I detect any evidence of the young gentleman's existence. There were traces of his gore in that spot, and I covered them with garden-mould from the eye of man.	Лишь в уголке, где состоялось наше побоище, обнаружил я кое-что, указывающее на существование молодого джентльмена: здесь виднелись засохшие следы его крови, и я схоронил их от людского глаза под землей и прелыми листьями.
On the broad landing between Miss Havisham's own room and that other room in which the long table was laid out, I saw a garden-chair,-a light chair on wheels, that you pushed from behind.	На площадке лестницы между комнатой мисс Хэвишем и залой, где стоял накрытый стол, я заметил садовое кресло - легкое кресло на колесах, которое возят, толкая его сзади.
It had been placed there since my last visit, and I entered, that same day, on a regular occupation of pushing Miss Havisham in this chair (when she was tired of walking with her hand upon my shoulder) round her own room, and across the landing, and round the other room.	Оно появилось здесь после моего предыдущего посещения, и я в тот же день приступил к новым обязанностям - катать в этом кресле мисс Хэвишем (когда она уставала ходить, опираясь на мое плечо) по ее комнате, а потом через площадку и вокруг залы.
Over and over and over again, we would make these journeys, and sometimes they would last as long as three hours at a stretch.	Снова и снова совершали мы этот путь, и бывало, что наши прогулки длились по три часа кряду.

I insensibly fall into a general mention of these journeys as numerous, because it was at once settled that I should return every alternate day at noon for these purposes, and because I am now going to sum up a period of at least eight or ten months.	Я нечаянно упомянул об этих прогулках во множественном числе, потому что было тут же решено, что катать мисс Хэвишем я буду приходить через день в обед, а кроме того, я хочу теперь в коротких чертах рассказать о целом периоде моей жизни, который длился не меньше восьми, а то и десяти месяцев.
As we began to be more used to one another, Miss Havisham talked more to me, and asked me such questions as what had I learnt and what was I going to be?	По мере того как мы привыкали друг к другу, мисс Хэвишем все больше разговаривала со мной, расспрашивала, чему я учился и чем думаю заниматься, когда вырасту.
I told her I was going to be apprenticed to Joe, I believed; and I enlarged upon my knowing nothing and wanting to know everything, in the hope that she might offer some help towards that desirable end. But she did not; on the contrary, she seemed to prefer my being ignorant.	Я рассказал ей, что, наверно, пойду в подмастерья к Джо, и не раз говорил о том, как мало я знаю и как мне хочется учиться. Я надеялся получить от нее помощь в достижении этой заветной цели; но она не предлагала помочь мне, напротив - мое невежество было ей, казалось, больше по душе.
Neither did she ever give me any money,-or anything but my daily dinner,-nor ever stipulate that I should be paid for my services.	Она и денег мне никогда не давала, только кормила каждый раз обедом и даже не упоминала о том, что собирается как-нибудь оплатить мои услуги.
Estella was always about, and always let me in and out, but never told me I might kiss her again.	Эстелла всегда была тут же и всегда впускала и выпускала меня, но никогда больше не говорила: "Можешь меня поцеловать".
Sometimes, she would coldly tolerate me; sometimes, she would condescend to me; sometimes, she would be quite familiar with me; sometimes, she would tell me energetically that she hated me.	Порой она холодно терпела мое присутствие; порой снисходила ко мне; порой держалась со мной совсем просто; порой с жаром заявляла, что ненавидит меня.
Miss Havisham would often ask me in a whisper, or when we were alone,	Мисс Хэвишем нередко спрашивала меня шепотом или когда мы оставались одни:
"Does she grow prettier and prettier, Pip?"	"Не правда ли, Пип, она все хорошеет и хорошеет?"
And when I said yes (for indeed she did), would seem to enjoy it greedily.	И когда я отвечал "да" (потому что так оно и было), это, казалось, доставляло ей какую-то хищную радость.
Also, when we played at cards Miss Havisham would look on, with a miserly relish of Estella's moods, whatever they were.	А когда мы играли в карты, мисс Хэвишем смотрела на нас, ревниво наслаждаясь изменчивыми настроениями Эстеллы.
And sometimes, when her moods were so many and so contradictory of one another that I was puzzled what to say or do, Miss Havisham would embrace her with lavish fondness, murmuring something in her ear that sounded like	И порой, когда настроения эти менялись так быстро и так противоречили одно другому, что я окончательно терялся, мисс Хэвишем обнимала ее с судорожной нежностью, и мне слышалось, будто она шепчет ей на ухо:
"Break their hearts my pride and hope, break their hearts and have no mercy!"	"Разбивай их сердца, гордость моя и надежда, разбивай их сердца без жалости!"
There was a song Joe used to hum fragments of at the forge, of which the burden was Old Clem.	Работая в кузнице, Джо любил напевать обрывки несложной песни с припевом "Старый Клем".

This was not a very ceremonious way of rendering homage to a patron saint, but I believe Old Clem stood in that relation towards smiths.	Нельзя сказать, чтобы это было очень благочестивым восхвалением святого угодника и покровителя, каким Старый Клем считался по отношению к кузнецам.
It was a song that imitated the measure of beating upon iron, and was a mere lyrical excuse for the introduction of Old Clem's respected name.	Песня эта пелась в лад с ударами молота по наковальне и была не более как поэтическим предлогом для упоминания почтенного имени Старого Клема.
Thus, you were to hammer boys round-Old Clem!	Так, мы подбодряли друг друга: "Куй, ребята, не зевай - Старый Клем!
With a thump and a sound-Old Clem!	Дружно разом поддавай - Старый Клем!
Beat it out, beat it out-Old Clem!	Звонче звон, громче стук - Старый Клем!
With a clink for the stout-Old Clem!	Не жалей крепких рук - Старый Клем!
Blow the fire, blow the fire-Old Clem!	Раздувай огонь сильней - Старый Клем!
Roaring dryer, soaring higher-Old Clem!	Взвейтесь, искры, веселей - Старый Клем!"
One day soon after the appearance of the chair, Miss Havisham suddenly saying to me, with the impatient movement of her fingers,	Однажды, вскоре после появления кресла на колесах, когда мисс Хэвишем вдруг приказала мне:
"There, there, there! Sing!" I was surprised into crooning this ditty as I pushed her over the floor.	"Ну же, спой что-нибудь, спой!" - и, как всегда, нетерпеливо зашевелила пальцами, я, не переставая катить кресло, неожиданно для самого себя затянул "Старого Клема".
It happened so to catch her fancy that she took it up in a low brooding voice as if she were singing in her sleep.	И наша песня так понравилась мисс Хэвишем, что она стала мне подтягивать тихим печальным голосом, словно во сне.
After that, it became customary with us to have it as we moved about, and Estella would often join in; though the whole strain was so subdued, even when there were three of us, that it made less noise in the grim old house than the lightest breath of wind.	После этого пение во время прогулок по комнатам вошло у нас в обычай, и нередко к нам присоединялась Эстелла; но даже и в этих случаях хор наш звучал так приглушенно, что малейшее дуновение ветра - и то отдалось бы громче в старом мрачном доме.
What could I become with these surroundings?	Что могло из меня получиться в такой обстановке?
How could my character fail to be influenced by them?	Как могла она не повлиять на весь мой душевный склад?
Is it to be wondered at if my thoughts were dazed, as my eyes were, when I came out into the natural light from the misty yellow rooms?	Удивительно ли, что, когда я выходил на залитую солнцем улицу из желтой мглы этих комнат, в мыслях у меня, так же как перед глазами, стоял туман?
Perhaps I might have told Joe about the pale young gentleman, if I had not previously been betrayed into those enormous inventions to which I had confessed.	Возможно, что я рассказал бы Джо про бледного молодого джентльмена, если бы в свое время не наплел сгоряча столько небылиц, в чем сам же ему и сознался.
Under the circumstances, I felt that Joe could hardly fail to discern in the pale young gentleman, an appropriate passenger to be put into the black velvet coach; therefore, I said nothing of him.	А теперь я побаивался, как бы Джо не усмотрел в бледном молодом джентльмене подходящего седока для черной бархатной кареты, и поэтому ничего ему не рассказал.