Чарльз Диккенс - Большие надежды - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Чарльз Диккенс - Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Чарльз Диккенс
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Чарльз Диккенс - Большие надежды - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Чарльз Диккенс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Чарльз Диккенс (1812–1870) — английский писатель, завоевавший мировую славу и необычайно популярный в России. Сложные сюжетные переплетения и глубокая эмоциональность присущи созданным Диккенсом произведениям. Роман "Большие надежды" — одна из жемчужин его творчества.

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Чарльз Диккенс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

First, with her left hand she jammed the loaf hard and fast against her bib,-where it sometimes got a pin into it, and sometimes a needle, which we afterwards got into our mouths.	Левой рукой она крепко прижимала ковригу к нагруднику, откуда в нее иногда впивалась иголка или булавка, которая затем попадала нам в рот.
Then she took some butter (not too much) on a knife and spread it on the loaf, in an apothecary kind of way, as if she were making a plaster,-using both sides of the knife with a slapping dexterity, and trimming and moulding the butter off round the crust.	Потом брала на нож масла (не слишком много) и размазывала его по хлебу, как аптекарь готовит горчичник, проворно поворачивая нож то одной, то другой стороной, аккуратно подправляя и обирая масло у корки.
Then, she gave the knife a final smart wipe on the edge of the plaster, and then sawed a very thick round off the loaf: which she finally, before separating from the loaf, hewed into two halves, of which Joe got one, and I the other.	Наконец, ловко отерев нож о край горчичника, она отпиливала от ковриги толстый ломоть, рассекала его пополам и одну половину давала Джо, а другую мне.
On the present occasion, though I was hungry, I dared not eat my slice.	В тот вечер я не посмел съесть свою порцию, хоть и был голоден.
I felt that I must have something in reserve for my dreadful acquaintance, and his ally the still more dreadful young man.	Нужно было приберечь что-нибудь для моего страшного знакомца и его еще более страшного приятеля.
I knew Mrs. Joe's housekeeping to be of the strictest kind, and that my larcenous researches might find nothing available in the safe.	Я знал, что миссис Джо придерживается строжайшей экономии в хозяйстве и что моя попытка стащить у нее что-нибудь может окончиться ничем.
Therefore I resolved to put my hunk of bread and butter down the leg of my trousers.	Поэтому я решил на всякий случай спустить свой хлеб в штанину.
The effort of resolution necessary to the achievement of this purpose I found to be quite awful.	Оказалось, что отвага для выполнения этого замысла требуется почти сверхчеловеческая.
It was as if I had to make up my mind to leap from the top of a high house, or plunge into a great depth of water.	Словно мне предстояло спрыгнуть с крыши высокого дома или броситься в глубокий пруд.
And it was made the more difficult by the unconscious Joe.	И еще больше затруднял мою задачу ничего не подозревавший Джо.
In our already-mentioned freemasonry as fellow-sufferers, and in his good-natured companionship with me, it was our evening habit to compare the way we bit through our slices, by silently holding them up to each other's admiration now and then,-which stimulated us to new exertions.	Оттого что мы, как я уже упоминал, были товарищами по несчастью и в своем роде заговорщиками и оттого что он по доброте своей всегда рад был меня позабавить, мы завели обычай - сравнивать, кто быстрее съест хлеб: за ужином мы украдкой показывали друг другу свои надкусанные ломти, а потом старались еще пуще.
To-night, Joe several times invited me, by the display of his fast diminishing slice, to enter upon our usual friendly competition; but he found me, each time, with my yellow mug of tea on one knee, and my untouched bread and butter on the other.	В тот вечер Джо несколько раз вызывал меня на это дружеское состязание, показывая мне свой быстро убывающий ломоть; но всякий раз он убеждался, что я держу свою желтую кружку с чаем на одном колене, а на другом лежит мой хлеб с маслом, далее не початый.

At last, I desperately considered that the thing I contemplated must be done, and that it had best be done in the least improbable manner consistent with the circumstances.	Наконец, собравшись с духом, я решил, что больше медлить нельзя и что будет лучше, если неизбежное свершится самым естественным при данных обстоятельствах образом.
I took advantage of a moment when Joe had just looked at me, and got my bread and butter down my leg.	Я улучил минуту, когда Джо отвернулся от меня, и спустил хлеб в штанину.
Joe was evidently made uncomfortable by what he supposed to be my loss of appetite, and took a thoughtful bite out of his slice, which he didn't seem to enjoy.	Джо явно огорчился, вообразив, что я потерял аппетит, и рассеянно откусил от своего хлеба кусок, который, казалось, не доставил ему никакого удовольствия.
He turned it about in his mouth much longer than usual, pondering over it a good deal, and after all gulped it down like a pill.	Он гораздо дольше обычного жевал его, что-то при этом обдумывая, и наконец проглотил, как пилюлю.
He was about to take another bite, and had just got his head on one side for a good purchase on it, when his eye fell on me, and he saw that my bread and butter was gone.	Потом, нагнув голову набок, чтобы получше примериться к следующему куску, он невзначай поглядел на меня и увидел, что мой хлеб исчез.
The wonder and consternation with which Joe stopped on the threshold of his bite and stared at me, were too evident to escape my sister's observation.	Изумление и ужас, изобразившиеся на лице Джо, когда он, не успев донести ломоть до рта, впился в меня глазами, не ускользнули от внимания моей сестры.
"What's the matter now?" said she, smartly, as she put down her cup.	- Что там еще случилось? - сварливо спросила она, отставляя свою чашку.
"I say, you know!" muttered Joe, shaking his head at me in very serious remonstrance.	- Ну, знаешь ли! - пробормотал Джо, укоризненно качая головой.
"Pip, old chap! You'll do yourself a mischief.	- Пип, дружок, ты себе этак и повредить можешь.
It'll stick somewhere.	Он где-нибудь застрянет.
You can't have chawed it, Pip."	Ты ведь не прожевал его, Пип.
"What's the matter now?" repeated my sister, more sharply than before.	- Что еще случилось? - повторила сестра, повысив голос.
"If you can cough any trifle on it up, Pip, I'd recommend you to do it," said Joe, all aghast.	- Я тебе советую, Пип, - продолжал ошеломленный Джо, - ты покашляй, может хоть немножко да выскочит.
"Manners is manners, but still your elth's your elth."	Ты не смотри, что это некрасиво, ведь здоровье-то важнее.
By this time, my sister was quite desperate, so she pounced on Joe, and, taking him by the two whiskers, knocked his head for a little while against the wall behind him, while I sat in the corner, looking guiltily on.	Тут сестра моя совсем взбеленилась. Она налетела на Джо, схватила его за бакенбарды и стала колотить головой об стену, а я виновато взирал на это из своего угла.
"Now, perhaps you'll mention what's the matter," said my sister, out of breath, "you staring great stuck pig."	- Теперь ты, может быть, скажешь мне, что случилось, боров ты пучеглазый, - выговорила она, переводя дух.
Joe looked at her in a helpless way, then took a helpless bite, and looked at me again.	Джо рассеянно посмотрел на нее, потом так же рассеянно откусил от своего ломтя и опять уставился на меня.

"You know, Pip," said Joe, solemnly, with his last bite in his cheek, and speaking in a confidential voice, as if we two were quite alone, "you and me is always friends, and I'd be the last to tell upon you, any time.	- Ты ведь знаешь, Пип, - торжественно произнес он, засунув хлеб за щеку и таким таинственным тоном, словно, кроме нас, в комнате никого не было, - мы с тобой друзья, и не стал бы я никогда тебя выдавать.
But such a-" he moved his chair and looked about the floor between us, and then again at me-"such a most oncommon Bolt as that!"	Но чтобы так... - он отодвинул свой стул, посмотрел на пол, потом опять перевел глаза на меня, - чтобы враз проглотить целый ломоть...
"Been bolting his food, has he?" cried my sister.	- Опять глотает не прожевав? - крикнула сестра.
"You know, old chap," said Joe, looking at me, and not at Mrs. Joe, with his bite still in his cheek, "I Bolted, myself, when I was your age-frequent-and as a boy I've been among a many Bolters; but I never see your Bolting equal yet, Pip, and it's a mercy you ain't Bolted dead."	- Ты пойми, дружок, - сказал Джо, глядя не на миссис Джо, а на меня и все еще держа свой кусок за щекой, - я в твоем возрасте и сам так озорничал и много мальчишек видел, которые этакие штуки выкидывали; но такого я сроду не запомню, Пип, и счастье еще, что ты жив остался.
My sister made a dive at me, and fished me up by the hair, saying nothing more than the awful words, "You come along and be dosed."	Сестра коршуном налетела на меня и за волосы вытащила из угла, ограничившись зловещими словами: - Открой рот.
Some medical beast had revived Tar-water in those days as a fine medicine, and Mrs. Joe always kept a supply of it in the cupboard; having a belief in its virtues correspondent to its nastiness.	В те дни какой-то злодей-доктор воскресил репутацию дегтярной воды как лучшего средства от всех болезней, и миссис Джо всегда держала ее про запас на полке буфета, твердо веря, что ее лечебные свойства вполне соответствуют тошнотворному вкусу.
At the best of times, so much of this elixir was administered to me as a choice restorative, that I was conscious of going about, smelling like a new fence.	Этот целительный эликсир давали мне в таких количествах, что, боюсь, порою от меня несло дегтем, как от нового забора.
On this particular evening the urgency of my case demanded a pint of this mixture, which was poured down my throat, for my greater comfort, while Mrs. Joe held my head under her arm, as a boot would be held in a bootjack.	В тот вечер, ввиду серьезности заболевания, дегтярной воды потребовалась целая пинта, каковую в меня и влили, для чего миссис Джо зажала мою голову под мышкой, словно в тисках.
Joe got off with half a pint; but was made to swallow that (much to his disturbance, as he sat slowly munching and meditating before the fire), "because he had had a turn."	Джо отделался половинной дозой, которую его, однако, заставили проглотить (к великому его расстройству, - он размышлял о чем-то у огня, медленно дожевывая хлеб), потому что его "схватило".
Judging from myself, I should say he certainly had a turn afterwards, if he had had none before.	Судя по собственному опыту, могу предположить, что схватило его не до приема лекарства, а после.
Conscience is a dreadful thing when it accuses man or boy; but when, in the case of a boy, that secret burden co-operates with another secret burden down the leg of his trousers, it is (as I can testify) a great punishment.	Укоры совести тяжелы и для взрослого и для ребенка; когда же у ребенка к одному тайному бремени прибавляется еще и другое, спрятанное в штанине, это - могу засвидетельствовать -поистине суровое испытание.