Виктор Гюго - Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Виктор Гюго - Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виктор Гюго - Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Виктор Гюго, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.
Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Виктор Гюго
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| Shy although in the right, violent although strong, it struck at random; it walked like a blind elephant; it left behind it the corpses of old men, of women, and of children; it wished the blood of inoffensive and innocent persons without knowing why. | Свирепый, хотя и справедливый, исступленный, хотя и мощный, он поражал наугад; он шествовал, как слепой слон, все круша на пути. Он оставлял за собой трупы стариков, женщин и детей, он проливал, сам не зная почему, кровь невинных и безобидных. |
| The nourishment of the people is a good object; to massacre them is a bad means. | Накормить народ-цель хорошая, истреблять его -плохой для этого способ. |
| All armed protests, even the most legitimate, even that of the 10th of August, even that of July 14th, begin with the same troubles. | Всякий вооруженный народный протест, даже самый законный, даже 10 августа, даже 14 июля, начинается со смуты. |
| Before the right gets set free, there is foam and tumult. | Перед тем как право разобьет свои оковы, поднимаются волнение и пена. |
| In the beginning, the insurrection is a riot, just as a river is a torrent. | Нередко начало восстания - мятеж, точно так же, как исток реки - горный поток. |
| Ordinarily it ends in that ocean: revolution. | И обычно оно впадает в океан - Революцию. |
| Sometimes, however, coming from those lofty mountains which dominate the moral horizon, justice, wisdom, reason, right, formed of the pure snow of the ideal, after a long fall from rock to rock, after having reflected the sky in its transparency and increased by a hundred affluents in the majestic mien of triumph, insurrection is suddenly lost in some quagmire, as the Rhine is in a swamp. | Впрочем, иногда, рожденное на тех горных вершинах, которые возносятся над нравственным горизонтом, на высотах справедливости, мудрости, разума и права, созданное из чистейшего снега идеала, после долгого падения со скалы на скалу, отразив в своей прозрачности небо и вздувшись от сотни притоков в величественном, триумфальном течении, восстание вдруг теряется в какой-нибудь буржуазной трясине, как Рейн в болоте. |
| All this is of the past, the future is another thing. | Все это в прошлом, будущее-иное. |
| Universal suffrage has this admirable property, that it dissolves riot in its inception, and, by giving the vote to insurrection, it deprives it of its arms. | Всеобщее голосование замечательно тем, что оно уничтожает самые принципы мятежа и, предоставляя право голоса восстанию, обезоруживает его. |
| The disappearance of wars, of street wars as well as of wars on the frontiers, such is the inevitable progression. | Исчезновение войн, - как уличных войн, так и войн на границах государства, - вот в чем скажется неизбежный прогресс. |
| Whatever To-day may be, To-morrow will be peace. | Каково бы ни было наше Сегодня, наше Завтра -это мир. |
| However, insurrection, riot, and points of difference between the former and the latter,-the bourgeois, properly speaking, knows nothing of such shades. | Впрочем, восстание, мятеж, чем бы первое ни отличалось от второго, в глазах истого буржуа одно и то же, он плохо разбирается в этих оттенках. |
| In his mind, all is sedition, rebellion pure and simple, the revolt of the dog against his master, an attempt to bite whom must be punished by the chain and the kennel, barking, snapping, until such day as the head of the dog, suddenly enlarged, is outlined vaguely in the gloom face to face with the lion. | Для него все это просто-напросто беспорядки, крамола, бунт собаки против хозяина, лай, тявканье, попытка укусить, за которую следует посадить на цепь в конуру; так он думает до того дня, когда собачья голова, внезапно увеличившись, неясно обрисуется в полутьме, приняв львиный облик. |
| Then the bourgeois shouts: | Тогда буржуа кричит: |
| "Long live the people!" | "Да здравствует народ!" |
| This explanation given, what does the movement of June, 1832, signify, so far as history is concerned? | Так чем же является для истории июньское движение 1832 года? |
| Is it a revolt? | Мятеж это или восстание? |
| Is it an insurrection? | Восстание. |
| It may happen to us, in placing this formidable event on the stage, to say revolt now and then, but merely to distinguish superficial facts, and always preserving the distinction between revolt, the form, and insurrection, the foundation. | Может статься, в изображении грозного события нам придется иногда употребить слово "мятеж", но лишь для того, чтобы определить внешние его проявления, не забывая о различии между его формой - мятежом и его сущностью восстанием. |
| This movement of 1832 had, in its rapid outbreak and in its melancholy extinction, so much grandeur, that even those who see in it only an uprising, never refer to it otherwise than with respect. | Движение 1832 года, в его стремительном взрыве, в его мрачном угасании, было так величаво, что даже те, кто видит в нем только мятеж, говорят о нем с уважением. |
| For them, it is like a relic of 1830. | Для них это как бы отзвук 1830 года. |
| Excited imaginations, say they, are not to be calmed in a day. | Взволнованное воображение, заявляют они, в один день не успокоить. |
| A revolution cannot be cut off short. | Революция сразу не прекращается. |
| It must needs undergo some undulations before it returns to a state of rest, like a mountain sinking into the plain. | Подобно горной цепи, спускающейся к долине, она неизбежно вздымается несколько раз, прежде чем приходит в состояние спокойствия. |
| There are no Alps without their Jura, nor Pyrenees without the Asturias. | Без Юрского кряжа нет Альп, без Астурии нет Пиренеев. |
| This pathetic crisis of contemporary history which the memory of Parisians calls "the epoch of the riots," is certainly a characteristic hour amid the stormy hours of this century. | Этот исполненный пафоса кризис современной истории, который остался в памяти парижан как эпоха мятежей, без сомнения представляет собой характерный час среди бурных часов нынешнего века. |
| A last word, before we enter on the recital. | Еще несколько слов, прежде чем приступить к рассказу. |
| The facts which we are about to relate belong to that dramatic and living reality, which the historian sometimes neglects for lack of time and space. | События, подлежащие изложению, неотделимы от той живой, драматической действительности, которой историк иногда пренебрегает за отсутствием места и времени. |
| There, nevertheless, we insist upon it, is life, palpitation, human tremor. | Однако тут, -мы на этом настаиваем, - именно тут жизнь, трепет, биение человеческого сердца. |
| Petty details, as we think we have already said, are, so to speak, the foliage of great events, and are lost in the distance of history. | Мелкие подробности, как мы, кажется, уже говорили, - это, так сказать, листва великих событий, и они теряются в далях истории. |
| The epoch, surnamed "of the riots," abounds in details of this nature. | Эпоха, именуемая мятежной, изобилует такого рода подробностями. |
| Judicial inquiries have not revealed, and perhaps have not sounded the depths, for another reason than history. | Судебные следствия, хотя и по иным причинам, чем история, но также не все выявили и, быть может, не все глубоко изучили. |
| We shall therefore bring to light, among the known and published peculiarities, things which have not heretofore been known, about facts over which have passed the forgetfulness of some, and the death of others. The majority of the actors in these gigantic scenes have disappeared; beginning with the very next day they held their peace; but of what we shall relate, we shall be able to say: "We have seen this." | Поэтому мы собираемся осветить, кроме известных и попавших в печать обстоятельств, то, что неведомо никому, факты, которые повлекли за собой забвение одних и смерть других Большинство действующих лиц этих гигантских сцен исчезло, они умолкли уже назавтра; но мы можем дать клятву: мы сами видели то, о чем собираемся рассказать. |
| We alter a few names, for history relates and does not inform against, but the deed which we shall paint will be genuine. | Мы изменим некоторые имена, потому что история повествует, а не выдает, но изобразим то, что было на самом деле. |
| In accordance with the conditions of the book which we are now writing, we shall show only one side and one episode, and certainly, the least known at that, of the two days, the 5th and the 6th of June, 1832, but we shall do it in such wise that the reader may catch a glimpse, beneath the gloomy veil which we are about to lift, of the real form of this frightful public adventure. | В рамках книги, которую мы пишем, мы покажем только одну сторону событий и только один эпизод, и, наверное, наименее известный, дни 5 и 6 июня 1832 года; но мы сделаем это таким образом, что читатель увидит под темным покрывалом, которое мы приподнимем, подлинный облик этого страшного общественного дерзновения. |
| CHAPTER III-A BURIAL; AN OCCASION TO BE BORN AGAIN | Глава третья ПОГРЕБЕНИЕ-ПОВОД К ВОЗРОЖДЕНИЮ |
| In the spring of 1832, although the cholera had been chilling all minds for the last three months and had cast over their agitation an indescribable and gloomy pacification, Paris had already long been ripe for commotion. | Весной 1832 года, несмотря на то, что эпидемия холеры в течение трех месяцев леденила возбужденные умы, наложив на них печать какого-то мрачного успокоения, Париж, в котором давно назревало недовольство, готов был вспыхнуть. |
| As we have said, the great city resembles a piece of artillery; when it is loaded, it suffices for a spark to fall, and the shot is discharged. | Как мы уже отмечали, большой город похож на артиллерийское орудие: когда оно заряжено, достаточно искры, чтобы последовал залп. |
| In June, 1832, the spark was the death of General Lamarque. | В июле 1832 года такой искрой оказалась смерть генерала Ламарка. |
| Lamarque was a man of renown and of action. | Ламарк был человек действия и доброй славы. |
| He had had in succession, under the Empire and under the Restoration, the sorts of bravery requisite for the two epochs, the bravery of the battle-field and the bravery of the tribune. | И при Империи и при Реставрации он проявил двойную доблесть, необходимую для этих двух эпох: доблесть воина и доблесть оратора. |
| He was as eloquent as he had been valiant; a sword was discernible in his speech. | Он был так же красноречив, как ранее был отважен: его слово было подобно мечу. |
| Like Foy, his predecessor, after upholding the command, he upheld liberty; he sat between the left and the extreme left, beloved of the people because he accepted the chances of the future, beloved of the populace because he had served the Emperor well; he was, in company with Comtes Gerard and Drouet, one of Napoleon's marshals in petto. | Как и его предшественник Фуа, он, высоко державший знамя командования, теперь высоко держал знамя свободы. Занимая место между левой и крайней левой, он был любим народом за то, что смело смотрел в будущее, и толпой - за то, что хорошо служил императору. Вместе с графом Жераром и графом Друэ он чувствовал себя in petto (В душе) одним из маршалов Наполеона. |
| The treaties of 1815 removed him as a personal offence. | Трактаты 1815 года он воспринял как личное оскорбление. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты", Виктор Гюго
Книги похожие на "Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
