Виктор Гюго - Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Виктор Гюго - Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виктор Гюго - Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Виктор Гюго, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.
Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Виктор Гюго
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| Marius had told Cosette that he was an orphan, that his name was Marius Pontmercy, that he was a lawyer, that he lived by writing things for publishers, that his father had been a colonel, that the latter had been a hero, and that he, Marius, was on bad terms with his grandfather who was rich. | Мариус сказал Козетте, что он сирота, что его зовут Мариус Понмерси, что он адвокат, что он живет писанием статей для книготорговцев, что его отец был полковник, герой, и что он, Мариус, поссорился со своим дедом, богачом. |
| He had also hinted at being a baron, but this had produced no effect on Cosette. | Еще он сказал, что он барон, но это не произвело никакого впечатления на Козетту. |
| She did not know the meaning of the word. | Мариус барон? Она не поняла. Она не знала, что это значит. |
| Marius was Marius. | Мариус был Мариус. |
| On her side, she had confided to him that she had been brought up at the Petit-Picpus convent, that her mother, like his own, was dead, that her father's name was M. Fauchelevent, that he was very good, that he gave a great deal to the poor, but that he was poor himself, and that he denied himself everything though he denied her nothing. | О себе же она рассказала, что воспитывалась в монастыре Малый Пикпюс, что у нее, как и у него, мать умерла, что ее отца зовут Фошлеван, что он очень добрый и много помогает беднякам, но сам беден и ограничивает себя во всем, не ограничивая ее, Козетту, ни в чем. |
| Strange to say, in the sort of symphony which Marius had lived since he had been in the habit of seeing Cosette, the past, even the most recent past, had become so confused and distant to him, that what Cosette told him satisfied him completely. | Как ни странно, но в той своего рода симфонии, в которую обратилась жизнь Мариуса с тех пор, как он увидел Козетту, прошлое, даже недавнее, стало таким смутным и далеким для него, что все рассказанное ему Козеттой вполне его удовлетворяло. |
| It did not even occur to him to tell her about the nocturnal adventure in the hovel, about Thenardier, about the burn, and about the strange attitude and singular flight of her father. | Он даже не подумал рассказать ей о ночном приключении в лачуге, о Тенардье, об ожоге, странном поведении и непонятном бегстве ее отца. |
| Marius had momentarily forgotten all this; in the evening he did not even know that there had been a morning, what he had done, where he had breakfasted, nor who had spoken to him; he had songs in his ears which rendered him deaf to every other thought; he only existed at the hours when he saw Cosette. | Мариус мгновенно забыл все это; вечером он даже не помнил о том, что делал утром, где завтракал, с кем разговаривал; в его ушах звучали мелодии, делавшие его глухим ко всему остальному, он существовал только в те часы, когда видел Козетту. |
| Then, as he was in heaven, it was quite natural that he should forget earth. | И тогда, обретая небо, он совершенно естественно забывал землю. |
| Both bore languidly the indefinable burden of immaterial pleasures. | Истомленные, они оба несли непостижимое бремя бесплотных наслаждений. |
| Thus lived these somnambulists who are called lovers. | Так живут сомнамбулы, которых называют влюбленными. |
| Alas! Who is there who has not felt all these things? | Кто не испытал всего этого? Увы! |
| Why does there come an hour when one emerges from this azure, and why does life go on afterwards? | Зачем наступает час, когда мы покидаем эти небеса, и зачем жизнь продолжается дальше? |
| Loving almost takes the place of thinking. | Любовь почти целиком заступает место мысли. |
| Love is an ardent forgetfulness of all the rest. | Любовь - пламенное забвение всего остального. |
| Then ask logic of passion if you will. | Потребуйте-ка логики у страсти! |
| There is no more absolute logical sequence in the human heart than there is a perfect geometrical figure in the celestial mechanism. | В человеческом сердце так же трудно обнаружить безупречную логическую связь, как совершенную геометрическую фигуру в небесном механизме. |
| For Cosette and Marius nothing existed except Marius and Cosette. | Для Козетты и Мариуса не существовало ничего, кроме Мариуса и Козетты. |
| The universe around them had fallen into a hole. | Весь мир вокруг них рухнул в пустоту. |
| They lived in a golden minute. | Они жили золотым мгновением. |
| There was nothing before them, nothing behind. | Не было ничего впереди, ничего позади. |
| It hardly occurred to Marius that Cosette had a father. | Мариус с трудом представлял себе, что у Козетты есть отец. |
| His brain was dazzled and obliterated. | Память его затмилась, что свойственно ослеплению. |
| Of what did these lovers talk then? | О чем же разговаривали влюбленные? |
| We have seen, of the flowers, and the swallows, the setting sun and the rising moon, and all sorts of important things. | Мы уже знаем: о цветах, о ласточках, о солнечном закате, о восходящей луне, о всяких важных вещах. |
| They had told each other everything except everything. | Они сказали друг другу все, за исключением "остального". |
| The everything of lovers is nothing. | Для влюбленных "остальное" - ничто. |
| But the father, the realities, that lair, the ruffians, that adventure, to what purpose? | А отец, действительная жизнь, трущоба, бандиты, недавнее приключение -к чему это? |
| And was he very sure that this nightmare had actually existed? | И так ли уж он уверен, что тот кошмар был реальностью? |
| They were two, and they adored each other, and beyond that there was nothing. | Они были вдвоем, обожали друг друга, вот и все. |
| Nothing else existed. | Ничего другого и не было. |
| It is probable that this vanishing of hell in our rear is inherent to the arrival of paradise. | Возможно, ад исчезает позади нас оттого, что мы достигли рая. |
| Have we beheld demons? | Разве мы видели демонов? |
| Are there any? | Разве они существуют? |
| Have we trembled? | Разве мы дрожали от ужаса? |
| Have we suffered? | Разве мы страдали? |
| We no longer know. | Об этом мы уже не помним. |
| A rosy cloud hangs over it. | Розовая дымка застилает все. |
| So these two beings lived in this manner, high aloft, with all that improbability which is in nature; neither at the nadir nor at the zenith, between man and seraphim, above the mire, below the ether, in the clouds; hardly flesh and blood, soul and ecstasy from head to foot; already too sublime to walk the earth, still too heavily charged with humanity to disappear in the blue, suspended like atoms which are waiting to be precipitated; apparently beyond the bounds of destiny; ignorant of that rut; yesterday, to-day, to-morrow; amazed, rapturous, floating, soaring; at times so light that they could take their flight out into the infinite; almost prepared to soar away to all eternity. | Так и жили эти два существа на недосягаемых высотах, со всей той неправдоподобностью, которая встречается в природе: ни в надире, ни в зените, между человеком и серафимом, над земною грязью, под самым эфиром, в облаке; почти бесплотные, сама душа, само упоение; уже слишком вознесенные, чтобы ходить по земле, еще слишком обремененные естеством, чтобы исчезнуть в лазури, подобные атомам, которые находятся во взвешенном состоянии перед тем как осесть; они жили, казалось, вне судьбы, не зная обычной колеи -вчера, сегодня, завтра; зачарованные, изнемогающие, парящие; порой такие легкие, что могли унестись в бесконечное пространство; почти готовые к полету в вечность. |
| They slept wide-awake, thus sweetly lulled. | Они дремали наяву в этом баюкающем плавном качании. |
| Oh! splendid lethargy of the real overwhelmed by the ideal. | О дивный, сладкий сон действительности, усыпленной идеалом! |
| Sometimes, beautiful as Cosette was, Marius shut his eyes in her presence. | Иногда, как ни хороша была Козетта, Мариус закрывал глаза в ее присутствии. |
| The best way to look at the soul is through closed eyes. | Закрыть глаза -это лучший способ видеть душу. |
| Marius and Cosette never asked themselves whither this was to lead them. | Мариус и Козетта не задавались вопросом, куда это их может привести. |
| They considered that they had already arrived. | Они считали, что уже достигли конца пути. |
| It is a strange claim on man's part to wish that love should lead to something. | У людей странное притязание: они хотят, чтобы любовь вела их куда-нибудь. |
| CHAPTER III-THE BEGINNING OF SHADOW | Глава третья ПЕРВЫЕ ТЕНИ |
| Jean Valjean suspected nothing. | Жан Вальжан ничего не подозревал. |
| Cosette, who was rather less dreamy than Marius, was gay, and that sufficed for Jean Valjean's happiness. | Козетта, менее мечтательная, чем Мариус, была весела, и этого для Жана Вальжана было довольно, чтобы чувствовать себя счастливым. |
| The thoughts which Cosette cherished, her tender preoccupations, Marius' image which filled her heart, took away nothing from the incomparable purity of her beautiful, chaste, and smiling brow. | Ее мысли, ее сердечные тревоги, образ Мариуса, наполнявший ее душу, нисколько не отразились на несравненной чистоте ее прекрасного лица, невинного и улыбающегося. |
| She was at the age when the virgin bears her love as the angel his lily. | Она была в том возрасте, когда девушка несет свою любовь, как ангел лилию. |
| So Jean Valjean was at ease. | Итак, Жан Вальжан был спокоен. |
| And then, when two lovers have come to an understanding, things always go well; the third party who might disturb their love is kept in a state of perfect blindness by a restricted number of precautions which are always the same in the case of all lovers. | Кроме того, когда между влюбленными царит согласие, все идет очень хорошо; кто-нибудь третий, кто мог бы смутить их любовь, находится в совершенном заблуждении благодаря мелким предосторожностям, всегда одинаковым у всех влюбленных. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты", Виктор Гюго
Книги похожие на "Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
