Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты

And from a quiet modesty that would have become a vestal which seemed continually to impress upon him that he had no great claim on the world's room, Oak walked unassumingly and with a faintly perceptible bend, yet distinct from a bowing of the shoulders. Они не показывают себя во весь рост, и от этого на самом деле кажутся меньше. Фермер Оук по какой-то застенчивой скромности, которая пристала бы разве что невинной девице, казалось, постоянно был одержим мыслью, что ему не положено занимать много места, и поэтому он старался не привлекать к себе внимания и ходил не то что сутулясь, а слегка втянув голову в плечи. This may be said to be a defect in an individual if he depends for his valuation more upon his appearance than upon his capacity to wear well, which Oak did not. Это могло бы считаться недостатком у человека, который стремится произвести впечатление, полагаясь на свою внешность больше, чем на уменье держать себя, но фермер Оук отнюдь не притязал на это. He had just reached the time of life at which "young" is ceasing to be the prefix of "man" in speaking of one. Он только что достиг того возраста, когда люди, говоря о нем, перестали предпосылать к слову "человек" обязательную приставку "молодой". He was at the brightest period of masculine growth, for his intellect and his emotions were clearly separated: he had passed the time during which the influence of youth indiscriminately mingles them in the character of impulse, and he had not yet arrived at the stage wherein they become united again, in the character of prejudice, by the influence of a wife and family. Он вступил в счастливейшую пору в жизни мужчины; и ум и чувства его были четко разделены: он уже миновал то время, когда по молодости лет чувства у юноши вторгаются в разум и заставляют его подчиняться их внезапному побуждению, но для него еще не настала пора, когда под влиянием жены и семьи чувства снова завладевают разумом и порождают предвзятость. In short, he was twenty-eight, and a bachelor. Короче говоря, ему было двадцать восемь лет, и он был неженат. The field he was in this morning sloped to a ridge called Norcombe Hill. Поле, по которому он шагал в это утро, раскинулось по косогору одного из увалов холма, носившего название Норкомбский холм. Through a spur of this hill ran the highway between Emminster and Chalk- Newton. Через отрог этого холма пролегала дорога из Эмминстера в Чок-Ньютон. Casually glancing over the hedge, Oak saw coming down the incline before him an ornamental spring waggon, painted yellow and gaily marked, drawn by two horses, a waggoner walking alongside bearing a whip perpendicularly. Взглянув мимоходом поверх изгороди, Оук увидал спускающуюся по дороге нарядную рессорную повозку, выкрашенную в желтый цвет с пестрым узором; повозку везла пара лошадей, а возчик шагал рядом с кнутом в руке, который он держал, опустив вниз.

The waggon was laden with household goods and window plants, and on the apex of the whole sat a woman, "young" and attractive.	Повозка была нагружена домашним скарбом, цветочными горшками с комнатными растениями, а поверх всего этого сидела молодая привлекательная женщина.
Gabriel had not beheld the sight for more than half a minute, when the vehicle was brought to a standstill just beneath his eyes.	Габриэль едва успел охватить взглядом это зрелище, как вдруг повозка остановилась почти против его изгороди.
"The tailboard of the waggon is gone, Miss." said the waggoner.	- Задок потеряли, мисс, - сказал возчик.
"Then I heard it fall." said the girl, in a soft, though not particularly low voice.	- Так это я, верно, и слышала, как он упал, -отозвалась девушка не то чтобы тихим, но скорее мягким голосом.
"I heard a noise I could not account for when we were coming up the hill."	- Я слышала, что-то стукнуло, когда мы поднимались в гору, да мне не пришло в голову, что это задок.
"I'll run back".	- Пойду погляжу.
"Do", she answered.	- Ступайте, - сказала она.
The sensible horses stood - perfectly still, and the waggoner's steps sank fainter and fainter in the distance.	Умные лошадки стояли спокойно, и шаги возчика, удаляясь, вскоре затихли вдали.
The girl on the summit of the load sat motionless, surrounded by tables and chairs with their legs upwards, backed by an oak settle, and ornamented in front by pots of geraniums, myrtles, and cactuses, together with a caged canary - all probably from the windows of the house just vacated.	Девушка сидела не двигаясь на груде домашнего скарба, среди перевернутых вверх ногами столов и стульев, прислонясь к громоздившемуся за ее спиной дубовому ларю и живописно обрамленная спереди горшками с геранью, миртами, кактусами и клеткой с канарейкой, - все это, вероятно, было снято с окон только что покинутого дома.
There was also a cat in a willow basket, from the partly-opened lid of which she gazed with half-closed eyes, and affectionately-surveyed the small birds around.	Тут же была и кошка в плетеной корзинке с крышкой, которая была задвинута не до конца; кошка, жмурясь, выглядывала из корзинки и провожала умильным взглядом порхавших кругом птичек.
The handsome girl waited for some time idly in her place, and the only sound heard in the stillness was the hopping of the canary up-and down the perches of its prison.	Хорошенькая девушка некоторое время сидела, спокойно откинувшись, и в тишине слышно было только порханье канарейки, перепрыгивающей с жердочки на жердочку в своей клетке.
Then she looked attentively downwards. It was not at the bird, nor at the cat; it was at an oblong package tied in paper, and lying between them.	Затем девушка внимательно поглядела куда-то вниз; не на кошку и не на канарейку, а на какой-то продолговатый сверток в бумаге, лежавший между корзинкой и клеткой.
She turned her head to learn if the waggoner were coming.	На секунду она оглянулась посмотреть, не идет ли возчик.
He was not yet in sight; and her-eyes crept back to the package, her thoughts seeming to run upon what was inside it.	Его еще не было видно, и взгляд ее снова устремился к свертку: по-видимому, мысли ее были поглощены тем, что в нем находилось.

At length she drew the article into her lap, and untied the paper covering; a small swing looking-glass was disclosed, in which she proceeded to survey herself attentively. She parted her lips and smiled.	Наконец она протянула руку за свертком, переложила его к себе на колени и развернула; это оказалось маленькое висячее зеркало, она поднесла его к лицу и стала пристально себя разглядывать, потом вдруг разомкнула губы и улыбнулась.
It was a fine morning, and the sun lighted up to a scarlet glow the crimson jacket she wore, and painted a soft lustre upon her bright face and dark hair.	Это было чудесное утро; в ярком солнечном свете ее бордовый жакет казался огненно-красным, и мягкие блики скользили по ее оживленному лицу и темным волосам.
The myrtles, geraniums, and cactuses packed around her were fresh and green, and at such a leafless season they invested the whole concern of horses, waggon, furniture, and girl with a peculiar vernal charm.	Мирты, герань, кактусы, громоздившиеся вокруг нее, были зелены и свежи, и в это безлиственное время года они придавали всему - и лошадям, и повозке, и домашнему скарбу, и девушке -какое-то особенное, весеннее очарование.
What possessed her to indulge in such a performance in the sight of the sparrows, blackbirds, and unperceived farmer who were alone its spectators, -whether the smile began as a factitious one, to test her capacity in that art, - nobody knows; it ended certainly in a real smile.	Что это ей вздумалось вдруг пококетничать, когда кругом не было ни души и никто не мог наблюдать за ней, кроме воробьев, дроздов да этого фермера, о присутствии которого она не подозревала, - кто знает; была ли эта улыбка деланной, не началось ли все с того, что ей захотелось попробовать свои силы в этом искусстве, - сказать трудно, но, несомненно, потом улыбка стала естественной.
She blushed at herself, and seeing her reflection blush, blushed the more.	Девушка даже слегка покраснела и, глядя на себя в зеркало, еще больше залилась краской.
The change from the customary spot and necessary occasion of such an act - from the dressing hour in a bedroom to a time of travelling out of doors - lent to the idle deed a novelty it did not intrinsically possess.	То, что все это происходило не в обычной обстановке в часы одевания, в спальне, когда глядятся в зеркало по необходимости, а в повозке под открытым небом, сообщало этому праздному занятию характер новизны, которой оно, в сущности, не обладало.
The picture was a delicate one.	Получилась прелестная картинка.
Woman's prescriptive infirmity had stalked into the sunlight, which had clothed it in the freshness of an originality.	Обычная женская слабость выглянула украдкой на свет и вдруг заиграла на солнце каким-то неожиданным своеобразием.
A cynical inference was irresistible by Gabriel Oak as he regarded the scene, generous though he fain would have been. There was no necessity whatever for her looking in the glass.	Глядя на эту сцену, Габриэль Оук, как ни великодушно он был настроен, не мог не прийти к довольно-таки циническому умозаключению: ей вовсе не было надобности смотреться в зеркало.
She did not adjust her hat, or pat her hair, or press a dimple into shape, or do one thing to signify that any such intention had been her motive in taking up the glass.	Она не поправила на себе шляпу, не пригладила волосы, не провела рукой по лицу и не сделала ни одного жеста, который позволил бы догадаться, почему, собственно, ей понадобилось смотреться в зеркало.

Читать дальше