Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Томас Гарди
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Томас Гарди, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Романтическая драма, первый литературный успех английского писателя Томаса Гарди, одна из первых книг о героине с чертами феминистки — независимой хозяйке фермы, внимания которой добиваются трое: богатый джентльмен, отчаянный сержант и рассудительный фермер. Нелегкая проблема женского выбора и все «прелести» сельской жизни — в романе «Вдали от обезумевшей толпы».

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Томас Гарди

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

She simply observed herself as a fair product of Nature in the feminine kind, her thoughts seeming to glide into far-off though likely dramas in which men would play a part - vistas of probable triumphs - the smiles being of a phase suggesting that hearts were imagined as lost and won.	Она просто созерцала себя, как достойное произведение природы, создавшей такой прекрасный экземпляр женского пола, и, должно быть, ей представилось некое отдаленное, но вполне вероятное будущее, когда вокруг нее будут разыгрываться драмы с участием мужчин -и они все у ее ног. Тут, верно, и появилась эта улыбка, - она уже видела себя покорительницей сердец.
Still, this was but conjecture, and the whole series of actions was so idly put forth as to make it rash to assert that intention had any part in them at all.	Конечно, все это было не больше чем предположение; и, во всяком случае, все движения ее были так непосредственны, что усмотреть в них какую-то преднамеренность было бы весьма опрометчиво.
The waggoner's steps were heard returning.	На дороге послышались шаги возвращающегося возчика.
She put the glass in the paper, and the whole again into its place.	Она завернула зеркало в бумагу и положила сверток на прежнее место.
When the waggon had passed on, Gabriel withdrew from his point of espial, and descending into the road, followed the vehicle to the turnpike-gate some way beyond the bottom of the hill, where the object of his contemplation now halted for the payment of toll.	Когда повозка двинулась дальше, Г абриэль покинул свой наблюдательный пункт и, спустившись на дорогу, пошел следом за повозкой к заставе у подножья холма, где объект его наблюдений вынужден был остановиться для оплаты дорожных сборов.
About twenty steps still remained between him and the gate, when he heard a dispute. lt was a difference con- cerning twopence between the persons with the waggon and the man at the toll-bar.	Еще не дойдя до заставы, шагах в двадцати он услышал громкие пререканья. Люди с повозки спорили со сторожем у заставы из-за двух пенсов.
"Mis'ess's niece is upon the top of the things, and she says that's enough that I've offered ye, you great miser, and she won't pay any more." These were the waggoner's words.	- Племянница хозяйки, вон она сидит на возу, говорит, что достаточно с тебя и того, что я дал, сквалыга ты этакий, больше она платить не будет! кричал возчик.
"Very well; then mis'ess's niece can't pass." said the turnpike-keeper, closing the gate.	- Очень хорошо, тогда, значит, племянница хозяйки дальше не поедет, отвечал сторож, закрывая ворота.
Oak looked from one to the other of the disputants, and fell into a reverie.	Оук, приблизившись к спорщикам, молча переводил взгляд с одного на другого и размышлял.
There was something in the tone of twopence remarkably insignificant.	Два пенса казались ему сейчас чем-то совершенно ничтожным.
Threepence had a definite value as money - it was an appreciable infringement on a day's wages, and, as such, a higgling matter; but twopence - " Here." he said, stepping forward and handing twopence to the gatekeeper; "let the young woman pass."	Три пенса - это уже были деньги, урвать три пенса из дневного заработка это чувствительный урон, есть из-за чего поторговаться; но два пенса... - Вот получите, - сказал он, выходя вперед и протягивая сторожу двухпенсовик, - пропустите эту молодую женщину.
He looked up at her then; she heard his words, and looked down.	И он поднял на нее глаза, а она в этот миг, услышав его слова, поглядела вниз.

Gabriel's features adhered throughout their form so exactly to the middle line between the beauty of St. John and the ugliness of Judas Iscariot, as represented in a window of the church he attended, that not a single lineament could be selected and called worthy either of distinction or notoriety.	Лицо Габриэля в общих чертах представляло собой до такой степени нечто среднее между прекрасным ликом апостола Иоанна и безобразным Иудой Искариотом, какими они были изображены на потускневшем витраже церкви в ее приходе, что глазу не на чем было задержаться. Оно не привлекало к себе внимания, ибо ничем не выделялось.
The redjacketed and dark- haired maiden seemed to think so too, for she carelessly glanced over him, and told her man to drive on.	К такому же заключению пришла, по-видимому, и темноволосая девушка в красном жакете, потому что она только бегло скользнула по нему взглядом и приказала возчику трогать.
She might have looked her thanks to Gabriel on a minute scale, but she did not speak them; more probably she felt none, for in gaining her a passage he had lost her her point, and we know how women take a favour of that kind.	Может быть, этот взгляд и был изъявлением благодарности Габриэлю, но она не сказала ему спасибо, да скорей всего и не чувствовала никакой благодарности, потому что, заплатив за ее проезд, он тем самым заставил ее сдаться в споре, а какая женщина будет признательна за такого рода услугу?
The gatekeeper surveyed the retreating vehicle.	Сторож проводил взглядом удалявшуюся повозку.
"That's a handsome maid" he said to Oak	- А красивая девушка, - заметил он, поворачиваясь к Оуку.
"But she has her faults." said Gabriel.	-И у нее есть свои недостатки, - сказал Габриэль.
"True, farmer."	- Верно, фермер.
"And the greatest of them is - well, what it is always."	- И самый большой - это тот, что всегда за ними водится.
"Beating people down? ay, 'tis so."	- Морочить добрых людей? Что правда, то правда.
"O no."	- Да нет, совсем не то.
"What, then?"	- А что же тогда?
Gabriel, perhaps a little piqued by the comely traveller's indifference, glanced back to where he had witnessed her performance over the hedge, and said,	Г абриэль, может быть, слегка уязвленный равнодушием миловидной путницы, поглядел через плечо на изгородь, из-за которой он только что наблюдал пантомиму с зеркалом, и сказал:
"Vanity."	- Суетность, вот что.
CHAPTER II	ГЛАВА II
NIGHT - THE FLOCK - AN INTERIOR -ANOTHER INTERIOR	НОЧЬ. ОТАРА. БЫТОВАЯ КАРТИНКА. ЕЩЕ БЫТОВАЯ КАРТИНКА
IT was nearly midnight on the eve of St. Thomas's, the shortest day in the year.	Это был канун Фомина дня, самого короткого дня в году. Время было около полуночи...
A desolating wind wandered from the north over the hill whereon Oak had watched the yellow waggon and its occupant in the sunshine of a few days earlier.	Отчаянный ветер дул с севера из-за того самого холма, где всего несколько дней тому назад, в ясное солнечное утро, Оук наблюдал желтую повозку и сидевшую в ней путницу.

Norcombe Hill - not far from lonely Toller-Down -was one of the spots which suggest to a passer-by that he is in the presence of a shape approaching the indestructible as nearly as any to be found on earth.	Норкомбский холм недалеко от пустоши Толлердаун принадлежал к норкомбским земельным угодьям, которые сдавались в аренду под овечьи выгоны, и путнику, идущему мимо этого холма, невольно приходило на ум, что эта ровная округлость, пожалуй, одно из самых несокрушимых образований земной толщи, какое только можно встретить на земном шаре.
It was a featureless convexity of chalk and soil - an ordinary specimen of those smoothly-outlined protuber- ances of the globe which may remain undisturbed on some great day of confusion, when far grander heights and dizzy granite precipices topple down.	Эта ничем не примечательная выпуклость из песка и мела, похожая на обыкновенную шишку, вздувшуюся на поверхности земли, уцелела бы, вероятно, при любом катаклизме, который сокрушил бы гораздо более высокие горы и мощные гранитные скалы.
The hill was covered on its northern side by an ancient and decaying plantation of beeches, whose upper verge formed a line over the crest, fringing its arched curve against the sky, like a mane.	На северном склоне холма была когда-то заповедная буковая роща, которая давно уже пришла в запустенье и превратилась в дикую чащу: кроны ее верхних деревьев поднимались над гребнем косматой дугой, словно взлохмаченная грива.
To-night these trees sheltered the southern slope from the keenest blasts, which smote the wood and floundered through it with a sound as of grumbling, or gushed over its crowning boughs in a weakened moan.	Сейчас эти верхние деревья защищали южный склон от бешеных порывов ветра, который с яростью врывался в рощу, с ревом проносился по ней, круша все на своем пути, и, захлебнувшись на гребне, нет-нет да и перехлестывал через него с жалобным стоном.
The dry leaves in the ditch simmered and boiled in the same breezes, a tongue of air occasionally ferreting out a few, and sending them spinning across the grass.	Сухие листья в канаве вдруг точно вскипали на ветру; иногда вихрю удавалось выхватить и унести несколько листьев, и он гонял их по траве и кружил в воздухе.
A group or two of the latest in date amongst the dead multitude had remained till this very mid-winter time on the twigs which bore them and in falling rattled against the trunks with smart taps: Between this half-wooded, half naked hill, and the vague still horizon that its summit indistinctly commanded, was a mysterious sheet of fathomless shade - the sounds from which suggested that what it con- cealed bore some reduced resemblance to features here.	Эта масса палой сухой листвы изредка пополнялась только что упавшими листьями, которым до сих пор, до половины зимы, удалось удержаться на ветвях, и теперь, отрываясь, они падали, звучно постукивая о стволы. Между этим наполовину лесистым, наполовину обнаженным холмом и туманным, недвижным горизонтом, над которым он смутно громоздился, лежала непроницаемая пелена бездонной мглы, но по шуму, доносившемуся оттуда, можно было догадаться, что и там, за этой мглой, творится примерно то же, что и здесь.
The thin grasses, more or less coating the hill, were touched by the wind in breezes of differing powers, and almost of differing natures - one rubbing the blades heavily, another raking them piercingly, another brushing them like a soft broom.	Чахлая трава, кое-где покрывавшая холм, страдала от натисков ветра не только различной силы, но и различного характера; он то обрушивался на нее и валил на землю, то раскидывал и греб, как граблями, то приминал и приглаживал, как щеткой.