Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Томас Гарди
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Томас Гарди, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Романтическая драма, первый литературный успех английского писателя Томаса Гарди, одна из первых книг о героине с чертами феминистки — независимой хозяйке фермы, внимания которой добиваются трое: богатый джентльмен, отчаянный сержант и рассудительный фермер. Нелегкая проблема женского выбора и все «прелести» сельской жизни — в романе «Вдали от обезумевшей толпы».

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Томас Гарди

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"O, Gabriel!" she exclaimed, with severe remonstrance you who are so strict with the other men - see what you are doing yourself!"	-Ах, Габриэль! - вскричала она с суровой укоризной. - Вы всегда так следите за другими, а сами смотрите, что вы наделали!
To an outsider there was not much to complain of in this remark; but to Oak, who "knew Bathsheba to be well aware that she herself was the cause of the poor ewe's wound, because she had wounded the ewe's shearer in a still more vital part, it had a sting which the abiding sense of his inferiority to both herself and Boldwood was not calculated to heal.	Всякий бы сказал, что на такое замечание нечего особенно и обижаться, но Габриэль, который знал, что Батшеба отлично понимает, из-за кого ранена бедная овечка, ибо того, кто стриг бедняжку, она сама ранила еще больнее, мучительно кольнули ее слова, и этой боли отнюдь не могло принести облегчения постоянное чувство приниженности от сознания своего положения рядом с ней и с Болдвудом.
But a manly resolve to recognize boldly that he had no longer a lover's interest in her, helped him occasionally to conceal a feeling.	Но твердое решение уверять самого себя, что он больше не питает к ней никаких нежных чувств, и на этот раз помогло, ему не обнаружить своих переживаний.
"Bottle!" he shouted, in an unmoved voice of routine.	- Бутыль! - крикнул он своим обычным невозмутимым голосом.
Cainy Ball ran up, the wound was anointed, and the shearing continued.	Кэйни Болл тут же подбежал с бутылью, рану смазали, и Габриэль продолжал стрижку.
Boldwood gently tossed Bathsheba into the saddle, and before they turned away she again spoke out to Oak with the same dominative and tantalizing graciousness.	Болдвуд бережно подсадил Батгнебу в седло, и, прежде чем он повернул лошадь, она снова обратилась к Габриэлю все тем же властным и нестерпимо снисходительным тоном:
"I am going now to see Mr. Boldwood's Leicesters.	- Я еду посмотреть лейстеров мистера Болдвуда.
Take my place in the barn, Gabriel, and keep the men carefully to their work."	Замените меня здесь, Габриэль, и следите, чтобы люди как следует работали.
The horses' heads were put about, and they trotted away.	Они повернули лошадей и поехали рысью.
Boldwood's deep attachment was a matter of great interest among all around him; but, after having been pointed out for so many years as the perfect exemplar of thriving bachelorship, his lapse was an anticlimax somewhat resembling that of St. John Long's death by consumption in the midst of his proofs that it was not a fatal disease.	Серьезное увлечение Болдвуда вызывало живейший интерес у всех, кто его знал, но он столько лет служил примером убежденного благоденствующего холостяка, что теперь его падение обратилось как бы в свидетельство против него самого, как в случае с сэром Сен-Джоном Лонгом, который умер от чахотки, доказывая, что эта болезнь не смертельна.
"That means matrimony." said Temperance Miller, following them out of sight with her eyes.	- А видно, дело к свадьбе идет, - провожая их взглядом, заметила Смирная Миллер.
"I reckon that's the size o't." said Coggan, working along without looking up.	- Похоже, что так, - продолжая стричь и не поднимая головы, подтвердил Когген.
"Well, better wed over the mixen than over the moor," said Laban Tall, turning his sheep.	- Что ж, оно и лучше взять себе жену тут же, по соседству, а не где-нибудь на стороне, - отозвался Лейбен Толл, переворачивая овцу.
Henery Fray spoke, exhibiting miserable eyes at the same time:	Генери Фрей окинул всех скорбным взглядом и произнес медленно:

"I don't see why a maid should take a husband when she's bold enough to fight her own battles, and don't want a home; for 'tis keeping another woman out.	- Не знаю, зачем такой девушке замуж идти, коли она такая прыткая, что за все сама берется да по-своему делает; что ей домашний очаг, только другой дорогу перебивает.
But let it be, for 'tis a pity he and she should trouble two houses."	Ну, да уж хоть бы женились, а то гляди кавардак пойдет в обоих домах.
As usual with decided characters, Bathsheba invariably provoked the criticism of individuals like Henery Fray.	Обычно такие решительные натуры, как Батшеба, всегда вызывают осуждение у людей, подобных Генери Фрею.
Her emblazoned fault was to be too pronounced in her objections, and not sufficiently overt in her likings.	Больше всего ей ставилось в вину то, что она слишком резко высказывала свое недовольство и недостаточно явно выражала свое одобрение.
We learn that it is not the rays which bodies absorb, but those which they reject, that give them the colours they are known by; and win the same way people are specialized by their dislikes and antagonisms, whilst their goodwill is looked upon as no attribute at all.	Известно, что цвета тел зависят не от тех лучей, которые они поглощают, а от тех, которые они отражают; так вот и людей характеризует их способность отталкивать, сопротивляться, а не их благожелательность, которая отнюдь не считается отличительной чертой.
Henery continued in a more complaisant mood:	Генери продолжал несколько более благодушным тоном:
"I once hinted my mind to her on a few things, as nearly as a battered frame dared to do so to such a froward piece.	- Я как-то в разговоре между прочим попробовал было ей кое о чем намекнуть, уж так ясно, как только такой стреляный воробей рискнет этакую бедовую штучку учить.
You all know, neighbours, what a man I be, and how I come down with my powerful words when my pride is boiling wi' scarn?"	Вы, люди добрые, знаете, что я за человек, меня ежели раззадорить, я не смолчу...
"We do, we do, Henery."	- Знаем, знаем, Генери.
"So I said, " Mistress Everdene, there's places empty, and there's gifted men willing; but the spite - no. not the spite - I didn't say spite - "but the villainy of the contrarikind." I said (meaning womankind), " keeps 'em out."	- Так вот я, значит, ей и говорю: "Мисс Эвердин, у вас, говорю, освободились места, и люди для них самые что ни на есть подходящие имеются, и вот только козни, - нет не козни, я не сказал козни, - зловредство противного пола (так я про женский пол выразился) их не допускает".
That wasn't too strong for her, say?"	Что, хорошо загнул? А? Как скажете?
"Passably well put."	- Неплохо!
"Yes; and I would have said it, had death and salvation overtook me for it.	- Д-да; и вот, ежели бы мне за это головой поплатиться пришлось и богу душу отдать, я бы все равно так вот ей и сказал бы.
Such is my spirit when I have a mind."	Такой уж я человек: если что решил - кончено.
"A true man, and proud as a lucifer."	- Правильный человек, а уж горд, как сам сатана.
"You see the artfulness? Why, 'twas about being baily really; but I didn't put it so plain that she could understand my meaning, so I could lay it on all the stronger.	- А ловко я ее подцепил, не всяк догадается; ведь речь о том, чтобы мне управителем быть, но только я это так хитро завинтил, где ей понять, что это я на ее счет проезжаюсь.
That was my depth! ... However, let her marry an she will.	Вот оно у меня как задумано было. Ну, а насчет свадьбы... коль охота идти, пусть идет.

Perhaps 'tis high time.	Оно, может, время пришло.
I believe Farmer Boldwood kissed her behind the spear-bed at the sheep-washing t'other day - that I do."	Сдается мне, фермер Болдвуд обнимал ее там, за осокой, в тот день, как мы овец мыли.
"What a lie!" said Gabriel.	- Экое вранье! - вскричал Габриэль.
"Ah, neighbour Oak - how'st know?" said, Henery, mildly.	- А вы почем знаете, пастух Оук? - смиренно поинтересовался Генери.
"Because she told me all that passed." said Oak, with a pharisaical sense that he was not as other shearers in this matter.	- Потому что она сама рассказала мне все как было, - сказал Габриэль с чувством фарисейского превосходства, оттого что в этом случае он был отличен ото всех других работников.
"Ye have a right to believe it." said Henery, with dudgeon; "a very true right.	- Ваше полное право верить этому, - сказал Генери не без ехидства, полное право.
But I mid see a little distance into things!	Ну, а у меня свое суждение есть.
To be long-headed enough for a baily's place is a poor mere trifle - yet a trifle more than nothing.	Оно конечно, управителем быть особого разуменья не требуется, а все-таки кое-что надо смекать.
However, I look round upon life quite cool.	Что ж, я смотрю на жизнь трезво.
Do you heed me, neighbours?	Понятно я говорю, добрые люди?
My words, though made as simple as I can, mid be rather deep for some heads."	Уж, кажется, проще и не скажешь, все ясно, а иному все невдомек!
"O yes, Henery, we quite heed ye."	- Да нет, Генери, мы тебя понимаем.
"A strange old piece, goodmen - whirled about from here to yonder, as if I were nothing!	- Вот так-то, добрые люди, оно и выходит. Швыряют тебя, как старый обносок, тыкают то туда, то сюда, будто ты и впрямь ни на что не годишься.
A little warped, too.	Что ж, годы мои такие, поизносился малость!
But I have my depths; ha, and even my great depths!	Однако мозги у меня в исправности; еще как действуют!
I might gird at a certain shepherd, brain to brain.	Насчет этого я хоть сейчас с небезызвестным пастухом потягаться берусь.
But no - O no!"	Ну, да что там! Ни к чему, нет, ни к чему.
"A strange old piece, ye say!" interposed the maltster, in a querulous voice.	- Старый обносок, говоришь? - сердито вмешался солодовник.
"At the same time ye be no old man worth naming -no old man at all.	- Не такой уж ты старый, чтобы тебе этим козырять, и вовсе ты не старик!
Yer teeth bain't half gone yet; and what's a old man's standing if se be his teeth bain't gone?	Зубов-то еще сколько во рту! Какой же это старик, ежели еще и зубы держатся.
Weren't I stale in wedlock afore ye were out of arms?	Я уже давно женат был, когда тебя еще не руках носили.
'Tis a poor thing to be sixty, when there's people far past four-score - a boast'weak as water."	Что такое шестьдесят годов, когда другим уже за восемь десятков перевалило, нашел чем хвастаться.