Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Томас Гарди
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Томас Гарди, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Романтическая драма, первый литературный успех английского писателя Томаса Гарди, одна из первых книг о героине с чертами феминистки — независимой хозяйке фермы, внимания которой добиваются трое: богатый джентльмен, отчаянный сержант и рассудительный фермер. Нелегкая проблема женского выбора и все «прелести» сельской жизни — в романе «Вдали от обезумевшей толпы».

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Томас Гарди

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

To have brought all this about her ears was terrible; but after a while the situation was not without a fearful joy.	Ее охватывал ужас при мысли, что она натворила, но в то же время в этом было что-то захватывающее.
The facility with which even the most timid woman sometimes acquire a relish for the dreadful when that is amalgamated with a little triumph, is marvellous.	Удивительно, как легко даже самую робкую женщину может привлечь страшное, когда к этому примешивается некоторое чувство торжества.
CHAPTER XXIV	ГЛАВА XXIV
THE SAME NIGHT - THE FIR PLANTATION	В ТОТ ЖЕ ВЕЧЕР. ЕЛОВАЯ РОЩА
AMONG the multifarious duties which Bathsheba had voluntarily imposed upon herself by dispensing with the services of a bailiff, was the particular one of looking round the homestead before going to bed, to see that all was right and safe for the night.	Среди многочисленных обязанностей, которые взяла на себя Батшеба, отказавшись держать управителя, был обход владенья перед сном, чтобы потом спокойно лечь спать, зная, что на ночь все остается в полном порядке.
Gabriel had almost constantly preceded her in this tour every evening, watching her affairs as carefully as any specially appointed officer of surveillance could have done; but this tender devotion was to a great extent unknown to his mistress, and as much as was known was somewhat thanklessly received.	Г абриэль почти каждый вечер неуклонно совершал до нее этот обход, опекая ее хозяйство с не меньшей рачительностью, чем любой специально нанятый для этого досмотрщик, но эта заботливая преданность в большинстве случаев оставалась неведомой для его хозяйки, а то, что до нее доходило, принималось как должное, без особой благодарности.
Women are never tired of bewailing man's fickleness in love, but they only seem to snub his constancy.	Женщины вечно жалуются на мужское непостоянство, а к постоянству они относятся пренебрежительно.
As watching is best done invisibly, she usually carried a dark lantern in her hand, and every now and then turned on the light to examine nooks and corners with the coolness of a metropolitan policeman.	Поскольку обходить дозором лучше, оставаясь невидимой, Батшеба обычно брала с собой потайной фонарь и время от времени, поднимая заслон, заглядывала во все тупики и закоулки, с хладнокровием столичного полисмена.
This coolness may have owed its existence not so much to her fearlessness of expected danger as to her freedom from the suspicion of any; her worst anticipated discovery being that a horse might not be well bedded, the fowls not all in, or a door not closed.	Такое хладнокровие свидетельствовало не столько о ее бесстрашии перед лицом опасности, сколько о полном отсутствии подозрения, что ей может что-то грозить; самое худшее, на что она могла наткнуться, - это оставленная без соломы лошадь, курица, которая не попала в курятник, или непритворенная дверь.
This night the buildings were inspected as usual, and she went round to the farm paddock.	В этот вечер она, как всегда, обошла все дворовые службы и пошла на пастбище осмотреть загон.
Here the only sounds disturbing the stillness were steady munchings of many mouths, and stentorian breathings from all but invisible noses, ending in snores and puffs like the blowing of bellows slowly.	Здесь тишину нарушало только мерное чавканье множества ртов и шумное дыханье, вырывавшееся из невидимых ноздрей; эти звуки вдруг прерывались храпом и пыхтеньем, похожим на шум медленно раздуваемых мехов.

Then the munching would recommence, when the lively imagination might assist the eye to discern a group of pink-white nostrils, shaped as caverns, and very clammy and humid on their surfaces, not exactly pleasant to the touch until one got used to them; the mouths beneath having a great partiality for closing upon any loose end of Bathsheba's apparel which came within reach of their tongues.	Затем чавканье возобновлялось, и при некоторой живости воображения можно было различить там и сям розовато-белые ноздри, похожие на входы в пещеры, влажные, липкие и для непривычного человека малоприятные, если их коснуться рукой; губы под ними так и норовили ухватить какой-нибудь краешек одежды Батшебы, оказавшейся в пределах досягаемости их языка.
Above each of these a still keener vision suggested a brown forehead and two staring though not unfriendly eyes, and above all a pair of whitish crescent-shaped horns like two particularly new moons, an occasional stolid " moo!" proclaiming beyond the shade of a doubt that these phenomena were the features and persons of Daisy, Whitefoot, Bonny-lass, Jolly-O, Spot, Twinkle-eye, etc., etc. - the respectable dairy of Devon cows belonging to Bathsheba aforesaid.	Чуть повыше, при особенно остром зрении, можно было разглядеть темно-бурый лоб и два вытаращенных, но отнюдь не сердитых глаза, а еще выше - два белесоватых рога, изогнутых серпом, словно два ободка только родившихся месяцев; раздающееся время от времени степенное "мму-у" не оставляло ни тени сомнения, что все эти атрибуты представляют собой характерные и неотъемлемые черты почтенных особ Дэзи, Белоножки, Красотки, Резвухи, Пеструшки, Кареглазки и прочих достойных представительниц девонской породы, являющихся собственностью Батшебы.
Her way back to the house was by a path through a young plantation of tapering firs, which had been planted some years earlier to shelter the premises from the north wind. By reason of the density of the interwoven foliage overhead, it was gloomy there at cloudless noontide, twilight in the evening, dark as midnight at dusk, and black as the ninth plague of Egypt at midnight.	Обратно, домой, Батшеба возвращалась тропинкой через рощу островерхих елок: их посадили здесь несколько лет тому назад для защиты от северного ветра; ветви их так густо переплелись вверху, что в самый ясный полдень здесь царил полумрак, на исходе дня - густой сумрак, в сумерки - мгла, как в полночь, а в полночь - сущая тьма египетская.
To describe the spot is to call it a vast, low, naturally formed hall, the plumy ceiling of which was supported by slender pillars of living wood, the floor being covered with a soft dun carpet of dead spikelets and mildewed cones, with a tuft of grass-blades here and there.	Чтобы получить представление об этой роще, вообразите себе просторный, с низкими сводами зал, созданный самой природой; ветвистый потолок покоится на стройной колоннаде деревьев, а пол устлан мягким, коричневым ковром сухой хвои, побуревших от сырости шишек и пробивающихся кое-где пучков травы.
This bit of the path was always the crux of the night's ramble, though, before starting, her apprehensions of danger were not vivid enough to lead her to take a companion.	Когда Батшеба, возвращаясь из своего обхода, вступала в эту рощу, ей всегда становилось немножко жутко, но поскольку, выходя из дому, она не испытывала никаких особенных опасений, она не считала нужным брать кого-нибудь в провожатые.
Slipping along here covertly as Time, Bathsheba fancied she could hear footsteps entering the track at the opposite end.	Двигаясь бесшумно и незримо, словно время, Батшеба вдруг насторожилась - ей послышалось, что кто-то идет ей навстречу, с другого конца тропинки.
It was certainly a rustle of footsteps.	Да, совершенно ясно - шаги.
Her own instantly fell as gently as snowflakes.	Ее собственные сразу затихли, стали совсем беззвучны, как падающие хлопья снега.

She reassured herself by a remembrance that the path was public, and that the traveller was probably some villager returning home; regetting, at the same time, that the meeting should be about to occur in the darkest point of her route, even though only just outside her own door.	Вспомнив, что здесь через рощу ходят все, она успокоилась и решила, что это, наверно, кто-нибудь из поселян возвращается домой, но все-таки ей было неприятно, что они столкнутся в таком месте, в самой чаще, хотя всего в нескольких шагах от дома.
The noise approached, came close, and a figure was apparently on the point of gliding past her when something tugged at her skirt and pinned it forcibly to the ground.	Шаги приближались, вот они уже совсем рядом, какая-то фигура поравнялась с ней и уже почти шагнула мимо, как вдруг что-то рвануло Батшебу за подол и точно пригвоздило ее к земле.
The instantaneous check nearly threw Bathsheba off her balance.	Она пошатнулась и едва удержалась на ногах от этого внезапного рывка.
In recovering she struck against warm clothes and buttons.	Невольно раскинув руки, чтобы обрести равновесие, она уткнулась ладонью в суконную одежду с пуговицами.
"A rum start, upon my soul!" said a masculine voice, a foot or so above her head.	- Что за чертовщина! - произнес чей-то мужской голос высоко над ее головой.
"Have I hurt you, mate?"	- Ушиб я вас, что ли, дружище?
"No." said Bathsheba, attempting to shrink a way.	- Нет, - отвечала Батшеба, пытаясь шагнуть в сторону.
"We have got hitched together somehow, I think."	- Похоже, мы чем-то зацепились друг за друга?
"Yes."	-Да.
"Are you a woman?"	- Да это, кажется, женщина?
"Yes."	-Да.
"A lady, I should have said."	- По-видимому, из местных дам, леди, я бы сказал.
"It doesn't matter."	- Это не имеет значения.
"I am a man."	- Но я-то мужчина.
"Oh!"	-Ах!
Bathsheba softly tugged again, but to no purpose.	- Батшеба снова сделала попытку шагнуть, но безо всякого успеха.
"Is that a dark lantern you have? I fancy so." said the man.	- У вас, кажется, потайной фонарь в руке, если я не ошибаюсь? - спросил мужчина.
"Yes."	-Да.
"If you'll allow me I'll open it, and set you free."	- Разрешите, я открою дверцу и отцеплю вас.
A hand seized the lantern, the door was opened, the rays burst out from their prison, and Bathsheba beheld her position with astonishment.	Рука незнакомца схватила фонарь, дверца откинулась, луч света вырвался из плена, и Батшеба с изумлением увидела, в какой она очутилась западне.
The man to whom she was hooked was brilliant in brass and scarlet. He was a soldier.	Мужчина, с которым ее что-то сцепило, был военный. Он весь сверкал медью и пурпуром.
His sudden appearance was to darkness what the sound of a trumpet is to silense.	Это видение среди полной тьмы было подобно трубному гласу, пронзающему мертвую тишину.