Стендаль - Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Стендаль - Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Стендаль - Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Стендаль, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
«Пармская обитель» – второй роман Стендаля о Реставрации. Парма, в числе других провинций Северной Италии, была на короткое время освобождена Наполеоном от владычества Австрии. Стендаль изображает пармских патриотов как людей, для которых имя Наполеона становится синонимом освобождения их родины. А в то же время столпы пармской реакции, страшась Наполеона, готовы в любую минуту предать свою родину.
Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Стендаль
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| It was true that General Fabio Conti, his vanity greatly shocked by this observation, the first to spring to the minds of all his compatriots, had just bought a properly worth more than 300,000 francs; and for this property he, who had nothing, had paid in ready money, evidently with the Marchese's gold. | Это соображение, обидное для тщеславного генерала Конти, прежде всего пришло на ум его соотечественникам, и он поспешил купить поместье, заплатив за него наличными больше трехсот тысяч франков. Но у него самого гроша за душой не было, и деньги, очевидно, дал маркиз. |
| Moreover, the General had said that he was giving this property to his daughter on her marriage. | Зато генерал мог объявить, что дает это поместье в приданое за дочерью. |
| But the charges for the documents and other matters, which amounted to more than 12,000 francs, seemed a most ridiculous waste of money to the Marchese, a man of eminently logical mind. | Однако расходы по составлению купчей и других актов, превышавшие двенадцать тысяч франков, показались маркизу Крешенци, человеку весьма рассудительному, нелепыми тратами. |
| For his part he was having woven at Lyons a set of magnificent tapestries of admirably blended colours, calculated to charm the eye, by the famous Pallagi, the Bolognese painter. | Он, со своей стороны, заказал в Лионе великолепные штофные обои, по рисункам знаменитого болонского художника Паладжи; узоры их ласкали взгляд превосходно подобранными оттенками цветов. |
| These tapestries, each of which embodied some deed of arms by the Crescenzi family, which, as the whole world knows, is descended from the famous Crescentius, Roman Consul in the year 985, were to furnish the seventeen saloons which composed the ground floor of the Marchese's palazzo. | Эти ткани должны были украшать стены семнадцати гостиных маркиза в нижнем этаже его дворца; на них были изображены те или иные фигуры, составляющие герб древнего рода Крешенци, который, как это всему миру известно, ведет свое начало с 985 года - от прославленного римского консула Кресценция. |
| The tapestries, clocks and lustres sent to Parma cost more than 350,000 francs; the price of the new mirrors, in addition to those which the house already possessed, came to 200,000 francs. | Штофные обои, каминные часы и люстры обошлись, с доставкой их в Парму, более трехсот пятидесяти тысяч франков; зеркала, которые добавили к прежним, имевшимся во дворце, стоили двести тысяч. |
| With the exception of two rooms, famous works of the Parmigianino, the greatest of local painters after the divine Correggio, all those of the first and second floors were now occupied by the leading painters of Florence, Rome and Milan, who were decorating them with paintings in fresco. | За исключением двух зал, украшенных знаменитыми творениями Пармиджанино, величайшего из пармских художников, уступающего лишь божественному Корреджо, все покои второго и третьего этажа расписывали теперь фресками знаменитые художники Флоренции, Рима и Милана. |
| Fokelberg, the great Swedish sculptor, Tenerani of Rome and Marchesi of Milan had been at work for the last year on ten bas-reliefs representing as many brave deeds of Crescentius, that truly great man. | Великий шведский скульптор Фокельберг, Тенерани из Рима и Маркези из Милана уже год трудились над десятью барельефами, запечатлевшими десять достославных подвигов Кресценция, поистине великого мужа. |
| The majority of the ceilings, painted in fresco, also offered some allusion to his life. | В большинстве комнат роспись на плафонах также аллегорически изображала его жизнь. |
| The ceiling most generally admired was that on which Hayez of Milan had represented Crescentius being received in the Elysian Fields by Francesco Sforza, Lorenzo the Magnificent, King Robert, the Tribune Cola di Rienzi, Machiavelli, Dante and the other great men of the middle ages. | Особое восхищение вызывала та картина, где миланский художник Гайец изобразил, как в Елисейских Полях Кресценция встречают Франческо Сфорца, Лоренцо Великолепный, король Роберт, трибун Кола ди Риенци, Макиавелли, Данте и другие великие люди средневековья. |
| Admiration for these chosen spirits is supposed to be an epigram at the expense of the men in power. | Восхищение этими избранными умами рассматривалось как насмешка над людьми, стоявшими теперь у власти. |
| All these sumptuous details occupied the exclusive attention of the nobility and burgesses of Parma, and pierced our hero's heart when he read of them, related with an artless admiration, in a long letter of more than twenty pages which Lodovico had dictated to a doganiere of Casalmaggiore. | Описание всех этих деталей великолепного убранства, так занимавших пармских аристократов и буржуа, пронзило сердце нашего героя, когда он прочел простодушно-восторженный рассказ о них в письме на двадцати страницах, которое Лодовико продиктовал таможенному чиновнику в Казаль-Маджоре. |
| "And I, who am so poor!" said Fabrizio, "an income of four thousand lire in all and for all! | "А я так беден! - думал Фабрицио. - Всего лишь четыре тысячи ливров доходу! |
| It is truly an impertinence in me to dare to be in love with Clelia Conti for whom all these miracles are being performed." | Поистине, дерзость с моей стороны любить Клелию Конти, ради которой совершают все эти чудеса"! |
| A single paragraph in Lodovico's long letter, but written, this, in his own villainous hand, announced to his master that he had met, at night and apparently in hiding, the unfortunate Grillo, his former gaoler, who had been put in prison and then released. | Но в конце письма Лодовико собственноручно приписал корявым своим почерком, что как-то вечером он встретил Грилло, бывшего тюремщика Фабрицио; беднягу самого посадили в тюрьму, но потом выпустили, и теперь он, видимо, прячется. |
| The man had asked him for a sequin in charity, and Lodovico had given him four in the Duchessa's name. | Он попросил Христа ради цехин; Лодовико дал ему от имени герцогини четыре цехина. |
| The old gaolers recently set at liberty, twelve in number, were preparing an entertainment with their knives (un trattamento di cortellate) for the new gaolers their successors, should they ever succeed in meeting them outside the citadel. | Всего выпущено на свободу двенадцать бывших тюремщиков, и они собираются устроить праздник поножовщины (trattamento di cortellate) новым тюремным сторожам, своим преемникам, если удастся подстеречь их за стенами крепости. |
| Grillo had said that almost every day there was a serenade at the fortress, that Signorina Clelia was extremely pale, often ill, and other things of the sort. | Грилло говорит, что почти каждый божий день в крепости дают серенады, что синьорина Клелия Конти очень бледна, часто хворает и "прочее и тому подобное". |
| This absurd expression caused Lodovico to receive, by courier after courier, the order to return to Locarno. | Это нелепое выражение побудило Фабрицио послать с обратной почтой приказ Лодовико немедленно возвратиться в Локарно. |
| He returned, and the details which he supplied by word of mouth were even more depressing for Fabrizio. | Лодовико приехал, и подробности, которые он сообщил устно, еще более опечалили Фабрицио. |
| One may judge what consideration he was shewing for the poor Duchessa; he would have suffered a thousand deaths rather than utter in her hearing the name of Clelia Conti. | Легко представить себе, как весело было с ним бедной герцогине; он предпочел бы умереть под пыткой, чем произнести при ней имя Клелии Конти. |
| The Duchessa abhorred Parma; whereas, for Fabrizio, everything which recalled that city was at once sublime and touching. | Герцогиня ненавидела Парму, а Фабрицио все, что напоминало об этом городе, казалось возвышенным и умилительным. |
| Less than ever had the Duchessa forgotten her revenge; she had been so happy before the incident of Giletti's death -and now, what a fate was hers! | Герцогиня, больше чем прежде, думала о мести: ведь она была так счастлива до злополучной смерти Джилетти. А какова ее жизнь теперь! |
| She was living in expectation of a dire event of which she was careful not to say a word to Fabrizio, she who before, at the time of her arrangement with Ferrante, thought she would so delight Fabrizio by telling him that one day he would be avenged. | Она с нетерпением ждала ужасного события, но не смела проронить о нем ни слова Фабрицио. А еще недавно, сговариваясь с Ферранте, она рисовала себе, как обрадуется Фабрицио, услышав от нее, что когда-нибудь он будет отомщен. |
| One can now form some idea of the pleasantness of Fabrizio's conversations with the Duchessa: a gloomy silence reigned almost invariably between them. | Теперь читатель может хоть отчасти судить, насколько радостны были встречи герцогини с Фабрицио: почти всегда они проходили в мрачном молчании. |
| To enhance the pleasantness of their relations, the Duchessa had yielded to the temptation to play a trick on this too dear nephew. | И, словно желая увеличить приятность таких отношений, герцогиня поддалась соблазну сыграть злую шутку с племянником, слишком дорогим ее сердцу. |
| The Conte wrote to her almost every day; evidently he was sending couriers as in the days of their infatuation, for his letters always bore the postmark of some little town in Switzerland. | Граф писал ей почти ежедневно и, видимо, посылал письма с нарочным, как в дни их любви: на конвертах всегда стоял штемпель какого-нибудь швейцарского городка. |
| The poor man was torturing his mind so as not to speak too openly of his affection, and to construct amusing letters; barely did a distracted eye glance over them. | Бедняга всячески старался не выражать слишком явно свою любовь и в письмах чем-нибудь развлечь герцогиню, но она едва пробегала их рассеянным взглядом. |
| What avails, alas, the fidelity of a respected lover when one's heart is pierced by the coldness of the other whom one sets above him? | Увы, к чему женщине верность прежнего возлюбленного, к которому она чувствует только уважение, когда сердце ее терзает холодность любимого! |
| In the space of two months the Duchessa answered him only once, and that was to engage him to explore how the land lay round the Princess, and to see whether, despite the impertinence of the fireworks, a letter from her, the Duchessa, would be received with pleasure. | За два месяца герцогиня ответила графу лишь один раз и лишь для того, чтобы поручить ему позондировать почву: узнать, будет ли принцессе приятно получить от нее письмо после дерзкого фейерверка в Сакка. |
| The letter which he was to present, if he thought fit, requested the post of Cavaliere d'onore to the Princess, which had recently fallen vacant, for the Marchese Crescenzi, and desired that it should be conferred upon him in consideration of his marriage. | В письме, которое граф должен был передать, если найдет это уместным, она просила принцессу сделать маркиза Крешенци своим камергером, так как должность эта была вакантна, и выражала желание, чтобы этим назначением была ознаменована его женитьба. |
| The Duchessa's letter was a masterpiece; it was a message of the most tender respect, expressed in the best possible terms; the writer had not admitted to this courtly style a single word the consequences, even the remotest consequences of which could be other than agreeable to the Princess. | Письмо герцогини было шедевром придворного эпистолярного стиля: нежнейшая почтительность, изысканная форма выражений и ни единого слова, которое могло бы показаться хотя бы отдаленным намеком на что-либо неприятное принцессе. |
| The reply also breathed a tender friendship, which was being tortured by the absence of its recipient. | Не удивительно, что ответ на это письмо был преисполнен сердечной дружбы, тяжко страдающей от разлуки: |
| "My son and I," the Princess told her, "have not spent one evening that could be called tolerable since your sudden departure. | "Ни я, ни мой сын, - писала принцесса, - не провели ни одного сколько-нибудь сносного вечера со времени вашего внезапного отъезда. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты", Стендаль
Книги похожие на "Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
