Джейн Остин - Чувство и чувствительность - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Джейн Остин - Чувство и чувствительность - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Чувство и чувствительность - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Джейн Остин - Чувство и чувствительность - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Чувство и чувствительность - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Джейн Остин, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Эта книга была самой любимой для многих поколений женщин всего мира. Ею зачитывались в аристократических гостиных, литературных салонах и сельских усадьбах. И сейчас эта книга, навеки вошедшая в золотой фонд мировой литературы, не утратила ни капли своего неподражаемого очарования, изысканности и блеска...
Чувство и чувствительность - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Чувство и чувствительность - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Джейн Остин
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| The kindness, the unceasing kindness of Mrs. Jennings, I had repaid with ungrateful contempt. | За доброту, неизменную доброту миссис Дженнингс я платила пренебрежительной неблагодарностью. |
| To the Middletons, to the Palmers, the Steeles, to every common acquaintance even, I had been insolent and unjust; with a heart hardened against their merits, and a temper irritated by their very attention.-To John, to Fanny,-yes, even to them, little as they deserve, I had given less than their due. | С Мидлтонами, с Палмерами, с мисс Стил и Люси, даже с дальними знакомыми я была дерзка и нетерпима: мое сердце было закрыто для их достоинств, а знаки их внимания вызывали у меня только досадливое раздражение. Джону, Фанни -да, даже им, пусть они этого и не заслуживают! - я отказывала в том, на что у них было право. |
| But you,-you above all, above my mother, had been wronged by me. | Но ты, ты терпела от меня больше всех, даже больше мамы! |
| I, and only I, knew your heart and its sorrows; yet to what did it influence me?-not to any compassion that could benefit you or my self.-Your example was before me; but to what avail?-Was I more considerate of you and your comfort? | Ведь я, и только я, знала твое сердце и его печали, но как это повлияло на меня? Вызвало ли сострадание, которое послужило бы к моему или твоему благу? О нет! Передо мной был твой пример, но что пользы? Думала ли я о тебе и о том, как тебе помочь? |
| Did I imitate your forbearance, or lessen your restraints, by taking any part in those offices of general complaisance or particular gratitude which you had hitherto been left to discharge alone?-No;-not less when I knew you to be unhappy, than when I had believed you at ease, did I turn away from every exertion of duty or friendship; scarcely allowing sorrow to exist but with me, regretting only that heart which had deserted and wronged me, and leaving you, for whom I professed an unbounded affection, to be miserable for my sake." | Заимствовала ли я твое терпение, уменьшила ли твое бремя, разделив с тобой обязанности, налагаемые благовоспитанностью и благодарностью? О нет! И когда я узнала, что ты несчастна, я точно так же, как прежде, когда полагала тебя спокойной и довольной, продолжала уклоняться от требований долга и дружбы, не допускала, что кто-то способен страдать, кроме меня, тосковала только о сердце, которое покинуло и предало меня, а тебя, распинаясь в безграничной к тебе любви, заставляла страдать вместе со мной. |
| Here ceased the rapid flow of her self-reproving spirit; and Elinor, impatient to soothe, though too honest to flatter, gave her instantly that praise and support which her frankness and her contrition so well deserved. | Тут поток ее упреков себе за прошлое иссяк, и Элинор, торопясь утешить сестру, хотя честность и не позволяла ей преувеличивать, не поскупилась на похвалы и поддержку, каких ее откровенность и раскаяние вполне заслуживали. |
| Marianne pressed her hand and replied, | Марианна нежно пожала ей руку и ответила: |
| "You are very good.-The future must be my proof. | - Ты очень добра. А моим доказательством станет будущее. |
| I have laid down my plan, and if I am capable of adhering to it-my feelings shall be governed and my temper improved. | Я обдумала свой план, и, если сумею его придерживаться, мои чувства подчинятся разуму, а характер станет лучше. |
| They shall no longer worry others, nor torture myself. | Они больше не будут причинять беспокойство другим и подвергать пыткам меня. |
| I shall now live solely for my family. | Теперь я буду жить только для моих близких. |
| You, my mother, and Margaret, must henceforth be all the world to me; you will share my affections entirely between you. | Ты, мама и Маргарет с этих пор будете всем моим миром, вся моя любовь и нежность будет отдана вам троим. |
| From you, from my home, I shall never again have the smallest incitement to move; and if I do mix in other society, it will be only to shew that my spirit is humbled, my heart amended, and that I can practise the civilities, the lesser duties of life, with gentleness and forbearance. | Больше у меня никогда не появится даже малейшего искушения расстаться с вами, с моим домом; а если я и стану появляться в обществе, то лишь для того, чтобы показать, что мое высокомерие укрощено, мое сердце стало лучше и я способна исполнять свой светский долг и соблюдать общепринятые правила поведения с кротостью и терпимостью. |
| As for Willoughby-to say that I shall soon or that I shall ever forget him, would be idle. His remembrance can be overcome by no change of circumstances or opinions. | Что до Уиллоби... Утверждать, будто я скоро... будто я когда-нибудь забуду его, было бы пустыми словами, Никакие перемены обстоятельств или убеждений не изгладят памяти о нем. |
| But it shall be regulated, it shall be checked by religion, by reason, by constant employment." | Но лишней власти она не получит, а будет сдерживаться религией, доводами рассудка, постоянными занятиями... |
| She paused-and added in a low voice, | Она помолчала, а затем добавила тихо: |
| "If I could but know HIS heart, everything would become easy." | - Если бы я только могла узнать его сердце, все остальное было бы просто! |
| Elinor, who had now been for some time reflecting on the propriety or impropriety of speedily hazarding her narration, without feeling at all nearer decision than at first, heard this; and perceiving that as reflection did nothing, resolution must do all, soon found herself leading to the fact. | Элинор, которая уже некоторое время взвешивала, уместно или неуместно будет ей поторопиться со своим рассказом, но все еще не могла прийти ни к какому выводу, при этих словах, убедившись, что от размышлений толку нет ни малейшего и надо просто решиться, вскоре перешла от мыслей к делу. |
| She managed the recital, as she hoped, with address; prepared her anxious listener with caution; related simply and honestly the chief points on which Willoughby grounded his apology; did justice to his repentance, and softened only his protestations of present regard. | Рассказ свой она, как ей хотелось бы верить, построила очень умело: осторожно подготовила взволнованную слушательницу, просто и точно изложила основные пункты, на которых Уиллоби строил свои оправдания, воздала должное его раскаянию и умалила лишь изъявления по-прежнему пылкой любви. |
| Marianne said not a word.-She trembled, her eyes were fixed on the ground, and her lips became whiter than even sickness had left them. | Марианна не проронила ни слова. Она трепетала, взгляд ее был устремлен на землю, а губы побелели куда больше, чем в первые дни после болезни. |
| A thousand inquiries sprung up from her heart, but she dared not urge one. | В ее груди теснились тысячи вопросов, но она не осмеливалась произнести их вслух. |
| She caught every syllable with panting eagerness; her hand, unknowingly to herself, closely pressed her sister's, and tears covered her cheeks. | Она ловила каждое слово с жадным вниманием, рука незаметно для нее самой больно сжимала руку сестры, а по щекам струились слезы. |
| Elinor, dreading her being tired, led her towards home; and till they reached the door of the cottage, easily conjecturing what her curiosity must be though no question was suffered to speak it, talked of nothing but Willoughby, and their conversation together; and was carefully minute in every particular of speech and look, where minuteness could be safely indulged. | Элинор, боясь, что она утомится, повела ее назад к дому и до самых дверей, без труда догадываясь, какое любопытство сжигает Марианну, хотя она и не задала ни единого вопроса, говорила только об Уиллоби, о их беседе, во всех подробностях описывая, как он произносил те или иные фразы, и как при этом выглядел - кроме тех случаев, разумеется, когда подробности могли оказаться опасными. |
| As soon as they entered the house, Marianne with a kiss of gratitude and these two words just articulate through her tears, "Tell mama," withdrew from her sister and walked slowly up stairs. | Едва они вошли в дом, Марианна благодарно поцеловала сестру, выговорила сквозь слезы только два слова "расскажи маме" и медленно поднялась по лестнице. |
| Elinor would not attempt to disturb a solitude so reasonable as what she now sought; and with a mind anxiously pre-arranging its result, and a resolution of reviving the subject again, should Marianne fail to do it, she turned into the parlour to fulfill her parting injunction. | Элинор не стала препятствовать столь понятному желанию побыть одной, но с беспокойством воображая, к чему оно может привести, и твердо решив вернуться к этой теме вновь, если Марианна сама не начнет такого разговора, направилась в гостиную, чтобы исполнить прощальную просьбу сестры. |
| CHAPTER 47 | Глава 47 |
| Mrs. Dashwood did not hear unmoved the vindication of her former favourite. | Миссис Дэшвуд не осталась глуха к оправданию своего недавнего любимца. |
| She rejoiced in his being cleared from some part of his imputed guilt;-she was sorry for him;-she wished him happy. | Ее обрадовало, что часть вины с него снята, она почувствовала к нему жалость, от души пожелала ему счастья. |
| But the feelings of the past could not be recalled.-Nothing could restore him with a faith unbroken-a character unblemished, to Marianne. | Но былое расположение не могло возвратиться. Ничто не могло представить его поведение с Марианной безукоризненным, его самого -незапятнанным. |
| Nothing could do away the knowledge of what the latter had suffered through his means, nor remove the guilt of his conduct towards Eliza. | Ничто не могло изгладить памяти о том, сколько та из-за него страдала, или искупить его поступка с Элизой. |
| Nothing could replace him, therefore, in her former esteem, nor injure the interests of Colonel Brandon. | А потому ничто не могло возвратить ему прежнего места в ее сердце или повредить интересам полковника Брэндона. |
| Had Mrs. Dashwood, like her daughter, heard Willoughby's story from himself-had she witnessed his distress, and been under the influence of his countenance and his manner, it is probable that her compassion would have been greater. | Если бы миссис Дэшвуд выслушала историю Уиллоби, как ее дочь, из его уст, если бы она своими глазами видела его муки и попала под чары его облика и пылкости, возможно, ее сострадание было бы гораздо глубже. |
| But it was neither in Elinor's power, nor in her wish, to rouse such feelings in another, by her retailed explanation, as had at first been called forth in herself. | Но Элинор, пересказывая его оправдания, и не могла, и не хотела вызвать у матери те же чувства, какие в первые часы испытывала сама. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Чувство и чувствительность - английский и русский параллельные тексты", Джейн Остин
Книги похожие на "Чувство и чувствительность - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
