Джейн Остин - Чувство и чувствительность - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Джейн Остин - Чувство и чувствительность - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Чувство и чувствительность - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Джейн Остин - Чувство и чувствительность - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Чувство и чувствительность - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Джейн Остин, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Эта книга была самой любимой для многих поколений женщин всего мира. Ею зачитывались в аристократических гостиных, литературных салонах и сельских усадьбах. И сейчас эта книга, навеки вошедшая в золотой фонд мировой литературы, не утратила ни капли своего неподражаемого очарования, изысканности и блеска...
Чувство и чувствительность - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Чувство и чувствительность - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Джейн Остин
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| Supported by the conviction of having done nothing to merit her present unhappiness, and consoled by the belief that Edward had done nothing to forfeit her esteem, she thought she could even now, under the first smart of the heavy blow, command herself enough to guard every suspicion of the truth from her mother and sisters. | Поддерживаемая убеждением, что ничем не заслужила постигшего ее несчастья, утешенная уверенностью, что Эдвард не совершил ни единого неблагородного поступка и достоин прежнего ее уважения, она даже в эти первые минуты после того, как ей был нанесен столь страшный удар, нашла в себе достаточно сил, чтобы держаться спокойно и ничем не вызвать подозрений у матери и сестер. |
| And so well was she able to answer her own expectations, that when she joined them at dinner only two hours after she had first suffered the extinction of all her dearest hopes, no one would have supposed from the appearance of the sisters, that Elinor was mourning in secret over obstacles which must divide her for ever from the object of her love, and that Marianne was internally dwelling on the perfections of a man, of whose whole heart she felt thoroughly possessed, and whom she expected to see in every carriage which drove near their house. | И ей удалось настолько справиться с собой, что за обедом, всего лишь два часа спустя после того, как ей пришлось отказаться от самых своих заветных надежд, никто при взгляде на обеих сестер даже не предположил бы, что Элинор втайне оплакивает судьбу, навсегда разлучившую ее с предметом ее любви, а Марианна мысленно перебирает совершенства человека, чье сердце считала всецело своим и чье лицо ожидала увидеть в каждом экипаже, приближающемся к их дому. |
| The necessity of concealing from her mother and Marianne, what had been entrusted in confidence to herself, though it obliged her to unceasing exertion, was no aggravation of Elinor's distress. | Необходимость скрывать от матери и Марианны то, что было доверено ей под секретом, хотя и требовала от Элинор постоянной осторожности, однако не усугубляла ее горести. |
| On the contrary it was a relief to her, to be spared the communication of what would give such affliction to them, and to be saved likewise from hearing that condemnation of Edward, which would probably flow from the excess of their partial affection for herself, and which was more than she felt equal to support. | Напротив, она находила облегчение в том, что могла пощадить их, и в том, что ей поэтому не приходилось выслушивать негодующие приговоры Эдварду, которые им, несомненно, подсказала бы их любовь к ней и которые ей было бы невмочь терпеть. |
| From their counsel, or their conversation, she knew she could receive no assistance, their tenderness and sorrow must add to her distress, while her self-command would neither receive encouragement from their example nor from their praise. | Она знала, что их советы и утешения ей не помогут, их нежность и сочувствие лишь питали бы ее страдания, а их собственный пример и похвалы подтачивали бы в ней решимость не терять власти над собой. |
| She was stronger alone, and her own good sense so well supported her, that her firmness was as unshaken, her appearance of cheerfulness as invariable, as with regrets so poignant and so fresh, it was possible for them to be. | Терпеть одной ей было легче, а собственный здравый смысл служил такой хорошей поддержкой, что она сохраняла всю свою твердость и выглядела настолько бодрой и веселой, насколько это было совместимо с душевной болью, еще нисколько не утихшей. |
| Much as she had suffered from her first conversation with Lucy on the subject, she soon felt an earnest wish of renewing it; and this for more reasons than one. | Как ни мучителен был для нее первый разговор с Люси, вскоре ее охватило желание возобновить его, и по нескольким причинам. |
| She wanted to hear many particulars of their engagement repeated again, she wanted more clearly to understand what Lucy really felt for Edward, whether there were any sincerity in her declaration of tender regard for him, and she particularly wanted to convince Lucy, by her readiness to enter on the matter again, and her calmness in conversing on it, that she was no otherwise interested in it than as a friend, which she very much feared her involuntary agitation, in their morning discourse, must have left at least doubtful. | Ей хотелось вновь выслушать подробности их помолвки, ей хотелось яснее понять, каковы на самом деле чувства Люси к Эдварду и есть ли хоть тень искренности в ее изъявлениях нежной любви к нему, а главное, ей хотелось убедить Люси своей готовностью вернуться к этой теме и спокойствием при новом ее обсуждении, что интерес ее - лишь дружеский, ибо она сильно опасалась, что невольным волнением во время их утренней беседы могла по меньшей мере пробудить некоторые сомнения. |
| That Lucy was disposed to be jealous of her appeared very probable: it was plain that Edward had always spoken highly in her praise, not merely from Lucy's assertion, but from her venturing to trust her on so short a personal acquaintance, with a secret so confessedly and evidently important. | Что Люси готова ревновать к ней, представлялось вполне вероятным. Ведь Эдвард, бесспорно, отзывался о ней с неизменными похвалами, что явствовало не только из слов Люси, но и из поспешности, с какой та лишь после самого короткого знакомства решилась доверить ей тайну, которую сама же, и справедливо, называла столь важной. |
| And even Sir John's joking intelligence must have had some weight. | И даже шутливые намеки сэра Джона могли оказать свое влияние. |
| But indeed, while Elinor remained so well assured within herself of being really beloved by Edward, it required no other consideration of probabilities to make it natural that Lucy should be jealous; and that she was so, her very confidence was a proof. | Впрочем, пока Элинор была в душе неколебимо уверена, что любима Эдвардом она, ревность Люси подразумевалась сама собой и без побочных свидетельств, а что она им любима, доказывалось этой же уверенностью. |
| What other reason for the disclosure of the affair could there be, but that Elinor might be informed by it of Lucy's superior claims on Edward, and be taught to avoid him in future? | Для чего понадобилось посвящать ее в такую тайну, если не для того, чтобы уведомить ее о давних правах Люси на Эдварда и не вынудить в будущем всячески его избегать? |
| She had little difficulty in understanding thus much of her rival's intentions, and while she was firmly resolved to act by her as every principle of honour and honesty directed, to combat her own affection for Edward and to see him as little as possible; she could not deny herself the comfort of endeavouring to convince Lucy that her heart was unwounded. | Разгадать такие намерения соперницы не составляло труда, и, хотя Элинор твердо решила, как требовали ее понятия о чести и порядочности, превозмочь свое чувство к Эдварду и видеться с ним настолько редко, насколько это будет от нее зависеть, отказать себе в утешительной попытке убедить Люси, что сердце ее ничуть не ранено, она не могла. |
| And as she could now have nothing more painful to hear on the subject than had already been told, she did not mistrust her own ability of going through a repetition of particulars with composure. | А в том, что она сумеет выслушать повторение подробностей с полным спокойствием, Элинор не сомневалась: ведь удар был уже нанесен и ничего горше добавить Люси не могла. |
| But it was not immediately that an opportunity of doing so could be commanded, though Lucy was as well disposed as herself to take advantage of any that occurred; for the weather was not often fine enough to allow of their joining in a walk, where they might most easily separate themselves from the others; and though they met at least every other evening either at the park or cottage, and chiefly at the former, they could not be supposed to meet for the sake of conversation. | Но случай привести это намерение в исполнение представился не сразу, хотя Люси не менее ее самой была склонна продолжить их разговор, чтобы извлечь из него новые выгоды. Однако погода не располагала к прогулкам, во время которых им было бы легче уединиться от общества, и несмотря на то, что они встречались по меньшей мере каждый второй вечер иногда в Коттедже, но чаще в Бартон-парке, им просто не позволили бы вести свой разговор. |
| Such a thought would never enter either Sir John or Lady Middleton's head; and therefore very little leisure was ever given for a general chat, and none at all for particular discourse. They met for the sake of eating, drinking, and laughing together, playing at cards, or consequences, or any other game that was sufficiently noisy. | Ни сэр Джон, ни леди Мидлтон ничего подобного не допустили бы. Времени почти не отводилось и для общей беседы: они собирались, чтобы вместе есть, пить и развлекаться, сидя за картами или играя в "чем дело кончилось" и прочие шумные игры. |
| One or two meetings of this kind had taken place, without affording Elinor any chance of engaging Lucy in private, when Sir John called at the cottage one morning, to beg, in the name of charity, that they would all dine with Lady Middleton that day, as he was obliged to attend the club at Exeter, and she would otherwise be quite alone, except her mother and the two Miss Steeles. | После двух-трех таких встреч, когда Элинор так и не перемолвилась с Люси хотя бы словом, утром в Коттедж явился сэр Джон и, взывая к их милосердию, умолял, чтобы они непременно отобедали у леди Мидлтон, - ему необходимо заглянуть в свой эксетерский клуб, и она будет вынуждена сесть за стол в полном одиночестве, если не считать ее матушки и мисс Стил с Люси. |
| Elinor, who foresaw a fairer opening for the point she had in view, in such a party as this was likely to be, more at liberty among themselves under the tranquil and well-bred direction of Lady Middleton than when her husband united them together in one noisy purpose, immediately accepted the invitation; Margaret, with her mother's permission, was equally compliant, and Marianne, though always unwilling to join any of their parties, was persuaded by her mother, who could not bear to have her seclude herself from any chance of amusement, to go likewise. | Предвидя, что благовоспитанная чинность леди Мидлтон предоставит им больше свободы, так как в отсутствие ее супруга никто не станет собирать их в тесный кружок для шумных забав, и она сумеет достигнуть своей цели, Элинор тотчас приняла приглашение. Маргарет с материнского разрешения охотно последовала ее примеру, и Марианна, хотя всегда старалась уклониться, на этот раз дала согласие, уступив настояниям миссис Дэшвуд, которую очень огорчало, что она так упрямо избегает всех развлечений. |
| The young ladies went, and Lady Middleton was happily preserved from the frightful solitude which had threatened her. | Сестры сдержали обещание, и леди Мидлтон была счастливо избавлена от грозившего ей ужасного одиночества. |
| The insipidity of the meeting was exactly such as Elinor had expected; it produced not one novelty of thought or expression, and nothing could be less interesting than the whole of their discourse both in the dining parlour and drawing room: to the latter, the children accompanied them, and while they remained there, she was too well convinced of the impossibility of engaging Lucy's attention to attempt it. | Все было очень чинно и скучно, как и предполагала Элинор. Никто не сказал ничего хотя бы сколько-нибудь нового, и нельзя было бы придумать ничего менее интересного, чем разговор, который они вели за столом, а затем в гостиной. Туда следом за ними явились и дети, и, пока они оставались там, Элинор даже не пыталась привлечь внимание Люси к себе, понимая всю бесполезность этого. |
| They quitted it only with the removal of the tea-things. | Детей увели, только когда был убран чайный поднос. |
| The card-table was then placed, and Elinor began to wonder at herself for having ever entertained a hope of finding time for conversation at the park. | Тотчас разложили ломберный столик, и Элинор уже дивилась собственному простодушию: как могла она хотя бы на миг вообразить, будто в Бартон-парке удастся найти время для такого разговора. |
| They all rose up in preparation for a round game. | Они все встали, готовясь составить партию. |
| "I am glad," said Lady Middleton to Lucy, "you are not going to finish poor little Annamaria's basket this evening; for I am sure it must hurt your eyes to work filigree by candlelight. | - Я рада, - сказала леди Мидлтон, обернувшись к Люси, - что сегодня вечером вы не станете доплетать корзиночку для бедненькой Аннамарии. Работа при свечах утомила бы ваши глаза! |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Чувство и чувствительность - английский и русский параллельные тексты", Джейн Остин
Книги похожие на "Чувство и чувствительность - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
