Камилу Бранку - Падший ангел

Однако все депутаты сдержали смех, за исключением доктора Либориу из Порту, который родил шутку, выдержанную в его обычном стиле:

— Как изящно вырядился сегодня мудрый Калишту! Нужно выяснить, что за свитки с прагматиками прячет он между штанинами брюк и ботинками. Что и говорить, наш медведь на глазах обретает изысканность и блеск. Его уму не лишними были бы новые наряды и современные украшения!..

Этот пример остроумия был с восторгом встречен ближайшими соседями доктора Либориу.

Слух о шутке доктора из Порту дошел до Калишту. Политическая интрига тут же заставила его устремиться в бой против Либориу, относившегося к правительственной фракции. Во время того же заседания при обсуждении законопроекта о тюрьмах депутат от Порту должен был получить слово. Как только Калишту Элой узнал об этом, он решил воспользоваться случаем и отомстить шутнику. Горе Отчизне, если парламентские дарования теряют достоинство и блеск в столь бесславных битвах!

По прошествии четверти часа в Палате наступила тишина, напоминавшая о погибших Помпеях: {177} собирался выступить доктор Либориу.

— Сеньор председатель! Сеньоры представители португальской нации! — начал он. — Теперь наши руки коснулись дела, о коем раньше было принято умалчивать. [7]Относительно того, что имеет отношение к тюрьмам нашего отечества, я бы перечислил пять позорных клейм, которые некий досужий стилист выжег под крышами этих притонов: НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ! БЕЗНРАВСТВЕННОСТЬ! МЕРЗОСТЬ! ПОЗОР! АД! Ад, сеньор председатель, ад дантовский, ад теологический, где царствует скрежет зубовный, stridor dentium! {178}

Есть ли цивилизация в этой ничтожной и столь плачевной стране? Кто осветит нам истину во тьме, где мы корчимся? Ах, истина еще не окрашивает нежно-розовым светом зарю нового дня. Идеи среди нас подобны распускающимся бутонам трепещущих цветов. Сеньор председатель, я не даю себе труда перечислять те последовательные фазы, через которые прошли методы содержания под стражей. Гораздо важнее во весь голос заявить о том, что законам необходимо глубокое прижигание. В Португалии еще нет такой науки, как правоведение. Что же такое право? Если определять его целостную и теоретическую сущность, право является наукой об условностях, имеющих целью человека. Сеньор председатель, в соответствии с тем, как расцветает и набирает силу наше уголовное право, судья становится посланцем Бога, а палач — преемником архангела Михаила. [8]

Калишту Элой попросил слова. Оратор продолжал:

— Сеньор председатель, в этой стране не обращают внимания на природные склонности. Законодатели не изучают преступление и не исследуют методически черепную коробку. Если вы отправитесь в Виндзорский замок и по-дружески разговоритесь со стражниками, которые его показывают, то услышите, что один из сыновей королевы обладает неодолимой страстью к воровству — это сорока в человеческом обличье. Чрезмерно алчная сорока в человеческом обличье, не более того! Сеньор председатель, о нашем государе доне Мигеле рассказывают, что он, будучи уже юношей, вышедшим из детского возраста, развлекался жестоким обхождением с животными, и однажды его застали за тем, что он вырывал у живой курицы потроха с помощью штопора. [9]

Г о л о с а с м е с т: К порядку!

О р а т о р: Чем я нарушил порядок?

Г о л о с а с м е с т: В зале национального представительства не приличествует говорить: «Наш государь дон Мигел».

О р а т о р: Я сообщаю об этом случае в тех же выражениях, в коих о нем повествует восхитительная и всесовершенная книга сеньора доктора Айреша де Гоувейи.

Г о л о с а с м е с т: Значит, не нужно брать за образец глупости, сказанные доктором Айрешем де Гоувейей.

О р а т о р: Я опускаю неблагозвучную фразу, которая необдуманно вылетела из моих уст, и возвращаюсь к тому, на чем остановился. Без науки Порты и Блуменбаха {179} любое наказание будет неправосудным, зверским и истинно адским. Вполне естественно, сеньор председатель, что чувства преступников ожесточаются так же, как твердеют камни во внутренних органах, рак укореняется в кишечнике, сердце костенеет, а гидроцефалия развивается даже при самых серьезных гигиенических заботах.

Приняв это во внимание, сеньор председатель, следует раздельно подходить к представителям обоих полов в вопросе о тяжести наказания. Я процитирую со всем пафосом, который запал мне в голову, несколько строк юноши, обладающего блестящим слогом, который обещает стать первым криминалистом в этой стране. Я говорю об Айреше де Гоувейе и опираюсь на его мнение. Этот мудрый странник говорит: «Индивидуум, в отношении которого действует закон, является мужчиной (vir), а не женщиной (mulier), от двадцати одного года, то есть от вступления в возраст умственной полноценности, до шестидесяти лет, то есть до вступления в период общего ослабления функций организма. Это соответствует общепринятому понятию „мужчина“, но не предполагает выделения основной последовательности, позволяющей определить homo как особую породу, или же „мужчину“». [10]

Сеньор председатель, не подлежит сомнению, что особа женского пола способна достичь совершенства в своей развращенности и осуществить такие ужасы, рассказ о коих леденит ток крови в жилах и внушает трепет самым невозмутимым душам. Однако движущая сила преступлений, совершаемых ими, иная — способности женщины расстроены и находятся в процессе изменения, поэтому здесь нет очевидного отклонения.

Я потратил довольно времени, приводя эти чрезвычайно многочисленные основания для дела, где я выступаю как сторонник Виктора Гюго и ему подобных светочей, сияющих в авангарде человеческого каравана, который держит путь в Мекку совершенства! Пусть же выполняется закон, возрождается правосудие и лишь затем создается пенитенциарная система, а положение преступника регламентируется его содержанием под стражей. К тем, кто уже занят пахотой и удобряет почву под новые посадки, я от всего сердца обращаю многочисленные, искренние и непрестанные похвалы.

Сеньор председатель! В отношении тюрем мы стоим на той же ступени, что и Инквизиция! Какая грязь! Какая мерзость! Я вместе с доктором Айрешем требую, чтобы каждого заключенного гладко брили каждую неделю, чтобы он мыл лицо и руки дважды в день и чтобы он был острижен под гребенку. Вместе с вышеупомянутым доктором я требую, чтобы заключенный не курил и не пил вина. Вода в изобилии — и ничего более! Также я требую, чтобы заключенные не разговаривали друг с другом, потому что, как говорит мой выдающийся соотечественник и знаменитый гуманист, именно из тюрем исходят предначертания ограблений и убиений, направленных против людей, известных заключенным в качестве богачей.