Мухаммад ал-Мувайлихи - Рассказ Исы ибн Хишама, или Период времени

Друг: Прежде всего не стоит забывать, что те из наших соотечественников, которые посетили европейские страны и, вернувшись домой, рассказывали и писали о них, высказывали разные суждения.

Одни — ездившие в эти страны на учебу — в силу своей молодости и готовности восхищаться всем прекрасным воспринимали прежде всего внешнюю красоту и не пытались вникнуть в то, что скрывается за ней, не замечали пороков в жизни европейцев. Наоборот, они восторгались ею и описывали как сплошное удовольствие. Их рассказы в кругу близких напоминали рассказы влюбленного о своей возлюбленной. И себя они старались выставить этакими европейцами, показать с помощью дешевого лоска и напускных манер, что они тоже приобщились к этому поразившему их величию, и поразить им других людей. Но мы не принадлежим к этой категории.

Другие — посетившие эти страны лишь с целью развлечься и подышать европейским воздухом — сравнивали слышанное о них с увиденным и обнаруживали некоторые изъяны европейской цивилизации. Но, чтобы не утруждать себя, не хотели отказываться от привычных представлений и высказывать иные суждения. Ведь гораздо проще не замечать недостатков и видеть одни достоинства, и гораздо приятнее распространяться о них в кругу любознательных слушателей. Но мы люди не этого сорта.

Третьи — правительственные чиновники, сбегающие в эти страны на месяц-другой от тягот службы. Некоторые из них учились в Европе и судят о ней так же, как и люди первой категории. Другие в Европе не учились, но ведут себя подобно учившимся, отличаются от них немногим и судят одинаково. Но у всех у них нет времени задуматься над увиденным и вникнуть в подробности. Каждый чиновник, находясь в этих странах, думает только о двух вещах: сколько у него осталось дней от отпуска и сколько осталось в его кошельке дирхемов. Но мы опять же не из этих людей.

Все эти категории, как видишь, склонны к неумеренным восторгам и преувеличениям. Оно и неудивительно, ведь людям нравятся лишь истории, сдобренные вымыслом. Рассказы об удивительном и чудесном имеют особую прелесть в устах рассказчика и доставляют особое удовольствие слушателям. На таких рассказах воспитывались люди со дня сотворения Адама до наших дней, от легенд древних о джиннах, ифритах, гулях и ведьмах до «Тысячи и одной ночи», «Жизнеописания Антары» {321} 321 «Жизнеописание Антары» — «Сират ‛Антара» (араб.) — арабский средневековый народный роман о жизни и подвигах доисламского поэта-воина Антары ибн Шаддада, сына вождя племени абс и чернокожей рабыни. Складывался на протяжении многих веков, стал записываться, начиная примерно с XI—XII вв., исполнялся устно сказителями, так называемыми антарийа, на ярмарках и в кофейнях вплоть до середины XX в. См.: Жизнеописание Антары / Пер. И. М. Фильштинского и Б. Я. Шидфар. М, 1968. и «Жемчужины чудес» {322} 322 «Жемчужина чудес» — «Харидат ал-‛аджаиб» (араб.) — см. примеч. 186. .

Есть еще четвертая категория: они, возможно, и наблюдают, и изучают, и размышляют, и хорошо знают, однако же правды не разглашают и в своих рассказах о европейской цивилизации все приукрашивают и восхваляют. И делают это умышленно, преследуя свои цели. Они действуют среди нас как наемники европейцев. Возвышая в наших глазах их цивилизацию и культуру, они хотят возвыситься сами и вместе с иностранцами управлять нами. Люди этой категории видят в утверждении власти Запада над Востоком и в нашем отказе от своих обычаев и морали победу определенной доктрины и ревностно ее пропагандируют и распространяют.

Из сказанного ясно, что мы не принадлежим ни к одной из этих категорий. Мы покинули свою страну в целях наблюдения, изучения, критики и опровержения. Мы хотим рассказать обо всем, что есть в этой цивилизации хорошего и дурного, прямого и кривого, каковы ее истоки и на какой почве она сложилась. Я убежден в том, что необходимо говорить правду, какой бы они ни была. Отбросим же всякие умолчания и преувеличения, откажемся от лестных эпитетов и грубых поношений и выскажем свое мнение откровенно. Давай спросим пашу — у него взгляд беспристрастный и верный, каково его отношение к этому новому для него миру и какое он на него произвел впечатление.

Паша: Я ничего не могу различить в этой людской круговерти, в этой базарной толкучке, в этом пчелином улье, от этих ярких огней у меня глаза разболелись, короче, я изумлен и растерян. Мне бы хотелось посидеть в каком-нибудь спокойном уголке, чтобы привыкнуть к этому городу и к его жителям.

Иса ибн Хишам: Такой уголок найти непросто, тут повсюду толкучка, движение не прекращается круглые сутки, ведь жителей в городе — миллионы, их хватило бы на несколько стран.

Друг: Что говорит о величии государства!

Паша: Если так, то нам нужен проводник, который указывал бы нам дорогу. От него мы узнали бы и то, чего не можем увидеть своими глазами, и поняли бы истинное положение вещей.

Друг: Ты думаешь, это так легко? Вряд ли среди жителей найдется такой, кто свернет с проторенной дорожки и не станет прославлять свой народ и его заслуги, а этого нам не нужно — мы услышим от него много пустых слов и ни одного полезного.

Говорил Иса ибн Хишам: Наступило время обеда и мы направились в ресторан. Заняли места вокруг стола и увидели перед собой троих парижан, погруженных в беседу. Мы прислушались к их разговору, жадно ловя каждое произносимое ими слово. Один был молодой человек невысокого роста, с приятным лицом, безбородый и безусый, по моде одетый, он походил на современного литератора. Второй — толстый, пузатый, краснолицый, по виду и разговору его можно было принять за торговца. Третий — благообразный и степенный человек зрелых лет, увидев и услышав которого, ты бы не усомнился, что он философ и ученый. Мы с удовольствием воспользовались временем застолья, чтобы послушать их разговоры, и поняли, что они обсуждают разные вопросы и переходят от одной темы к другой. Они обсудили современную обстановку, потом перешли к войне в Китае {323} 323 …потом перейти к войне в Китае… — В 1900 г. восемь держав (Великобритания, Англия, Австро-Венгрия, Франция, Япония, США, Россия, Италия) предприняли интервенцию в Китай для подавления антиколониального Ихэтуаньского восстания. , и «литератор», стуча по столу кулаками и топая по полу ногами, сказал.

Литератор: Пришло время цивилизации уничтожить варварство и стереть дикость с лица земли. Мы должны донести наше послание до всех людей и изменить положение человека, где бы он ни жил, должны познакомить его с основами цивилизации, научить его им, чтобы обеспечить всему человечеству спокойствие и абсолютное счастье в этой жизни. А иначе, какова польза всех наших усилий в развитии наук и искусств? Зачем нужны все научные открытия и технические изобретения? Если целью цивилизации является совершенствование оружия и подготовка армий для взаимного истребления и разрушения наших домов нашими собственными руками, то горе наукам и искусствам, горе делу всей нашей жизни, ибо это означает, что цель наша не развитие цивилизации, а торжество дикости.