Мухаммад ал-Мувайлихи - Рассказ Исы ибн Хишама, или Период времени

Но это не столбы Сахра, а столбы света, между ними, на вершине купола, стоит скульптура молодой девушки, стройной, с полной грудью и крепкими ногами, одетой в легкий утренний наряд, который она прижимает руками к груди, оберегая от порывов ветерка. При свете луны лицо ее кажется печальным, на него ложатся тени, оно мрачнеет, как лицо одной жены, ревнующей к другой. Если бы встал из своей могилы ан-Набига аз-Зубйани {328} 328 Ан-Набига аз-Зубйани — один из самых известных доисламских поэтов (ок. 535—604). Его касыда, восхваляющая хирского царя Ну‛мана ибн ал-Мунзира (см.: Аравийская старина / Пер. А. А. Долинина. М., 1983) входит в число так называемых муаллак — признанных лучшими касыд, вошедших в первый, записанный куфийским филологом Хаммадом (694—772), диван доисламской поэзии. Ан-Набига неоднократно выступал в качестве арбитра на поэтических состязаниях в ‛Указе. , то нашел бы ее похожей на куклу, описанную им в стихах:

Изваявший ее скульптор создал чудо искусства, уникальный памятник, олицетворяющий «Францию» {329} 329 …уникальный памятник, олицетворяющий «Францию»… — Скульптура, созданная Моро Вотье, высотой в 6 м, олицетворяет не Францию, а парижанку, и одета была не в легкий утренний наряд, а в строгое пальто. См.: Sabry R. Trois Égyptiens à Paris. P. 112, n. 8. , которая приветствует посетителей выставки. Сами же ворота сплошь покрыты пластинами хрусталя и сверкают в лучах света, как яркие цветы или павлиньи хвосты, как ожерелья из драгоценных камней, красных, синих и белых {330} 330 …красных, синих и белых… — Цвета французского флага. , как грани алмаза, переливающиеся на солнце.

Пройдя сквозь ворота, мы очутились на просторной площади, напоминающей зеленую долину: высокие дворцы росли на ней, как пышные деревья в обширном саду — тут заблудился бы и караван верблюдов, сбились бы с пути и проводники. И это не удивительно, ведь этот город величиной может сравниться с целой страной, а выставка в центре его — с городом. Мы шагали по земле, усаженной цветами и кустами, уставленной скульптурами и памятниками, столь великолепными и выразительными, что, казалось, они вот-вот заговорят. Насладившись созерцанием этих красот и проникшись чувством восхищения, я обернулся к моим друзьям, желая узнать, каковы их чувства и впечатления. Паша внимательно смотрел вокруг, долго размышлял и вдруг тихо, словно сам с собой говоря, сказал: «Как же хорошо! Какого совершенства достигли они в созидании и в обновлении, всех обогнали благодаря упорству и стремлению к расширению и увеличению. Человеку хватило бы и гораздо меньшего из того, в чем они преуспели, и малой доли достигнутого ему было бы достаточно. Если бы сын Адама уверился, что могила — его предел, то не сооружал бы замки на песке. Он больше бы заботился о рытье могил, чем о строительстве дворцов, ведь в могиле ему лежать долго, а его пребывание на земле коротко. Если бы он знал, что эти золоченые плиты с высоких стен неизбежно переместятся на могилы, он, будучи заложником смерти, не занимался бы трудом бессмертных».

Взглянув на друга, я нашел, что он увиденным ничуть не впечатлен, на то, чем мы восторгались, он смотрел безучастно, как смотрит феллах на своего соседа или бедуин — на следы своей прежней стоянки, ничто его не удивляло и не восхищало.

Вместе с тем он был неспокоен и явно чем-то озабочен, как человек, который пытается понять нечто, не поддающееся пониманию, и напрягающий ум и память. Я спросил, что его тревожит и смущает, но он вместо ответа прочел стихи:

Я увидел, что ученый шейх смотрит на нас с сочувствием и пожимает плечами, говоря: «Сколь похожи потомки на предков своей гордостью исчезнувшим прошлым! И никому в голову не придет, что все, что мы видим на этой роскошной выставке, все эти гигантские сооружения, на которые потрачены огромные деньги, просуществуют даже не годы, а месяцы или дни. Из всего построенного сохранятся лишь вот эти два дворца», — он указал рукой на два стоящих рядом дворца — каждый высотой с гору.