Дэвид Лоуренс - Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Дэвид Лоуренс - Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Дэвид Лоуренс
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.33/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Дэвид Лоуренс - Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Дэвид Лоуренс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Дэвид Герберт Лоуренс остается одним из самых любимых и читаемых авторов у себя на родине, в Англии, да, пожалуй, и во всей Европе. Важнейшую часть его обширного наследия составляют романы. Лучшие из них — «Сыновья и любовники», «Радуга», «Влюбленные женщины», «Любовник леди Чаттерли» — стали классикой англоязычной литературы XX века. Последний из названных романов принес Лоуренсу самый большой успех и самое горькое разочарование. Этический либерализм писателя, его убежденность в том, что каждому человеку дано право на свободный нравственный выбор, пришлись не по вкусу многим представителям английской буржуазии. Накал страстей и яркость любовных сцен этого романа были восприняты блюстителями морали как вызов обществу. «Любовник леди Чаттерли» сразу же после выхода в свет в 1928 году был запрещен к дальнейшему изданию, а готовый тираж был изъят и уничтожен. Запрет действовал более 30 лет, и лишь в 1960 году после громкого судебного процесса, всколыхнувшего всю Англию, роман был реабилитирован и полностью восстановлен в правах.

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Дэвид Лоуренс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Clifford rarely talked much at these times. He never held forth; his ideas were really not vital enough for it, he was too confused and emotional.	В подобных разговорах Клиффорд участвовал редко, стараясь держаться в тени: в этой области его рассуждения маловажны.
Now he blushed and looked uncomfortable.	Теперь же он покраснел и смутился.
'Well!' he said, 'being myself hors de combat, I don't see I've anything to say on the matter.'	- Я, так сказать, hors de combat, человек увечный, вряд ли смогу что-либо сказать по существу.
'Not at all,' said Dukes; 'the top of you's by no means hors de combat. You've got the life of the mind sound and intact.	- Не наговаривай на себя, - вмешался Дьюкс, -голова-то у тебя отнюдь не увечная, ум твой цел-невредим и по-прежнему глубок.
So let us hear your ideas.'	И нам интересно тебя послушать.
'Well,' stammered Clifford, 'even then I don't suppose I have much idea...I suppose marry-and-have-done-with-it would pretty well stand for what I think. Though of course between a man and woman who care for one another, it is a great thing.'	- Право, не знаю, - Клиффорд запнулся. - Не знаю, что и сказать. "Женись, и дело с концом", вот, пожалуй, суть. Ну, а если мужчина и женщина любят друг друга, их близость - великое чудо.
'What sort of great thing?' said Tommy.	- Ну-ка, расскажи о великом чуде, - попросил Томми.
'Oh...it perfects the intimacy,' said Clifford, uneasy as a woman in such talk.	- Близость таких людей много выше близости плотской, - пробормотал Клиффорд, его, как девушку, смущали такие разговоры.
'Well, Charlie and I believe that sex is a sort of communication like speech.	- Ну, вот, например, мы с Чарли считаем, что секс- это форма общения, как речь.
Let any woman start a sex conversation with me, and it's natural for me to go to bed with her to finish it, all in due season.	Случись женщине заговорить со мной на языке интимности, я, естественно, поддержу этот разговор и пересплю с ней, когда время подойдет.
Unfortunately no woman makes any particular start with me, so I go to bed by myself; and am none the worse for it...I hope so, anyway, for how should I know?	К сожалению, женщины не очень-то балуют меня такими разговорами, так что приходится спать одному, что, впрочем, ничуть не хуже. Хотя откуда мне знать, можно лишь предполагать.
Anyhow I've no starry calculations to be interfered with, and no immortal works to write.	Ведь я не считаю звезды, не пишу бессмертных романов.
I'm merely a fellow skulking in the army...'	Я всего-навсего простой армейский бездельник.
Silence fell.	Беседа прервалась.
The four men smoked.	Мужчины закурили.
And Connie sat there and put another stitch in her sewing...Yes, she sat there!	А Конни все сидела подле них и - стежок за стежком - продолжала вышивать. Да, она присутствовала при этих разговорах!
She had to sit mum. She had to be quiet as a mouse, not to interfere with the immensely important speculations of these highly-mental gentlemen.	Но сидела молча - таков порядок - не вмешивалась в сверхважные рассуждения высокодуховных джентльменов.
But she had to be there. They didn't get on so well without her; their ideas didn't flow so freely.	И уйти ей нельзя - без нее беседа у мужчин не клеилась. Они теряли велеречивость.

Clifford was much more hedgy and nervous, he got cold feet much quicker in Connie's absence, and the talk didn't run.	А Клиффорд совсем терялся, нервничал, трусил, если Конни не сидела рядом, и беседа заходила в тупик.
Tommy Dukes came off best; he was a little inspired by her presence.	Больше остальных Конни симпатизировала Томми Дьюксу - очевидно, чувствуя это, он старался вовсю.
Hammond she didn't really like; he seemed so selfish in a mental way.	Хаммонд не нравился ей вовсе - в каждом слове, в каждой мысли проглядывал себялюбец.
And Charles May, though she liked something about him, seemed a little distasteful and messy, in spite of his stars.	К Чарльзу Мею она относилась более благосклонно, но что-то в нем претило ей, что-то вульгарно-приземленное, несмотря на высокие устремления к звездам.
How many evenings had Connie sat and listened to the manifestations of these four men! these, and one or two others.	Сколько вечеров провела Конни, слушая откровения четырех мужчин. Редко к ним добавлялся один-другой гость.
That they never seemed to get anywhere didn't trouble her deeply.	Конни нимало не трогало, что мужчины так ни до чего и не договаривались.
She liked to hear what they had to say, especially when Tommy was there.	Она просто с удовольствием слушала, особенно когда говорил Томми.
It was fun.	Лестно!
Instead of men kissing you, and touching you with their bodies, they revealed their minds to you.	Мужчины открывали перед ней свои мысли, а это, право, же, стоило всех их поцелуев и ласк.
It was great fun!	До чего же лестно!
But what cold minds!	Но сколь холоден их разум!
And also it was a little irritating.	Но они ее и раздражали.
She had more respect for Michaelis, on whose name they all poured such withering contempt, as a little mongrel arriviste, and uneducated bounder of the worst sort.	Пожалуй, Микаэлиса она уважала больше, хотя на его голову гости обрушивали столько испепеляющего презрения: шавка, рвущаяся к славе, невежественный нахал, каких свет не видывал.
Mongrel and bounder or not, he jumped to his own conclusions. He didn't merely walk round them with millions of words, in the parade of the life of the mind.	Пусть шавка, пусть нахал, но он мыслил четко и по-своему, а не утопал в пышном многословии, любуясь своей высокодуховностью.
Connie quite liked the life of the mind, and got a great thrill out of it.	Конни привечала духовность, ее очень увлекала такая жизнь.
But she did think it overdid itself a little.	Но не слишком ли усердствовали друзья Клиффорда?
She loved being there, amidst the tobacco smoke of those famous evenings of the cronies, as she called them privately to herself.	Да, приятно сидеть в клубах табачного дыма на этих славных вечерах закадычных (как она величала их про себя) друзей.
She was infinitely amused, and proud too, that even their talking they could not do, without her silent presence.	Как забавно и лестно, что им не обойтись без ее присутствия.

She had an immense respect for thought... and these men, at least, tried to think honestly.	Она безгранично уважала мысль, а эти мужчины пытались хотя бы мыслить честно.
But somehow there was a cat, and it wouldn't jump.	Однако мысли мыслями, а дальше-то что?
They all alike talked at something, though what it was, for the life of her she couldn't say.	Никак не могла она взять в толк, в чем суть этих разговоров.
It was something that Mick didn't clear, either.	Не раскрыл эту суть и Микаэлис.
But then Mick wasn't trying to do anything, but just get through his life, and put as much across other people as they tried to put across him.	Впрочем, сам-то он ничего особенного не замышлял, а просто шел к цели, не мытьем, так катаньем добиваясь своего и равно страдая от чужих козней.
He was really anti-social, which was what Clifford and his cronies had against him.	Клиффорд со своими закадычными дружками считал его врагом общества.
Clifford and his cronies were not anti-social; they were more or less bent on saving mankind, or on instructing it, to say the least.	Сами же они врагами не были, напротив, они радели об обществе, жаждали так или иначе спасти человечество или, по крайней мере, просветить.
There was a gorgeous talk on Sunday evening, when the conversation drifted again to love.	Вечером в воскресенье беседа удалась. Незаметно она снова коснулась любовной темы.
Blest be the tie that binds Our hearts in kindred something-or-other'— said Tommy Dukes. I'd like to know what the tie is...The tie that binds us just now is mental friction on one another.	- Благословенна будет связь, что наши души сочетает, - продекламировал Томми Дьюкс. - А вот знать бы, что это такое. У нас, например, связь, как у разномастных шестеренок, только сцепляемся мы своими воззрениями.
And, apart from that, there's damned little tie between us.	А в остальном нас очень мало что связывает.
We bust apart, and say spiteful things about one another, like all the other damned intellectuals in the world.	Стоит разъять шестеренки, и мы уже порознь, говорим друг о друге гадости - так заведено у интеллигентов во всем мире.
Damned everybodies, as far as that goes, for they all do it.	Впрочем, черт с ними, речь не обо всех, а о нас.
Else we bust apart, and cover up the spiteful things we feel against one another by saying false sugaries.	А зачастую злоба друг к другу у нас не на языке, а в душе, и вот мы ее прячем, прикрываем лживой любезностью.
It's a curious thing that the mental life seems to flourish with its roots in spite, ineffable and fathomless spite.	Удивительно! Жизнь мыслителей цветет прекрасным цветом, а корнями-то уходит в злобу, в бездонную, чудовищную злобу.
Always has been so!	И так испокон веков!
Look at Socrates, in Plato, and his bunch round him!	Вспомните Сократа, его ученика Платона и сравните со всем их окружением.
The sheer spite of it all, just sheer joy in pulling somebody else to bits...Protagoras, or whoever it was!	Сколько в них злобы, как рады они растерзать кого-либо, например Протагора, если мне не изменяет память.
And Alcibiades, and all the other little disciple dogs joining in the fray!	Или взять Алкивиада и всех мелких шавок-учеников [в тексте Лоуренса намеки на отношения этих людей в "Диалогах" Платона]. Как упоенно травят они учителей!