Дэвид Лоуренс - Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Дэвид Лоуренс - Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Дэвид Лоуренс
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.33/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Дэвид Лоуренс - Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Дэвид Лоуренс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Дэвид Герберт Лоуренс остается одним из самых любимых и читаемых авторов у себя на родине, в Англии, да, пожалуй, и во всей Европе. Важнейшую часть его обширного наследия составляют романы. Лучшие из них — «Сыновья и любовники», «Радуга», «Влюбленные женщины», «Любовник леди Чаттерли» — стали классикой англоязычной литературы XX века. Последний из названных романов принес Лоуренсу самый большой успех и самое горькое разочарование. Этический либерализм писателя, его убежденность в том, что каждому человеку дано право на свободный нравственный выбор, пришлись не по вкусу многим представителям английской буржуазии. Накал страстей и яркость любовных сцен этого романа были восприняты блюстителями морали как вызов обществу. «Любовник леди Чаттерли» сразу же после выхода в свет в 1928 году был запрещен к дальнейшему изданию, а готовый тираж был изъят и уничтожен. Запрет действовал более 30 лет, и лишь в 1960 году после громкого судебного процесса, всколыхнувшего всю Англию, роман был реабилитирован и полностью восстановлен в правах.

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Дэвид Лоуренс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

But now she could arrange that Mrs Bolton should come at ten to disturb them.	Но Конни подстраивала так, что в десять часов приходила миссис Болтон, и "посиделки" заканчивались, Конни поднималась к себе в спальню, а Клиффорд оставался на попечении доброй няньки.
At ten o'clock Connie could go upstairs and be alone.	Миссис Болтон столовалась с экономкой в ее комнатах, они прекрасно ладили друг с другом.
Clifford was in good hands with Mrs Bolton.	Занятно, как близко к господским покоям подобрались комнаты прислуги - прямо к дверям хозяйского кабинета - раньше они ютились поодаль.
Mrs Bolton ate with Mrs Betts in the housekeeper's room, since they were all agreeable. And it was curious how much closer the servants' quarters seemed to have come; right up to the doors of Clifford's study, when before they were so remote. For Mrs Betts would sometimes sit in Mrs Bolton's room, and Connie heard their lowered voices, and felt somehow the strong, other vibration of the working people almost invading the sitting-room, when she and Clifford were alone.	А теперь миссис Беттс частенько заглядывала в комнату сиделки, и до Конни доносились их приглушенные голоса. Подчас даже в гостиной, сидя с Клиффордом, она чувствовала всепроникающее дыхание иного, простолюдинного мира.
So changed was Wragby merely by Mrs Bolton's coming. And Connie felt herself released, in another world, she felt she breathed differently.	Да, появление миссис Болтон во многом изменило жизнь усадьбы. У Конни точно гора свалилась с плеч. Началась совсем другая жизнь, она стала чувствовать по-иному, вздохнула полной грудью.
But still she was afraid of how many of her roots, perhaps mortal ones, were tangled with Clifford's.	Но еще пугало, как много корней связывает -причем на всю жизнь - с Клиффордом.
Yet still, she breathed freer, a new phase was going to begin in her life.	Все же она вздохнула свободнее, вот-вот откроется новая страница в ее жизни.
Chapter 8	8
Mrs Bolton also kept a cherishing eye on Connie, feeling she must extend to her her female and professional protection.	Миссис Болтон и на Конни поглядывала покровительственно, и ее хотела взять под свое крыло, видя в ней и дочь и пациентку.
She was always urging her ladyship to walk out, to drive to Uthwaite, to be in the air.	Она выпроваживала ее милость на прогулки, либо пешие, либо на машине.
For Connie had got into the habit of sitting still by the fire, pretending to read; or to sew feebly, and hardly going out at all.	А Конни сделалась вдруг домоседкой: она проводила почти все время у камина, либо с книгой (хотя читала вполглаза), либо с вышивкой (хотя это ее мало увлекало), и очень редко покидала дом.
It was a blowy day soon after Hilda had gone, that Mrs Bolton said: 'Now why don't you go for a walk through the wood, and look at the daffs behind the keeper's cottage?	Как-то в ветреный день, вскоре после отъезда Хильды, миссис Болтон предложила: - Пошли б в лес погулять. Набрали б нарциссов, их у дома лесничего много. Красотища!
They're the prettiest sight you'd see in a day's march.	Ничего лучше в марте не сыскать.
And you could put some in your room; wild daffs are always so cheerful-looking, aren't they?'	Поставите у себя в комнате, любо-дорого смотреть.

Connie took it in good part, even daffs for daffodils.	Конни добродушно выслушала сиделку, улыбнулась ее говорку.
Wild daffodils!	Дикие нарциссы - это и впрямь красота!
After all, one could not stew in one's own juice.	Да и нельзя сидеть и киснуть в четырех стенах, когда на дворе весна.
The spring came back...'Seasons return, but not to me returns Day, or the sweet approach of Ev'n or Morn.'	Ей вспомнились строки Мильтона: "Так, с годом каждым проходит череда времен. Но не сулит мне ничего ни день, ни нежный сумрак Ночи, ни Утро..."
And the keeper, his thin, white body, like a lonely pistil of an invisible flower!	А егерь? Худощавое белое тело его - точно одинокий пестик чудесного невидимого цветка!
She had forgotten him in her unspeakable depression. But now something roused...'Pale beyond porch and portal'...the thing to do was to pass the porches and the portals.	В невыразимой тоске своей она совсем забыла про него, а сейчас будто что-то торкнуло... у двери на крыльце. Значит, надо распахнуть дверь, выйти на крыльцо.
She was stronger, she could walk better, and iii the wood the wind would not be so tiring as it was across the bark, flatten against her.	Она чувствовала себя крепче, прогулка не утомляла, как прежде, ветер, столь необоримый в парке, в лесу присмирел, уже не сбивал с ног.
She wanted to forget, to forget the world, and all the dreadful, carrion-bodied people. Ye must be born again!	Ей хотелось забыться, сбросить всю мирскую мерзость, отринуть всех этих людей с мертвой плотью. "Должно вам родиться свыше" [Евангелие от Иоанна, 3:7].
I believe in the resurrection of the body!	Я верю и в воскресение тела.
Except a grain of wheat fall into the earth and die, it shall by no means bring forth. When the crocus cometh forth I too will emerge and see the sun!'	"Если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода" [Евангелие от Иоанна, 12:24].
In the wind of March endless phrases swept through her consciousness.	Сколько разных высказываний и цитат принесло ей мартовским ветром.
Little gusts of sunshine blew, strangely bright, and lit up the celandines at the wood's edge, under the hazel-rods, they spangled out bright and yellow.	А еще ветром принесло солнечные блики, они разбежались по опушке леса, где рос чистотел, вызолотили голые ветки.
And the wood was still, stiller, but yet gusty with crossing sun.	И притих лес под ласковыми лучами.
The first windflowers were out, and all the wood seemed pale with the pallor of endless little anemones, sprinkling the shaken floor. 'The world has grown pale with thy breath.'	Выглянули первые анемоны, нежным бледно-фиолетовым ковром выстлали продрогшую землю. "И побледнела земля от твоего дыхания".
But it was the breath of Persephone, this time; she was out of hell on a cold morning.	Но на этот раз то было дыхание Персефоны. Конни чувствовала себя так, словно выбралась на чистый молочный воздух из преисподней.
Cold breaths of wind came, and overhead there was an anger of entangled wind caught among the twigs.	И ветер дышал холодом над головой, запутавшись в хитросплетенье голых ветвей.

It, too, was caught and trying to tear itself free, the wind, like Absalom.	И он тоже рвется на свободу, подумалось Конни, - как Авессалом [Авессалом ехал на муле, ветви дуба оплели ему голову, мул пошел дальше, а Авессалом повис в воздухе (Вторая книга Царств, 18:9)].
How cold the anemones looked, bobbing their naked white shoulders over crinoline skirts of green.	Как, должно быть, холодно подснежникам -белый стан, зеленые кринолины листьев.
But they stood it.	Но им все нипочем.
A few first bleached little primroses too, by the path, and yellow buds unfolding themselves.	Появились и первые примулы - у самой тропы: желтые тугие комочки открывались, выпуская лепестки.
The roaring and swaying was overhead, only cold currents came down below.	Ветер ревел и буйствовал высоко над головой, понизу обдавало холодом.
Connie was strangely excited in the wood, and the colour flew in her cheeks, and burned blue in her eyes.	В лесу Конни вдруг разволновалась, раскраснелась, в голубых глазах вспыхнул огонек.
She walked ploddingly, picking a few primroses and the first violets, that smelled sweet and cold, sweet and cold.	Шла она неторопливо, нагибалась, срывала примулы, первые фиалки - они тонко пахли свежестью и морозцем. Свежестью и морозцем!
And she drifted on without knowing where she was.	Она брела куда глаза глядят.
Till she came to the clearing, at the end of the wood, and saw the green-stained stone cottage, looking almost rosy, like the flesh underneath a mushroom, its stone warmed in a burst of sun.	Лес кончился. Она вышла на полянку и увидела каменный дом. Камень, кое-где тронутый мхом, был бледно-розовый, точно изнанка гриба, под широкими лучами солнца казался теплым.
And there was a sparkle of yellow jasmine by the door; the closed door.	У крыльца рос куст желтого жасмина. Дверь затворена.
But no sound; no smoke from the chimney; no dog barking.	Тишина. Не курится над трубой дымок. Не лает собака.
She went quietly round to the back, where the bank rose up; she had an excuse, to see the daffodils.	Она осторожно обошла дом - за ним дыбился холм. У нее же есть повод - она хочет полюбоваться нарциссами.
And they were there, the short-stemmed flowers, rustling and fluttering and shivering, so bright and alive, but with nowhere to hide their faces, as they turned them away from the wind.	Да, вот они: дрожат и ежатся от холода, как живые, и некуда спрятать им свои яркие нежные лица, разве что отвернуть от ветра.
They shook their bright, sunny little rags in bouts of distress.	Казалось, их хрупкие приукрашенные солнцем тельца-стебельки сотрясаются от рыданий.
But perhaps they liked it really; perhaps they really liked the tossing.	А может, вовсе и не рыдают, а радуются. Может, им нравится, когда их треплет ветер.
Constance sat down with her back to a young pine-tree, that wayed against her with curious life, elastic, and powerful, rising up.	Констанция села, прислонившись к молодой сосенке - та прогнулась, упруго оттолкнув незваную гостью: сколько в этом могучем и высоком деревце жизни.
The erect, alive thing, with its top in the sun!	Оно живет, растет и тянется-тянется к солнцу.