Дэвид Лоуренс - Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Дэвид Лоуренс - Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Дэвид Лоуренс
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.33/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Дэвид Лоуренс - Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Дэвид Лоуренс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Дэвид Герберт Лоуренс остается одним из самых любимых и читаемых авторов у себя на родине, в Англии, да, пожалуй, и во всей Европе. Важнейшую часть его обширного наследия составляют романы. Лучшие из них — «Сыновья и любовники», «Радуга», «Влюбленные женщины», «Любовник леди Чаттерли» — стали классикой англоязычной литературы XX века. Последний из названных романов принес Лоуренсу самый большой успех и самое горькое разочарование. Этический либерализм писателя, его убежденность в том, что каждому человеку дано право на свободный нравственный выбор, пришлись не по вкусу многим представителям английской буржуазии. Накал страстей и яркость любовных сцен этого романа были восприняты блюстителями морали как вызов обществу. «Любовник леди Чаттерли» сразу же после выхода в свет в 1928 году был запрещен к дальнейшему изданию, а готовый тираж был изъят и уничтожен. Запрет действовал более 30 лет, и лишь в 1960 году после громкого судебного процесса, всколыхнувшего всю Англию, роман был реабилитирован и полностью восстановлен в правах.

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Дэвид Лоуренс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

'The hut's not very tidy, if you don't mind,' he said. I cleared it what I could.'	- Простите, в сторожке не очень-то чисто. Я прибрал там, как мог.
'But I didn't want you to trouble!' she said.	- Право, я не хотела вас беспокоить.
'Oh, it wasn't any trouble.	- Какое там беспокойство.
I am setting the hens in about a week.	Через неделю посажу квочек яйца высиживать.
But they won't be scared of you.	Вас они не испугаются.
I s'll have to see to them morning and night, but I shan't bother you any more than I can help.'	Правда, мне придется по утрам и вечерам за ними присматривать, но я уж постараюсь вам не докучать.
'But you wouldn't bother me,' she pleaded. 'I'd rather not go to the hut at all, if I am going to be in the way.'	- Да не будете вы мне докучать! - взмолилась она. - Скорее я вам работать помешаю, так что, может, мне в сторожке лучше и не появляться.
He looked at her with his keen blue eyes.	Он с любопытством взглянул на нее.
He seemed kindly, but distant.	Голубые глаза приветливы, но, как прежде, отчужденны.
But at least he was sane, and wholesome, if even he looked thin and ill.	Но зато перед ней здравомыслящий, нормальный человек, хотя и исхудалый, и нездоровый на вид.
A cough troubled him.	Его бил кашель.
'You have a cough,' she said.	- Вы больны! - заметила Конни.
'Nothing—a cold!	- Пустяки! Чуток простыл.
The last pneumonia left me with a cough, but it's nothing.'	Как-то воспаление легких схватил, с тех пор, чуть что, - кашляю. Но это пустяки!
He kept distant from her, and would not come any nearer.	По-прежнему он держался отчужденно и никак не шел на сближение.
She went fairly often to the hut, in the morning or in the afternoon, but he was never there.	Конни часто наведывалась в сторожку, когда утром, когда после обеда, но ни разу не заставала егеря.
No doubt he avoided her on purpose. He wanted to keep his own privacy.	Очевидно, он сознательно избегал ее, старался уберечь свое уединение.
He had made the hut tidy, put the little table and chair near the fireplace, left a little pile of kindling and small logs, and put the tools and traps away as far as possible, effacing himself.	Он прибрал в сторожке, поставил у камина маленький стол и стул, сложил кучкой щепу для растопки и охапку дров. Убрал подальше инструменты и капканы, чтобы ничто не напоминало о нем.
Outside, by the clearing, he had built a low little roof of boughs and straw, a shelter for the birds, and under it stood the live coops.	На поляне перед сторожкой устроил навес из веток и соломы, под ним устроил пять клетей с гнездами.
And, one day when she came, she found two brown hens sitting alert and fierce in the coops, sitting on pheasants' eggs, and fluffed out so proud and deep in all the heat of the pondering female blood.	А однажды, придя в сторожку, Конни увидела двух рыжих куриц - они ревниво и бдительно высиживали фазаньи яйца, важно распушив перья, утвердившись в исполненности своего материнства.
This almost broke Connie's heart.	Конни едва не заплакала.

She, herself was so forlorn and unused, not a female at all, just a mere thing of terrors.	Никому-то она не нужна, ни как мать, ни как женщина. Какая она женщина, - так, средоточие страхов.
Then all the live coops were occupied by hens, three brown and a grey and a black.	Скоро занятыми оказались вся пять гнезд, в них восседали три рыжие, пестрая и черная курицы.
All alike, they clustered themselves down on the eggs in the soft nestling ponderosity of the female urge, the female nature, fluffing out their feathers.	Нахохлились, нежно и бережно распушили перья, укрывая яйца, - инстинкт материнства, присущий любой самке.
And with brilliant eyes they watched Connie, as she crouched before them, and they gave short sharp clucks of anger and alarm, but chiefly of female anger at being approached.	Блестящие глаза-бусинки внимательно следили за Конни - она примостилась подле гнезд. Квочки сердито и резко кудахтали - самку, ждущую детеныша, лучше не сердить.
Connie found corn in the corn-bin in the hut. She offered it to the hens in her hand. They would not eat it.	В сторожке Конни нашла банку с зерном, насыпала на ладонь, протянула курам.
Only one hen pecked at her hand with a fierce little jab, so Connie was frightened.	Лишь одна злобно клюнула ладонь - Конни даже испугалась.
But she was pining to give them something, the brooding mothers who neither fed themselves nor drank.	Но ей так хотелось угостить чем-нибудь наседок, ведь они не отлучались от гнезд ни поесть, ни попить.
She brought water in a little tin, and was delighted when one of the hens drank.	Она принесла воды в жестянке, одна наседка попила, и Конни обрадовалась.
Now she came every day to the hens, they were the only things in the world that warmed her heart.	Она стала заглядывать в сторожку каждый день. Наседки - единственные существа на свете, согревавшие ей душу.
Clifford's protestations made her go cold from head to foot.	От мужниных клятвенных признаний она холодела с головы до пят.
Mrs Bolton's voice made her go cold, and the sound of the business men who came.	И от голоса миссис Болтон по спине бежали мурашки, и от разговоров "деловых" гостей.
An occasional letter from Michaelis affected her with the same sense of chill.	Даже редкие письма от Микаэлиса пронизывали ее холодом.
She felt she would surely die if it lasted much longer.	Она чувствовала, что долго такой жизни не выдержит.
Yet it was spring, and the bluebells were coming in the wood, and the leaf-buds on the hazels were opening like the spatter of green rain.	А весна, меж тем, брала свое. В лесу появились колокольчики, зелеными дождевыми капельками проклюнулись молодые листья на орешнике.
How terrible it was that it should be spring, and everything cold-hearted, cold-hearted.	Ужасно: наступает весна, а согреть душу нечем.
Only the hens, fluffed so wonderfully on the eggs, were warm with their hot, brooding female bodies!	Разве что куры, важно восседающие в гнездах, теплые, живые, исполняющие природное назначение.
Connie felt herself living on the brink of fainting all the time.	Конни казалось, что ее разум вот-вот померкнет.

Then, one day, a lovely sunny day with great tufts of primroses under the hazels, and many violets dotting the paths, she came in the afternoon to the coops and there was one tiny, tiny perky chicken tinily prancing round in front of a coop, and the mother hen clucking in terror.	Однажды чудесным солнечным днем - в лесу под лещиной вовсю цвели примулы, а вдоль тропок выглянули фиалки - Конни пришла в сторожку и увидела, что у одного из гнезд вышагивает на тоненьких ножках крохотный фазаненок, а мама-клушка в ужасе зовет его обратно.
The slim little chick was greyish brown with dark markings, and it was the most alive little spark of a creature in seven kingdoms at that moment.	В этом буром крапчатом комочке таилось столько жизни! Она играла, сверкала, как самый драгоценный алмаз.
Connie crouched to watch in a sort of ecstasy.	Конни присела и восторженно засмотрелась на птенца.
Life, life! pure, sparky, fearless new life!	Жизнь! Жизнь! У нее на глазах начиналась новая, чистая, не ведающая страха жизнь.
New life!	Новая жизнь!
So tiny and so utterly without fear!	Такое крохотное и такое бесстрашное существо!
Even when it scampered a little, scrambling into the coop again, and disappeared under the hen's feathers in answer to the mother hen's wild alarm-cries, it was not really frightened, it took it as a game, the game of living.	Даже когда, внимая тревожным призывам наседки, он неуклюже взобрался в гнездо и скрылся под материнским крылом, он не ведал страха. Для него это игра. Игра в жизнь.
For in a moment a tiny sharp head was poking through the gold-brown feathers of the hen, and eyeing the Cosmos.	Вскоре маленькая остроконечная головенка высунулась из пышного золотисто-рыжего оперенья и уставилась на Конни.
Connie was fascinated. And at the same time, never had she felt so acutely the agony of her own female forlornness.	Конни любовалась малышом и в то же время, как никогда мучительно остро, ощущала свою ненужность, - ненужность женщины!
It was becoming unbearable.	Невыносимо!..
She had only one desire now, to go to the clearing in the wood.	Лишь одно желание было у нее в те дни: поскорее уйти в лес, к сторожке.
The rest was a kind of painful dream.	А все остальное в жизни - мучительный сон.
But sometimes she was kept all day at Wragby, by her duties as hostess.	Иногда, правда, ей приходилось целый день проводить в Рагби, исполнять роль гостеприимной хозяйки.
And then she felt as if she too were going blank, just blank and insane.	В такие дни она чувствовала, как пуста ее душа, пуста и ущербна.
One evening, guests or no guests, she escaped after tea.	А однажды она сбежала из дома в пять часов, после чая, даже не узнав, ожидают ли вечером гостей.
It was late, and she fled across the park like one who fears to be called back.	Она едва не бегом бежала через парк, словно боялась: вот-вот окликнут, вернут.
The sun was setting rosy as she entered the wood, but she pressed on among the flowers. The light would last long overhead.	Когда она дошла до леса, солнце уже садилось. Но закатный румянец будет еще долго играть в небе, поэтому Конни решительно пошла дальше, не замечая цветов под ногами.