Уильям Теккерей - Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Уильям Теккерей - Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Уильям Теккерей - Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Теккерей, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Вершиной творчества английского писателя, журналиста и графика Уильяма Мейкписа Теккерея стал роман «Ярмарка тщеславия». Все персонажи романа – положительные и отрицательные – вовлечены, по словам автора, в «вечный круг горя и страдания». Насыщенный событиями, богатый тонкими наблюдениями быта своего времени, проникнутый иронией и сарказмом, роман «Ярмарка тщеславия» занял почетное место в списке шедевров мировой литературы.
Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Уильям Теккерей
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| The hidden and awful Wisdom which apportions the destinies of mankind is pleased so to humiliate and cast down the tender, good, and wise, and to set up the selfish, the foolish, or the wicked. | Непостижимой и грозной силе, определяющей человеческие судьбы, угодно принижать и повергать в прах нежных, добрых и умных и возносить себялюбцев, глупцов и негодяев! |
| Oh, be humble, my brother, in your prosperity! | О брат мой, будь смиренен в своем благополучии! |
| Be gentle with those who are less lucky, if not more deserving. | Будь ласков с темп, кто менее счастлив, хотя и более заслуживает счастья. |
| Think, what right have you to be scornful, whose virtue is a deficiency of temptation, whose success may be a chance, whose rank may be an ancestor's accident, whose prosperity is very likely a satire. | Подумай, какое ты имеешь право презирать, -ты, чья добродетель - лишь отсутствие искушений, чей успех, возможно, - дело случая, чье высокое положение - заслуга далекого предка, чье благополучие, по всей вероятности, - злая шутка судьбы. |
| They buried Amelia's mother in the churchyard at Brompton, upon just such a rainy, dark day as Amelia recollected when first she had been there to marry George. | Мать Эмилии похоронили на бромптонском кладбище, в такой же дождливый, пасмурный день - вспомнилось Эмилии, - как когда она впервые приезжала сюда, чтобы обвенчаться с Джорджем. |
| Her little boy sat by her side in pompous new sables. | Сынишка, в новом пышном траурном платье, сидел рядом с нею. |
| She remembered the old pew-woman and clerk. | Она вспомнила старую сторожиху и причетника. |
| Her thoughts were away in other times as the parson read. | Пока священник читал, она жила мыслями в прошедшем. |
| But that she held George's hand in her own, perhaps she would have liked to change places with.... | Не будь сейчас в ее руке руки Джорджи, она, пожалуй, не прочь была бы поменяться местами с... |
| Then, as usual, she felt ashamed of her selfish thoughts and prayed inwardly to be strengthened to do her duty. | Но тут, как обычно, она устыдилась своих себялюбивых дум и вознесла молитву о ниспослании ей сил для исполнения своего долга. |
| So she determined with all her might and strength to try and make her old father happy. | И вот Эмилия решила приложить все силы и старания, чтобы скрасить жизнь старика отца. |
| She slaved, toiled, patched, and mended, sang and played backgammon, read out the newspaper, cooked dishes for old Sedley, walked him out sedulously into Kensington Gardens or the Brompton Lanes, listened to his stories with untiring smiles and affectionate hypocrisy, or sat musing by his side and communing with her own thoughts and reminiscences, as the old man, feeble and querulous, sunned himself on the garden benches and prattled about his wrongs or his sorrows. | Она работала не покладая рук, штопала, чинила и стряпала, пела старику Седли и играла с ним в триктрак, читала ему вслух газеты, водила его гулять в Кенспнгтонский сад или на Бромптонский бульвар, слушала его рассказы, не уставая улыбаться и ласково лицемерить, или же сидела, задумавшись, рядом с ним, предаваясь своим мыслям и воспоминаниям, пока слабый и ворчливый старик грелся на солнышке и болтал о своих горестях и невзгодах. |
| What sad, unsatisfactory thoughts those of the widow were! | Как печальны, как безотрадны были думы вдовы! |
| The children running up and down the slopes and broad paths in the gardens reminded her of George, who was taken from her; the first George was taken from her; her selfish, guilty love, in both instances, had been rebuked and bitterly chastised. | Дети, бегавшие по склонам и по широким дорожкам бульвара, напоминали ей о Джорджи, отнятом у нее. Первый Джордж был тоже у нее отнят, - ее эгоистичная, грешная любовь в обоих случаях была отвергнута и жестоко наказана. |
| She strove to think it was right that she should be so punished. She was such a miserable wicked sinner. | Она старалась убедить себя в том, что заслуженно понесла такую кару: жалкая, несчастная грешница! |
| She was quite alone in the world. | Она была совсем одна на свете. |
| I know that the account of this kind of solitary imprisonment is insufferably tedious, unless there is some cheerful or humorous incident to enliven it—a tender gaoler, for instance, or a waggish commandant of the fortress, or a mouse to come out and play about Latude's beard and whiskers, or a subterranean passage under the castle, dug by Trenck with his nails and a toothpick: the historian has no such enlivening incident to relate in the narrative of Amelia's captivity. | Я знаю, что повесть о таком одиночном заключении невыносимо скучна, если ее не оживляют какие-нибудь веселые или смешные черточки: например, чувствительный тюремщик, болтливый комендант крепости, мышонок, выбегающий из норки и резвящийся в бороде и бакенбардах Латюда, или подземный ход, прорытый Тренком под стеною замка при помощи собственных ногтей и зубочистки. Но летописцу, повествующему о пленении Эмилии, нечем оживить свой рассказ. |
| Fancy her, if you please, during this period, very sad, but always ready to smile when spoken to; in a very mean, poor, not to say vulgar position of life; singing songs, making puddings, playing cards, mending stockings, for her old father's benefit. | Прошу вас помнить, читатель, что в эту пору ее жизни она была очень печальна, но всегда готова улыбнуться, если с нею заговорят; жила очень скромно, в большой бедности, пожалуй, даже в нужде; пела песни, месила пудинги, играла в карты, штопала носки - все для старика отца. |
| So, never mind, whether she be a heroine or no; or you and I, however old, scolding, and bankrupt--may we have in our last days a kind soft shoulder on which to lean and a gentle hand to soothe our gouty old pillows. | Итак, пожалуйста, не ломайте себе голову над тем, героиня Эмилия или нет. А нам с вами, когда мы будем старыми, сварливыми и банкротами, дай бог найти на склоне наших дней нежное плечо, на которое можно будет опереться, и ласковую руку, которая поправит нам, подагрикам, смятую подушку. |
| Old Sedley grew very fond of his daughter after his wife's death, and Amelia had her consolation in doing her duty by the old man. | Старик Седли очень привязался к дочери после смерти жены. А дочь находила утешение в исполнении своих обязанностей по отношению к старику отцу. |
| But we are not going to leave these two people long in such a low and ungenteel station of life. | Но мы не собираемся долго оставлять этих двух людей в столь унизительных и неприличных условиях существования. |
| Better days, as far as worldly prosperity went, were in store for both. | Им суждено было узнать лучшие дни, поскольку дело идет о мирском благополучии. |
| Perhaps the ingenious reader has guessed who was the stout gentleman who called upon Georgy at his school in company with our old friend Major Dobbin. | Быть может, проницательный читатель догадался, кто был тот полный джентльмен, который вместе с нашим старым другом, майором Доббином, приезжал в школу навестить Джорджа. |
| It was another old acquaintance returned to England, and at a time when his presence was likely to be of great comfort to his relatives there. | Это был еще один наш старый знакомый, вернувшийся в Англию, и притом в такое время, когда его присутствие там должно было оказаться весьма полезным для его родственников. |
| Major Dobbin having easily succeeded in getting leave from his good-natured commandant to proceed to Madras, and thence probably to Europe, on urgent private affairs, never ceased travelling night and day until he reached his journey's end, and had directed his march with such celerity that he arrived at Madras in a high fever. | Майору Доббину легко удалось получить от своего доброго командира разрешение съездить по неотложным личным делам в Мадрас, а оттуда, вероятно, и далее, в Европу; и он скакал без передышки днем и ночью, и так спешил, что прибыл в Мадрас в сильнейшей лихорадке. |
| His servants who accompanied him brought him to the house of the friend with whom he had resolved to stay until his departure for Europe in a state of delirium; and it was thought for many, many days that he would never travel farther than the burying-ground of the church of St. George's, where the troops should fire a salvo over his grave, and where many a gallant officer lies far away from his home. | Сопровождавшие майора слуги привезли его в бреду в дом одного из друзей, у которого он предполагал пожить до своего отъезда в Европу. В течение многих, многих дней считалось, что он вообще никогда и никуда не поедет дальше кладбища при церкви св. Георгия, где солдаты дадут прощальный залп над его могилой и где не один доблестный офицер похоронен в чужой земле, вдали от родины. |
| Here, as the poor fellow lay tossing in his fever, the people who watched him might have heard him raving about Amelia. | Те, кто ухаживал за бедным Доббином, могли услышать, как он, сжигаемый лихорадкой, произносил в бреду имя Эмилии. |
| The idea that he should never see her again depressed him in his lucid hours. | Мысль о том, что он никогда больше ее не увидит, угнетала его и в минуты просветления. |
| He thought his last day was come, and he made his solemn preparations for departure, setting his affairs in this world in order and leaving the little property of which he was possessed to those whom he most desired to benefit. | Он думал, что пришел его последний час, и торжественно приготовился покинуть этот мир: привел в порядок свои земные дела и оставил свое небольшое состояние тем, кому больше всего на свете желал быть полезным. |
| The friend in whose house he was located witnessed his testament. | Друг, в доме которого он лежал, засвидетельствовал его завещание. |
| He desired to be buried with a little brown hair-chain which he wore round his neck and which, if the truth must be known, he had got from Amelia's maid at Brussels, when the young widow's hair was cut off, during the fever which prostrated her after the death of George Osborne on the plateau at Mount St. John. | Доббин выразил желание быть похороненным с цепочкой, сплетенной из каштановых волос, которую он носил на шее и которую, если сказать по правде, он получил от горничной Эмилии в Брюсселе, когда молодой вдове остригли волосы во время болезни, свалившей ее с ног после смерти Джорджа Осборна на Сен-Жанском плато. |
| He recovered, rallied, relapsed again, having undergone such a process of blood-letting and calomel as showed the strength of his original constitution. | Доббин пришел в сознание, поправился немного и опять заболел, - только его железный организм и мог вообще выдержать такое количество кровопусканий и каломели. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты", Уильям Теккерей
Книги похожие на "Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
