Теодор Драйзер - Стоик - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Теодор Драйзер - Стоик - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Стоик - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Теодор Драйзер - Стоик - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Стоик - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Теодор Драйзер, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
«Стоик» — третья книга «Трилогии желания» выдающегося американского писателя Т. Драйзера (1871–1945). Центральным персонажем романа является Фрэнк Каупервуд — человек, у которого три страсти: деньги, женщины и предметы искусства.
Стоик - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Стоик - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Теодор Драйзер
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| After all of the friends and relatives had settled themselves, the Episcopal clergyman, Reverend Hayward Crenshaw, came forward and took his place on the rostrum, and in a few moments, when all had become very quiet, he began to speak, his utterances grave and clear: "I am the resurrection and the life, saith the Lord; he that believeth in me, though he were dead, yet shall he live; And whosoever liveth and believeth in me shall never die. "I know that my Redeemer liveth, and that he shall stand at the latter day upon the earth; and though this body be destroyed, yet shall I see God; whom I shall see for myself, and mine eyes shall behold, and not as a stranger. "We brought nothing into this world, and it is certain we can carry nothing out. The Lord gave and the Lord hath taken away; blessed be the name of the Lord. "Behold, thou hast made my days as it were a span long; and mine age is even as nothing in respect of thee; and verily every man living is altogether vanity. "For man walketh in a vain shadow, and disquieteth himself in vain: he heapeth up riches, and cannot tell who shall gather them. "And now, Lord, what is my hope: truly my hope is even in Thee. "When thou with rebukes doth chasten man for sin. Thou makest his beauty to consume away, like as it were a moth fretting a garment: every man therefore is but vanity. "Lord, thou has been our refuge from one generation to another. "Before the mountains were brought forth, or ever the earth and the world were made; Thou art God from everlasting and world without end. "Thou turnest man to destruction: again Thou sayest, Come again, ye children of men. "For a thousand years in Thy sight are but as yesterday; when it is past, and as a watch in the night. "As soon as thou scatterest them they are even as asleep; and fade away suddenly like the grass. "In the morning it is green, and groweth up; but in the evening it is cut down, dried up, and withered. "For we consume away in Thy displeasure, and are afraid of Thy wrathful indignation. "Thou hast set aside our misdeeds before Thee; and our secret sins in the light of Thy countenance. "For when Thou art angry, all our days are gone; we bring our years to an end, as it were a tale that is told. "The days of our age are three score years and ten; and though men be so strong that they come to four score years; yet is their strength then but labor and sorrow; so soon passeth it away, and we are gone. "O teach us to number our days: that we may apply our hearts unto wisdom. "Glory be to the Father, and to the Son, and to the Holy Ghost. "As it was in the beginning, is now, and ever shall be: world without end, Amen." | Когда все друзья и родственники уселись, священник епископальной церкви преподобный Хейворд Креншоу занял свое место на кафедре; выждав несколько минут, пока не стало совсем тихо, он торжественным голосом произнес надгробное слово. |
| The casket then lifted by the pallbearers and carried into the tomb and placed in the sarcophagus, while the minister knelt and prayed. | Носильщики подняли гроб, внесли его в склеп и опустили в саркофаг; священник преклонил колени и начал молиться. |
| Aileen having refused to enter, the other mourners remained with her. | Эйлин отказалась войти в склеп, а потому и все остались снаружи. |
| And shortly afterward, when the minister came outside, the heavy bronze doors were closed, and the burial services for Frank Algernon Cowperwood were over. | Вскоре священник вышел, и бронзовые двери затворились, - церемония похорон Фрэнка Алджернона Каупервуда была окончена. |
| The clergyman went over to Aileen to offer a few words of comfort; the friends and relatives began to leave, and soon the space about the tomb was empty. | Священник подошел к Эйлин, чтобы сказать несколько слов утешения; друзья и родственники начали разъезжаться, и вскоре все вокруг опустело. |
| However, Dr. James and Berenice lingered a while in the shadow of a large birch tree, and then walked slowly down the slope along a winding path, as Berenice did not wish to leave with the others. | Только доктор Джемс и Беренис задержались в тени развесистой березы, - Беренис не хотелось уходить вместе со всеми; постояв еще немного, они медленно стали спускаться по извилистой тропинке. |
| Walking down the path some hundred feet, Berenice looked back to see the last resting place of her beloved, as it stood high and proud in anonymity, the name not being visible from where she stood. | Пройдя около сотни шагов, Беренис оглянулась, чтобы еще раз посмотреть на место последнего упокоения своего возлюбленного, - склеп стоял высокий, надменный в своей безвестности: выгравированное на нем имя отсюда уже не было видно. |
| High and proud, and yet small, under the protective elms grown tall around it. | Он был высокий и надменный - и все же такой незначительный по сравнению с огромными вязами, простершими над ним свои ветви. |
| Chapter 73 | 73 |
| Because of the troubled state of her mind following the illness and death of Cowperwood, Berenice decided that it would be best for her to remove to her own home on Park Avenue, which had been closed during her absence in England. | После болезни и смерти Каупервуда на душе у Беренис было так смутно и тяжело, что она решила перебраться в свой особняк на Парк авеню, который стоял под замком все время, пока она жила в Англии. |
| Now that she was uncertain as to her future, she would use it as a retreat, temporarily, at least, from prying contacts with the local press. | Теперь, когда ее будущее так неопределенно, этот дом будет ей убежищем - она хотя бы на время укроется здесь от докучных репортеров. |
| Dr. James agreed with her decision, believing that it would be best for him also if he could truthfully say that she had departed and he did not know her present whereabouts: a ruse that subsequently worked very well, for having answered a number of times that he knew nothing more than the newspapers did, the inquiries ceased as far as he was concerned. | Доктор Джемс одобрил ее решение, - ведь и ему будет легче отвечать, что она уехала куда-то, а куда - он в точности не знает. И хитрость эта отлично удалась: он несколько раз заявил, что ему известно не больше, чем сообщалось в газетах, и к нему перестали приставать с расспросами. |
| Nonetheless, from time to time there began to appear in print, references, not only to her disappearance, but her possible whereabouts. | Однако время от времени в печати снова вспоминали об исчезновении Беренис, высказывались и догадки о том, где она теперь. |
| Had she returned to London? | Может быть, вернулась в Лондон? |
| And to make sure of that, the London papers queried whether she had returned to her former residence at Pryor's Cove: a series of inquiries that brought the unsatisfactory news that although her mother was there, she stated that she knew nothing of her daughter's plans, and that they would have to wait until she obtained that information herself. | Или опять на виллу - в Прайорс-Ков? Лондонские газеты попробовали выяснить это, но безрезультатно: разыскали в Прайорс-Кове мать Беренис, но она заявила, что не знакома с планами дочери и репортерам придется подождать, пока она сама не будет лучше осведомлена. |
| This reply was prompted by the receipt of a cable from Berenice requesting her mother to furnish no information until she heard from her. | Ответ этот был подсказан телеграммой от Беренис, которая просила мать пока никому ничего не сообщать о ней. |
| While Berenice got some satisfaction out of outwitting the reporters, she found she was quite lonely in her own home, and spent most of her evenings reading. | Беренис не без удовольствия думала о том, что сумела перехитрить репортеров, но жилось ей очень одиноко, и почти все вечера она проводила у себя дома за чтением. |
| However, she was shocked by a special feature article in one of the New York Sunday papers which dealt entirely with herself and her previous relations with Cowperwood. | Однажды в нью-йоркской воскресной газете она увидела целый очерк, посвященный ей и ее отношениям с Каупервудом, и это страшно возмутило ее. |
| While she was referred to as his ward, the whole tenor of the article tended to single her out as an opportunist who had used her beauty to further her personal comfort and social pleasures in general: an interpretation and presentation of herself which irritated as well as pained her greatly. | Хотя автор и называл ее просто подопечной Каупервуда, весь тон статьи был таков, чтобы у читателя создалось впечатление, что Беренис -ловкая авантюристка; она пользовалась своей красотой, чтобы возможно лучше обеспечить себя и получить доступ к светским развлечениям, -подобное истолкование ее чувств и поступков больно задело и раздосадовало Беренис. Это казалось ей обидным и несправедливым. |
| For as she saw herself, then and before, she was wholly concerned with the beauty of life, and such creative achievements as tended to broaden and expand its experiences. | С тех пор как она себя помнила, ее всегда влекла только красота - желание узнать и испытать все прекрасное, что дает жизнь. |
| However, as she now felt, this type of article was likely to be repeated and even reproduced in other papers, abroad as well as in her own country, for it was obvious that she had been singled out as a romantic and dramatic personality. | Но как бы то ни было, могут появиться и еще такие статейки, больше того - их могут перепечатать в других газетах, не только в Америке, но и за границей. Ее явно хотят превратить в романтическую героиню некоей драмы. |
| What could she do about it? | Но что делать? |
| Where go to live to get away from such publicity? | Куда бежать, чтобы отделаться от такого внимания прессы? |
| In her troubled and somewhat confused state of mind, she walked about the library of her home, the shelves of which were crowded with long-neglected volumes, and haphazardly withdrawing one of the books, she opened it casually and her eyes fell on the following words: | Взволнованная и растерянная, бродила Беренис по своей библиотеке, среди множества книг, к которым уже давно никто не притрагивался; взяв с полки первый попавшийся том, Беренис наугад раскрыла его, и взгляд ее упал на следующие строки: |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Стоик - английский и русский параллельные тексты", Теодор Драйзер
Книги похожие на "Стоик - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.