Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Федор Достоевский
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.22/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Федор Достоевский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Самый яркий и, в то же время самый сложный многоплановый роман Федора Достоевского "Братья Карамазовы" выражает надежды и противоречия своего времени, вечные, непреходящие ценности, заключенные в христианской традиции, религиозные и этические поиски писателя. В основу сюжета положена история одного из товарищей Достоевского по Омскому острогу отставного подпоручика Ильинского, который судился за отцеубийство, и, хотя и не сознался в преступлении, был приговорен к двадцати годам каторжных работ.

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Федор Достоевский

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

All this may have arisen indirectly and unconsciously from the secret stings of his conscience for the money of Katerina Ivanovna that he had dishonestly appropriated.	Могло все это происходить косвенно и как бы бессознательно даже от тайных мук его совести за воровски присвоенные им деньги Катерины Ивановны:
"I've been a scoundrel to one of them, and I shall be a scoundrel again to the other directly," was his feeling then, as he explained after: "and when Grushenka knows, she won't care for such a scoundrel."	"Пред одной подлец и пред другой тотчас же выйду опять подлец, - думал он тогда, как сам потом признавался, - да Грушенька коли узнает, так и сама не захочет такого подлеца".
Where then was he to get the means, where was he to get the fateful money?	Итак, где же взять средства, где взять эти роковые деньги?
Without it, all would be lost and nothing could be done, "and only because I hadn't the money. Oh, the shame of it!"	Иначе все пропадет и ничего не состоится, "и единственно потому, что не хватило денег, о позор!".
To anticipate things: he did, perhaps, know where to get the money, knew, perhaps, where it lay at that moment.	Забегаю вперед: то-то и есть, что он, может быть, и знал, где достать эти деньги, знал, может быть, где и лежат они.
I will say no more of this here, as it will all be clear later. But his chief trouble, I must explain however obscurely, lay in the fact that to have that sum he knew of, to have the right to take it, he must first restore Katerina Ivanovna's three thousand- if not, "I'm a common pick-pocket, I'm a scoundrel, and I don't want to begin a new life as a scoundrel," Mitya decided. And so he made up his mind to move heaven and earth to return Katerina Ivanovna that three thousand, and that first of all.	Подробнее на этот раз ничего не скажу, ибо потом все объяснится; но вот в чем состояла главная для него беда, и хотя неясно, но я это выскажу; чтобы взять эти лежащие где-то средства, чтобы иметь право взять их, надо было предварительно возвратить три тысячи Катерине Ивановне - иначе "я карманный вор, я подлец, а новую жизнь я не хочу начинать подлецом", - решил Митя, а потому решил перевернуть весь мир, если надо, но непременно эти три тысячи отдать Катерине Ивановне во что бы то ни стало и прежде всего.
The final stage of this decision, so to say, had been reached only during the last hours, that is, after his last interview with Alyosha, two days before, on the high-road, on the evening when Grushenka had insulted Katerina Ivanovna, and Mitya, after hearing Alyosha's account of it, had admitted that he was a scoundrel, and told him to tell Katerina Ivanovna so, if it could be any comfort to her.	Окончательный процесс этого решения произошел с ним, так сказать, в самые последние часы его жизни, именно с последнего свидания с Алешей, два дня тому назад вечером, на дороге, после того как Грушенька оскорбила Катерину Ивановну, а Митя, выслушав рассказ о том от Алеши, сознался, что он подлец, и велел передать это Катерине Ивановне, "если это может сколько-нибудь ее облегчить".
After parting from his brother on that night, he had felt in his frenzy that it would be better "to murder and rob someone than fail to pay my debt to Katya.	Тогда же, в ту ночь, расставшись с братом, почувствовал он в исступлении своем, что лучше даже "убить и ограбить кого-нибудь, но долг Кате возвратить".
I'd rather everyone thought me a robber and a murderer; I'd rather go to Siberia than that Katya should have the right to say that I deceived her and stole her money, and used her money to run away with Grushenka and begin a new life!	"Пусть уж лучше я пред тем, убитым и ограбленным, убийцей и вором выйду и пред всеми людьми, и в Сибирь пойду, чем если Катя вправе будет сказать, что я ей изменил, и у нее же деньги украл, и на ее же деньги с Грушенькой убежал добродетельную жизнь начинать!
That I can't do!"	Этого не могу!"
So Mitya decided, grinding his teeth, and he might well fancy at times that his brain would give way.	Так со скрежетом зубов изрек Митя и действительно мог представить себе временами, что кончит воспалением в мозгу.

But meanwhile he went on struggling....	Но пока боролся...
Strange to say, though one would have supposed there was nothing left for him but despair- for what chance had he, with nothing in the world, to raise such a sum?- yet to the very end he persisted in hoping that he would get that three thousand, that the money would somehow come to him of itself, as though it might drop from heaven.	Странное дело: казалось бы, что тут при таком решении, кроме отчаяния, ничего уже более для него не оставалось; ибо где взять вдруг такие деньги, да еще такому голышу, как он? А между тем он до конца все то время надеялся, что достанет эти три тысячи, что они придут, слетят к нему как-нибудь сами, даже хоть с неба.
That is just how it is with people who, like Dmitri, have never had anything to do with money, except to squander what has come to them by inheritance without any effort of their own, and have no notion how money is obtained.	Но так именно бывает с теми, которые, как и Дмитрий Федорович, всю жизнь свою умеют лишь тратить и мотать доставшиеся по наследству деньги даром, а о том, как добываются деньги, не имеют никакого понятия.
A whirl of the most fantastic notions took possession of his brain immediately after he had parted with Alyosha two days before, and threw his thoughts into a tangle of confusion.	Самый фантастический вихрь поднялся в голове его сейчас после того, как он третьего дня расстался с Алешей, и спутал все его мысли.
This is how it was he pitched first on a perfectly wild enterprise.	Таким образом вышло, что начал он с самого дикого предприятия.
And perhaps to men of that kind in such circumstances the most impossible, fantastic schemes occur first, and seem most practical.	Да, может быть, именно в этаких положениях у этаких людей самые невозможные и фантастические предприятия представляются первыми возможнейшими.
He suddenly determined to go to Samsonov, the merchant who was Grushenka's protector, and to propose a "scheme" to him, and by means of it to obtain from him at once the whole of the sum required. Of the commercial value of his scheme he had no doubt, not the slightest, and was only uncertain how Samsonov would look upon his freak, supposing he were to consider it from any but the commercial point of view.	Он вдруг порешил пойти к купцу Самсонову, покровителю Грушеньки, и предложить ему один "план", достать от него под этот "план" разом всю искомую сумму; в плане своем с коммерческой стороны он не сомневался нисколько, а сомневался лишь в том, как посмотрит на его выходку сам Самсонов, если захочет взглянуть не с одной только коммерческой стороны.
Though Mitya knew the merchant by sight, he was not acquainted with him and had never spoken a word to him.	Митя хоть и знал этого купца в лицо, но знаком с ним не был и даже ни разу не говорил с ним.
But for some unknown reason he had long entertained the conviction that the old reprobate, who was lying at death's door, would perhaps not at all object now to Grushenka's securing a respectable position, and marrying a man "to be depended upon."	Но почему-то в нем, и даже уже давно, основалось убеждение, что этот старый развратитель, дышащий теперь на ладан, может быть, вовсе не будет в настоящую минуту противиться, если Грушенька устроит как-нибудь свою жизнь честно и выйдет за "благонадежного человека" замуж.
And he believed not only that he would not object, but that this was what he desired, and, if opportunity arose, that he would be ready to help.	И что не только не будет противиться, но что и сам желает того и, навернись только случай, сам будет способствовать.
From some rumour, or perhaps from some stray word of Grushenka's, he had gathered further that the old man would perhaps prefer him to Fyodor Pavlovitch for Grushenka.	По слухам ли каким или из каких-нибудь слов Грушеньки, но он заключил тоже, что старик, может быть, предпочел бы его для Грушеньки Федору Павловичу.

Possibly many of the readers of my novel will feel that in reckoning on such assistance, and being ready to take his bride, so to speak, from the hands of her protector, Dmitri showed great coarseness and want of delicacy.	Может быть, многим из читателей нашей повести покажется этот расчет на подобную помощь и намерение взять свою невесту, так сказать, из рук ее покровителя слишком уж грубым и небрезгливым со стороны Дмитрия Федоровича.
I will only observe that Mitya looked upon Grushenka's past as something completely over.	Могу заметить лишь то, что прошлое Грушеньки представлялось Мите уже окончательно прошедшим.
He looked on that past with infinite pity and resolved with all the fervour of his passion that when once Grushenka told him she loved him and would marry him, it would mean the beginning of a new Grushenka and a new Dmitri, free from every vice. They would forgive one another and would begin their lives afresh.	Он глядел на это прошлое с бесконечным состраданием и решил со всем пламенем своей страсти, что раз Грушенька выговорит ему, что его любит и за него идет, то тотчас же и начнется совсем новая Г рушенька, а вместе с нею и совсем новый Дмитрий Федорович, безо всяких уже пороков, а лишь с одними добродетелями: оба они друг другу простят и начнут свою жизнь уже совсем по-новому.
As for Kuzma Samsonov, Dmitri looked upon him as a man who had exercised a fateful influence in that remote past of Grushenka's, though she had never loved him, and who was now himself a thing of the past, completely done with, and, so to say, non-existent.	Что же до Кузьмы Самсонова, то считал он его, в этом прежнем провалившемся прошлом Грушеньки, за человека в жизни ее рокового, которого она, однако, никогда не любила и который, это главное, уже тоже "прошел", кончился, так что и его уже нет теперь вовсе.
Besides, Mitya hardly looked upon him as a man at all, for it was known to everyone in the town that he was only a shattered wreck, whose relations with Grushenka had changed their character and were now simply paternal, and that this had been so for a long time.	Да к тому же Митя его даже и за человека теперь считать не мог, ибо известно было всем и каждому в городе, что это лишь больная развалина, сохранившая отношения с Грушенькой, так сказать, лишь отеческие, а совсем не на тех основаниях, как прежде, и что это уже давно так, уже почти год как так.
In any case there was much simplicity on Mitya's part in all this, for in spite of all his vices, he was a very simple-hearted man.	Во всяком случае тут было много и простодушия со стороны Мити, ибо при всех пороках своих это был очень простодушный человек.
It was an instance of this simplicity that Mitya was seriously persuaded that, being on the eve of his departure for the next world, old Kuzma must sincerely repent of his past relations with Grushenka, and that she had no more devoted friend and protector in the world than this, now harmless, old man.	Вследствие этого-то простодушия своего он, между прочим, был серьезно убежден, что старый Кузьма, собираясь отходить в другой мир, чувствует искреннее раскаяние за свое прошлое с Г рушенькой, и что нет теперь у нее покровителя и друга более преданного, как этот безвредный уже старик.
After his conversation with Alyosha, at the cross-roads, he hardly slept all night, and at ten o'clock next morning, he was at the house of Samsonov and telling the servant to announce him.	На другой же день после разговора своего с Алешей в поле, после которого Митя почти не спал всю ночь, он явился в дом Самсонова около десяти часов утра и велел о себе доложить.
It was a very large and gloomy old house of two stories, with a lodge and outhouses.	Дом этот был старый, мрачный, очень обширный, двухэтажный, с надворными строениями и с флигелем.
In the lower story lived Samsonov's two married sons with their families, his old sister, and his unmarried daughter.	В нижнем этаже проживали два женатые сына Самсонова со своими семействами, престарелая сестра его и одна незамужняя дочь.