Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Федор Достоевский
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.22/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Федор Достоевский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Самый яркий и, в то же время самый сложный многоплановый роман Федора Достоевского "Братья Карамазовы" выражает надежды и противоречия своего времени, вечные, непреходящие ценности, заключенные в христианской традиции, религиозные и этические поиски писателя. В основу сюжета положена история одного из товарищей Достоевского по Омскому острогу отставного подпоручика Ильинского, который судился за отцеубийство, и, хотя и не сознался в преступлении, был приговорен к двадцати годам каторжных работ.

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Федор Достоевский

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Alas! many of them only differ in not openly professing such cynicism, for they are better educated, more cultured, but their philosophy is essentially the same as his.	Увы, столь многие из современных отцов лишь не высказываются столь цинически, как этот, ибо лучше воспитаны, лучше образованны, а в сущности - почти такой же, как и он, философии.
Perhaps I am a pessimist, but you have agreed to forgive me.	Но пусть я пессимист, пусть. Мы уж условились, что вы меня прощаете.
Let us agree beforehand, you need not believe me, but let me speak.	Уговоримся заранее: вы мне не верьте, не верьте, я буду говорить, а вы не верьте.
Let me say what I have to say, and remember something of my words.	Но все-таки дайте мне высказаться, все-таки кое-что из моих слов не забудьте.
"Now for the children of this father, this head of a family. One of them is the prisoner before us, all the rest of my speech will deal with him. Of the other two I will speak only cursorily.	Но вот, однако, дети этого старика, этого отца семейства: один пред нами на скамье подсудимых, об нем вся речь впереди; про других скажу лишь вскользь.
"The elder is one of those modern young men of brilliant education and vigorous intellect, who has lost all faith in everything. He has denied and rejected much already, like his father.	Из этих других, старший - есть один из современных молодых людей с блестящим образованием, с умом довольно сильным, уже ни во что, однако, не верующим, многое, слишком уже многое в жизни отвергшим и похерившим, точь-в-точь как и родитель его.
We have all heard him, he was a welcome guest in local society.	Мы все его слышали, он в нашем обществе был принят дружелюбно.
He never concealed his opinions, quite the contrary in fact, which justifies me in speaking rather openly of him now, of course, not as an individual, but as a member of the Karamazov family.	Мнений своих он не скрывал, даже напротив, совсем напротив, что и дает мне смелость говорить теперь о нем несколько откровенно, конечно не как о частном лице, а лишь как о члене семьи Карамазовых.
Another personage closely connected with the case died here by his own hand last night. I mean an afflicted idiot, formerly the servant, and possibly the illegitimate son, of Fyodor Pavlovitch, Smerdyakov.	Здесь умер вчера, самоубийством, на краю города, один болезненный идиот, сильно привлеченный к настоящему делу, бывший слуга и, может быть, побочный сын Федора Павловича, Смердяков.
At the preliminary inquiry, he told me with hysterical tears how the young Ivan Karamazov had horrified him by his spiritual audacity.	Он с истерическими слезами рассказывал мне на предварительном следствии, как этот молодой Карамазов, Иван Федорович, ужаснул его своим духовным безудержем.
'Everything in the world is lawful according to him, and nothing must be forbidden in the future- that is what he always taught me.'	"Все, дескать, по-ихнему, позволено, что ни есть в мире, и ничего впредь не должно быть запрещено, - вот они чему меня все учили".
I believe that idiot was driven out of his mind by this theory, though, of course, the epileptic attacks from which he suffered, and this terrible catastrophe, have helped to unhinge his faculties.	Кажется, идиот на этом тезисе, которому обучили его, и сошел с ума окончательно, хотя, конечно, повлияли на умственное расстройство его и падучая болезнь, и вся эта страшная, разразившаяся в их доме катастрофа.
But he dropped one very interesting observation, which would have done credit to a more intelligent observer, and that is, indeed, why I've mentioned it:	Но у этого идиота промелькнуло одно весьма и весьма любопытное замечание, сделавшее бы честь и поумнее его наблюдателю, вот почему даже я об этом и заговорил:

'If there is one of the sons that is like Fyodor Pavlovitch in character, it is Ivan Fyodorovitch.'	"Если есть, - сказал он мне, - который из сыновей более похожий на Федора Павловича по характеру, так это он, Иван Федорович!"
"With that remark I conclude my sketch of his character, feeling it indelicate to continue further.	На этом замечании я прерываю начатую характеристику, не считая деликатным продолжать далее.
Oh, I don't want to draw any further conclusions and croak like a raven over the young man's future.	О, я не хочу выводить дальнейших заключений и, как ворон, каркать молодой судьбе одну только гибель.
We've seen to-day in this court that there are still good impulses in his young heart, that family feeling has not been destroyed in him by lack of faith and cynicism, which have come to him rather by inheritance than by the exercise of independent thought.	Мы видели еще сегодня здесь, в этой зале, что непосредственная сила правды еще живет в его молодом сердце, что еще чувства семейной привязанности не заглушены в нем безверием и нравственным цинизмом, приобретенным больше по наследству, чем истинным страданием мысли.
"Then the third son. Oh, he is a devout and modest youth, who does not share his elder brother's gloomy and destructive theory of life. He has sought to cling to the 'ideas of the people,' or to what goes by that name in some circles of our intellectual classes.	Затем другой сын, - о, это еще юноша, благочестивый и смиренный, в противоположность мрачному растлевающему мировоззрению его брата, ищущий прилепиться, так сказать, к "народным началам", или к тому, что у нас называют этим мудреным словечком в иных теоретических углах мыслящей интеллигенции нашей.
He clung to the monastery, and was within an ace of becoming a monk.	Он, видите ли, прилепился к монастырю; он чуть было сам не постригся в монахи.
He seems to me to have betrayed unconsciously, and so early, that timid despair which leads so many in our unhappy society, who dread cynicism and its corrupting influences, and mistakenly attribute all the mischief to European enlightenment, to return to their 'native soil,' as they say, to the bosom, so to speak, of their mother earth, like frightened children, yearning to fall asleep on the withered bosom of their decrepit mother, and to sleep there for ever, only to escape the horrors that terrify them.	В нем, кажется мне, как бы бессознательно, и так рано, выразилось то робкое отчаяние, с которым столь многие теперь в нашем бедном обществе, убоясь цинизма и разврата его и ошибочно приписывая все зло европейскому просвещению, бросаются, как говорят они, к "родной почве", так сказать, в материнские объятия родной земли, как дети, напуганные призраками, и у иссохшей груди расслабленной матери жаждут хотя бы только спокойно заснуть и даже всю жизнь проспать, лишь бы не видеть их пугающих ужасов.
"For my part I wish the excellent and gifted young man every success; I trust that youthful idealism and impulse towards the ideas of the people may never degenerate, as often happens, on the moral side into gloomy mysticism, and on the political into blind chauvinism- two elements which are even a greater menace to Russia than the premature decay, due to misunderstanding and gratuitous adoption of European ideas, from which his elder brother is suffering."	С моей стороны я желаю доброму и даровитому юноше всего лучшего, желаю, чтоб его юное прекраснодушие и стремление к народным началам не обратилось впоследствии, как столь часто оно случается, со стороны нравственной в мрачный мистицизм, а со стороны гражданской в тупой шовинизм - два качества, грозящие, может быть, еще большим злом нации, чем даже раннее растление от ложно понятого и даром добытого европейского просвещения, каким страдает старший брат его".
Two or three people clapped their hands at the mention of chauvinism and mysticism.	За шовинизм и мистицизм опять раздались было два-три клака.

Ippolit Kirillovitch had been, indeed, carried away by his own eloquence. All this had little to do with the case in hand, to say nothing of the fact of its being somewhat vague, but the sickly and consumptive man was overcome by the desire to express himself once in his life.	И уж конечно, Ипполит Кириллович увлекся, да и все это мало подходило к настоящему делу, не говоря уже о том, что вышло довольно неясно, но уж слишком захотелось высказаться чахоточному и озлобленному человеку хоть раз в своей жизни.
People said afterwards that he was actuated by unworthy motives in his criticism of Ivan, because the latter had on one or two occasions got the better of him in argument, and Ippolit Kirillovitch, remembering it, tried now to take his revenge.	У нас потом говорили, что в характеристике Ивана Федоровича он руководился чувством даже неделикатным, потому что тот раз или два публично осадил его в спорах, и Ипполит Кириллович, помня это, захотел теперь отомстить.
But I don't know whether it was true.	Но не знаю, можно ли было так заключить.
All this was only introductory, however, and the speech passed to more direct consideration of the case.	Во всяком случае, все это было только введением, затем речь пошла прямее и ближе к делу.
"But to return to the eldest son," Ippolit Kirillovitch went on. "He is the prisoner before us.	"Но вот третий сын отца современного семейства, - продолжал Ипполит Кириллович, - он на скамье подсудимых, он перед нами.
We have his life and his actions, too, before us; the fatal day has come and all has been brought to the surface.	Перед нами и его подвиги, его жизнь и дела его: пришел срок, и все развернулось, все обнаружилось.
While his brothers seem to stand for 'Europeanism' and 'the principles of the people,' he seems to represent Russia as she is. Oh, not all Russia, not all! God preserve us, if it were!	В противоположность "европеизму" и "народным началам" братьев своих, он как бы изображает собою Россию непосредственную - о, не всю, не всю, и Боже сохрани, если бы всю!
Yet, here we have her, our mother Russia, the very scent and sound of her.	И, однако же, тут она, наша Россеюшка, пахнет ею, слышится она, матушка.
Oh, he is spontaneous, he is a marvellous mingling of good and evil, he is a lover of culture and Schiller, yet he brawls in taverns and plucks out the beards of his boon companions.	О, мы непосредственны, мы зло и добро в удивительнейшем смешении, мы любители просвещения и Шиллера и в то же время мы бушуем по трактирам и вырываем у пьянчужек, собутыльников наших, бороденки.
Oh, he, too, can be good and noble, but only when all goes well with him.	О, и мы бываем хороши и прекрасны, но только тогда, когда нам самим хорошо и прекрасно.
What is more, he can be carried off his feet, positively carried off his feet by noble ideals, but only if they come of themselves, if they fall from heaven for him, if they need not be paid for.	Напротив, мы даже обуреваемы - именно обуреваемы - благороднейшими идеалами, но только с тем условием, чтоб они достигались сами собою, упадали бы к нам на стол с неба и, главное, чтобы даром, даром, чтобы за них ничего не платить.
He dislikes paying for anything, but is very fond of receiving, and that's so with him in everything.	Платить мы ужасно не любим, зато получать очень любим, и это во всем.
Oh, give him every possible good in life (he couldn't be content with less), and put no obstacle in his way, and he will show that he, too, can be noble.	О, дайте, дайте нам всевозможные блага жизни (именно всевозможные, дешевле не помиримся) и особенно не препятствуйте нашему нраву ни в чем, и тогда и мы докажем, что можем быть хороши и прекрасны.