Анастас Павлов - Славный мальчишка

— Румен, выйдешь погулять?

— Попозже. Есть важное дело.

Сегодня, сейчас он должен опробовать новое ракетное топливо. Но где, где? У них всегда кто-нибудь дома. И этот «кто-нибудь» обязательно заглядывает к нему, спрашивает «что делаешь?» И он никогда не закрывает двери — так весь дом превращается в большую комнату. В ней ты всегда не один. Единственным местом для научных опытов, как это ни странно и смешно, оставался туалет. Но и он отпадал. Румен вспомнил случай с Васко. Тот поджег какую-то горючую смесь, она вспыхнула и опалила мальчишку. Нет, туалет не годится — слишком тесен для стартовой площадки! На дворе? Не годится. Сразу набежит толпа — разведут базар. Можно было бы в старом сарае, но там полно лопат и кирок.

К удивлению, дома никого не оказалось. Румен обошел все комнаты, кухню, заглянул в чулан и даже в туалет. Позвал. Выглянул на двор. Никого! И это после обеда в субботу! Просто чудо! Будто кто нарочно все подстроил!

Изобретатель швырнул портфель в сторону и тут же принялся за дело. Еще два дня назад он припас узенькую консервную банку и гильзу. У него уже был готовый корпус ракеты из прессованного картона, с парашютом — по последнему слову техники. Но Румен не хотел их портить на опыт. «Если тяжелая банка хоть сдвинется с места, значит легкая ракета полетит». «Глупо! — отвечал ему другой, внутренний голос. — А если взорвется? Если устроишь пожар?» Румен установил банку на маленький трехногий стульчик, направил ее узкое отверстие в пустоту, к письменному столу. «Если взлетит, то стукнется в голую стенку…» Сходил на кухню, смочил в спирте шерстяную нитку. Продел фитиль через отверстие в гильзе. Сердце тревожно забилось. «Нет, все же, пожалуй, лучше пойти на двор…»

Дрожащей рукой чиркнул спичкой. Поднес к фитилю. Быстро спрятался за письменным столом. Прошла секунда, две, три… Ничего. Осторожно выглянул из-за стола. Фитиль погас. В комнате стоял запах спирта и горелой шерсти. Поджег снова. На этот раз огонек побежал по фитилю, но Румен нечаянно толкнул банку, она грохнулась на пол и покатилась. Банка угрожающе шипела, извергала черные струйки дыма… И в этот момент мальчишка вдруг услышал, как наружная дверь скрипнула и открылась.

— Что-то пахнет горелым! — донесся до него голос матери.

К счастью, тетя Роза сначала пошла проверить на кухню. Румен распахнул окно. Схватил банку. Обжегся и инстинктивно бросил ее. Банка еще раз грохнулась об пол и забренчала. Дверь в комнату распахнулась, и славный мальчишка выпрыгнул в окно.

— Румен!

И тут же тетя Роза увидела банку.

— Бомба! — крикнула ей бабушка Катина.

Обе женщины в панике бросились из комнаты вон.

— Боже мой, этот мальчишка убьет меня. Ну что же делать? Ведь сейчас придут Муревы!

Тетя Роза вдруг набралась храбрости и бросилась в комнату.

— Роза, куда ты? Постой!

Но тетя Роза уже схватила банку и с ужасом швырнула ее в раскрытое окно. На беду, бачка ударилась в раму, отскочила и упала ракетным соплом вниз. По паркету и ковру разлетелись пепел и дымящиеся куски фитиля. Второй опыт по ручному метанию звездолета вполне удался — ракета вылетела чуть ли не на середину Балканской улицы.

«Дзи-инь!»

Румен обернулся. Он был уже в другом конце улицы. Славный мальчишка готов был разреветься. «Ну вот и все! Кончено со мной! Навсегда!» Свернул за угол. Вышел на главную улицу. Отсюда начинался огромный и незнакомый город. Пойдет он теперь куда глаза глядят. Никогда, никогда уже не вернется назад. Мир большой. Он сделал шаг и вошел в этот мир. В кармане у него бренчало двенадцать стотинок, лежала одна бита и два шарика.

А пока славный мальчишка входил в большой мир, тетя Роза, обессилев, повалилась на кровать. Правда, она все же успела предварительно снять покрывало, чтобы не измять его.

— Ох, мое сердце…

— Выпей! Выпей вот валерьянки…

Бабушка Катина была уже тут как тут с пузырьком.

— Мама, ты посмотри нет ли там тлеющих углей? Проверь! Ах, где же Тодор? Где этот отец?

— Успокойся, Роза! Придет, придет он!

— Ох, скорей бы пришел! Открой окно, мама! Ох, скорей бы он пришел! Пусть придет и мой сладенький сыночек, уж я ему задам! Буду лупить, пока сил хватит, пока полегчает… Открой, открой окна! И двери! Сотри пыль со стен! Ах, как воняет! Что скажут люди?

Зазвонил телефон.

Тетя Роза проворно вскочила и опередила бабушку Катину.

— Алло!.. Алло!.. Кто это, алло?

Подула в трубку. На другом конце провода не отвечали. Странно, телефон в порядке, слышно, как там грохочет трамвай, ревут моторы машин.

— Алло!

Под окном раздался свист. Совсем некстати заглянул Оги. А на улице словно сотня чертей с трещотками плясала на листах кровельного железа Это малыши устроили ракетный матч — весело гоняли Руменову консервную банку. Бабка Катина показалась в окне и затеяла с Оги укоризненный диалог. Из ее слов мальчишка понял одно: Румен попал в большую беду.

— Алло! — последний раз крикнула в трубку тетя Роза. — Кто это?

— Я.

— А-а! Это ты? Ну, погоди, приди только домой, приди! Уж я тебе покажу! Весь дом превратил в конюшню! Выставил на посмешище! Или ты у меня станешь нормальным человеком или пропадай пропадом!

— Я домой не вернусь. Не волнуйтесь.

— Сейчас же иди домой! Ты слышишь?

— До свидания! Прощайте!

— Румен! Алло! Алло!.. Господи, когда же конец моим мукам?.. Ох, мама, да отстань ты со своей валерьянкой.

Она бы снова упала в обморок, но нужно было удалить пятна от копоти с ковра, вытереть пыль, сделать кекс. Потому что Муревы это такие…

Оги помчался сообщить новость Гоге. Райчо забил гол консервной банкой. Господин Коста вышел на балкончик и заорал на футболистов. Малыши схватили «ракету» и скрылись за утлом. Эвелина сидела на стуле, дома, у окна, и вышивала шелковый платочек для лотереи. Сашко пошел к репетитору на урок арифметики. Мирек старательно мыл деревянную посудину и никак не мог сообразить, зачем понадобилось Золотому Дракону это корыто, в котором он задает кроликам корм. Венци играл на скрипке, а Райничка мешала ему.

— И-их! Какая же это киносекция! Сегодня можно было бы сходить в кино. В нашем театре показывают кинокомедию. Может, и смешная.

А Румен в это время шел по улице. Медленно, медленно. Как все люди, у которых нет дома и спешить им некуда. Он глазел на витрины магазинов и крепко сжимал к кулаке оставшиеся драгоценные десять стотинок. Прошел мимо трех ларьков, и трижды ему хотелось купить бублик. Нет, тогда у него не останется ни стотинки… А кто знает, что ждет его впереди? Какие еще дела и трудности придется ему пережить?

Направился к стадиону.

— Ты куда, малый? — остановил его у ворот какой-то дядька.

— Так просто, хотел посмотреть.

— Тут нечего смотреть.