Ян Козак - Белый жеребец

Ему вдруг захотелось свежего воздуха. До чего хорошо было засыпать и просыпаться иначе, как тогда, в Туой-Хае.

Он шел по тропинке, заросшей брусничником и травой, которая вела от дома метеорологов к заливу. Ружье он повесил через плечо, в руке нес удочку. Вокруг были густые заросли кустарника и лиственные деревья, лишь время от времени встречалась сосна. После вчерашней слякоти погода остепенилась, поумнела. Тайга была полна испарений, желтые и красные листья намокли, ими была устлана вся тропка. Поэтому шагалось по ней мягко. Воздух был насыщен ароматом смолы, коры, резким запахом тления и грибов. В траве росли маслята. У них были красноватые головки, и они сливались с листвой. Опавшие иголки лиственниц тоже были красноватого оттенка.

Грибы было трудно различить на этом фоне, и Володя часто наступал на них.

Подойдя к реке, он оказался в пелене тумана. Всюду висели капли, а в бочажинках, там, где мох был словно порван, темнели глубокие следы лосиных копыт.

Некоторое время он искал подходящее место. Рыбы тут было много. Масса рыбы. Водную гладь то и дело прочерчивали круги. То тут, то там на миг показывалась сверкающая темная спина, слышался приглушенный всплеск воды.

Володя забросил тяжелую блесну, потянул ее, но у самого края зацепил ветку. Леска у него была толстая — в миллиметр толщиной. После второго броска ему попалась щука. Он вытащил ее сравнительно легко. Щука была не очень большая, кило на два. Володя снова забросил блесну и вдруг почувствовал резкий удар.

Щука всплыла на поверхность с громким всплеском. Неподалеку взлетели испуганные утки — они летели низко над водой, а за ними с дымящейся паром воды поднимались все новые и новые птицы.

Володя не слышал, как утки снова сели на воду. Удочка прогибалась все больше и больше, щука боролась ожесточенно, но леска была крепкая.

Ему удалось подтянуть рыбину на мелкое место среди затопленных деревьев. Щука, вырываясь, обкрутила леску вокруг осинового куста, и Володе пришлось войти в воду, чтобы распутать ее. Идти было трудно: дно было скользкое, вода доходила ему почти до самого края высоких резиновых сапог. Щука заметалась еще сильнее — это была огромная рыбина с темной спиной, светлыми пятнистыми боками. Подойдя к ней, он ударил ее суком, который предусмотрительно взял на берегу. Щука снова появилась на поверхности, угрожающе разевая пасть, но она была оглушена. После второго удара вода окрасилась кровью и рыба стала неподвижной.

Володя обошел куст, зачерпнув при этом воды в сапоги, но он был счастлив, сердце его радостно билось: такой улов! Щука весила добрых семь кило.

На берегу он положил обеих щук в бочажину, дно которой устилал зеленый мох. Вода в ней была кристально чистая и ледяная.

Потом он поймал несколько окуней и еще одну щуку, совсем маленькую, с килограмм. Окуни клевали так, Словно он ловил в садке. Поэтому ловля быстро наскучила ему.

И в этот момент появилась она. Вышла из чащи со стороны берега со своими бутылочками и пробирками, в которые брала пробы воды и осевшего на дне ила. Она была в красных резиновых сапогах — их он увидел в кустарнике раньше всего. Увидя его, она улыбнулась и сказала, что Петр приедет на моторной лодке забрать улов из сети и прихватит их обратно на станцию.

Его не очень удивило ее появление. Он знал, что она ихтиолог, собирает материал для диссертации и живет у Тереховых уже неделю.

Галя села на пенек.

Вчера Володя не слишком-то обращал на нее внимание, хотя она и нравилась ему: он давно не видел Тереховых и был весь поглощен разговором с ними. Но сейчас Галино присутствие было ему приятно. Девушка стала рассказывать, что работает на ихтиологической научно-исследовательской станции в Чернышевском. Они изучают, как десятки тысяч гектаров затопленной тайги — лесная почва, гниющие деревья и вся остальная растительность — изменили структуру дна и состав воды. Некоторые виды ценной красной рыбы — такие, как осетр и таймень, которые прежде водились в Вилюе, — перевелись, а вместо них очень сильно расплодились караси, плотва и щуки.

Володе были хорошо известны эти проблемы — потому, собственно, здесь и построили ихтиологическую станцию, прямо по соседству с электростанцией, — но он слушал Галю.

Потом появился Петр.

Володя и Галя смотрели, как Петр с поленом в руках вынимает из сети рыбу и бросает ее в лодку, а сеть снова забрасывает в воду. Подъехав к мелкому месту, он вылез из лодки, подтолкнул ее к берегу и принялся за работу — стал выбрасывать из лодки щук; тех, что покрупнее, он потрошил, бросая печенку назад в лодку, где золотились плоские караси и несколько крупных окуней. Щуками он заполнил одну из бочек, стоявших на опушке березовых зарослей. Из нескольких бочек, прикрытых крышками, на которых как груз были положены камни, уже распространялся отвратительный запах — это Петр готовил приманку для медведя, разорвавшего его лошадь. Петр раздобыл лошадь два месяца назад, стал возить на ней к станции с реки плавник для отопления, иногда выезжал верхом и на охоту. И вот теперь жаждал свести счеты с медведем. К тому же зимой он разбрасывал на берегу рыбу, приманивая лис и песцов, которых ловил в капканы.

У Володи пропала вся радость от улова.

Столько рыбы!

На следующее утро Петр отвез Володю и Галю на противоположный берег к речке, которая вливалась тут в водохранилище. Володя хотел попробовать, не удастся ли поймать тайменя. Все время, пока они плыли, волны качали моторку. По реке плыло много бревен, деревьев, щепок.

У берегов то и дело взлетали утки. У Володи опять от волнения забилось сердце. Шесть турпанов он застрелил.

— Прямо утиное царство, — сказал он Петру. — А ты почему не стреляешь?

— Слишком много мороки их ощипывать, а мяса мало, — ответил Петр. В кладовке у них всегда висело несколько глухарей.

Наконец они выплыли в тихую извилистую протоку, обрамленную затопленными кустами и лиственницами. Русло ее напоминало ирригационный канал, наполненный водой, и Володя все больше думал об охоте. Он мечтал поймать тайменя, но на мелком месте или залесненных обрывистых склонах, к которым они приближались, мог попасться и лось или олень. Поэтому, когда они пристали к крутому берегу, он остался с Галей, которая вышла здесь с сумкой, полной инструментов и бутылочек. Володя думал, что если увидит какого-нибудь зверя, то и убьет его сам. Ему не хотелось делить радость охоты с Петром, который поехал вверх по речке.

Володя зарядил ружье патронами с пулями и, положив его рядом с собой, принялся закидывать блесну. Но в этот день ему не везло. Опять клевали преимущественно щуки, которых тут было гораздо меньше, чем в заливе водохранилища: он поймал только двух, хотя прошел по берегу довольно далеко. Вернувшись, Володя развел костер и зажарил уток. Галя, которая все еще возилась в воде, осмотрела его улов. Выпотрошив щук, она просмотрела содержимое их желудков. Володя обратил внимание на то, какие у нее погрубевшие, красные руки — после возни с ледяной водой.