Юлия Беломлинская - Бедная девушка или Яблоко, курица, Пушкин

Кошка — была испанская. Испанская обычно бывает мышка. Нет, мушка!

А у меня была кошка. Она там, в Испании пристала к Алешиной дочке. Долго шла за ней по улице. Кошки так себя не ведут — это типично собачье поведение. В результате, Алешина дочка — сунула ее под куртку и села с ней в поезд. Под курткой, кошка нелегально пересекла границу Франции и оказалась в Париже. Дочка принесла ее домой, а там своя кошка. То есть — Коренное Население. И уж совсем незнакомое с основами этики и политической корректности. Эта — коренная французская кошка четко поняла, что из ее блюдца отлили некоторое колличество молока в соседнюю мисочку. И она — этой испанской кошке — нелегалке — жидовке задала такого жару, что Алеше пришлось немедленно взять беднягу и отнести в подвал — где все мы целыми днями тусовались. А мне — помните, да, С КОТАМИ НЕЛЬЗЯ!

Я устроила ей кроватку, место для еды. Все надеялась, что как-нибудь обойдется.

Но на второй день — уж поздно ночью — у меня начался приступ аллергии по полной программе. Это все вместе — насморк, астма, глаза…

Главное, она все время сидела возле меня и глядела на меня, эта кошка. Понятно почему — я ее кормила. Один морячок ее полюбил, и она стала спать возле него, но когда не спит — все ко мне норовит.

В общем, наступила ночь и страшная гроза. А я кашляю, чихаю, глаза ни хрена не видят. Я решила похитить кошку из подвала и отнести своей подруге художнице Фаньке — она кошатница. То есть намеренье было вполне благое — хоть сейчас мости им дорогу в Кошачий Ад. Схватила кошку и побежала домой, на Веселую Пигаль. Дождь, как из ведра — бегу я вдоль по этой несчастной Пигаль, она ни хрена не веселая, кошка тоже страдает — вырывается, а сама я — уже полностью реву навзрыд.

На середине дороги взяла и разжала руки. Кошка — выпрыгнула и сразу в подворотню. Никогда я ее больше не видела. Но помнить всегда буду.

На следующий день — шум, крик, скандал, дочка плачет, Алеша ругается, я оправдываюсь — довольно неубедительно:

— Ты знал! Ты же знал, что мне — С КОТАМИ НЕЛЬЗЯ! Мы столько жили вместе! Не мог не знать!

— Откуда я мог узнать? Ведь у нас никаких котов никогда не было! Почему ты не сказала? Мы бы ее в другое место пристроили!

— Ничего бы ты не пристроил! Ее морячок уже полюбил! Вы бы мне велели таблетки пить — от кошки, а мне от них плохо!

— Почему ты ее не отнесла к кому-нибудь?

— Я хотела… Я несла… Я к Фаньке несла! А потом не донесла…

— Убирайся отсюда к чертовой матери! Иди на улицу и без кошки не возвращайся!

Алеша орет — как героический морской дедушка, мама или Захар Михалыч. Кто бы их всех боялся…

Я покорно поплелась на улицу. Алешу я достаточно хорошо знаю — это называется ЗОЛОТОЕ СЕРДЦЕ С ТЯЖЕЛЫМ ХАРАКТЕРОМ. (Мама, дедушка и Захар Михалыч — вероятно тот же случай).

Было понятно, что если обычно можно вернуться минут через двадцать — то на этот раз — лучше подождать до завтра.

Вокруг на улице — был предновогодний Париж — теплынь и неосенний мелкий дождичек… Я шла, шла, мимо лотка с яблоками, мимо лавки с курицами, а когда я шла мимо туристического агенства, Пушкин — ну тот, детский, который должен за всеми все доедать — в войну этот Пушкин почти исчезает, а в мирное время ему лафа, говорит мне:

— Тебе сказано русским языком — иди и без кошки не возвращайся. Вот тут продают билеты на Нью-Йорк. Купи сейчас же билет и катись домой к маме-папе и родной Горячей Линии Женского Здоровья , телефон которой висит в вагонах сабвея.

— Ты с ума сошел! Послезавтра Новый Год! Миллениум, Второе Тысячелетие, и вообще у меня хата оплачена до первого марта! В любом случае надо еще два месяца прожить тут.

— Ты чего не понимаешь, что влипла по серьезному? Быстро заходи сюда и договаривайся насчет билета! Иначе тебе не светит никакое Второе Тысячелетие, так и помрешь, как дура, в Первом. Второе-то, между прочим, только через год наступает!

Конешно, это Пушкин сказал. Ну не Святой же Никола? Станет он разговаривать с такой сомнительной Бедной Девушкой, как я. Пушкин — больше некому! Ну и послушалась, конешно. Пушкин — известное дело, он СВОЕ-НАШЕ-ВСЕ.

………………………………………………………………………………………………………………………

… — Еще бы два месяца — и была бы реальная угроза для жизни. А пока что у вас стадия «два би». Это замечательно!

За последние недели я все время слышала подобные радостные восклицания.

— У тебя рак — но самый лучший из всех! «Ютери» — их лечат!

Это Оля — еврейская девушка — похожая на меня, русская докторша в самом дорогом госпитале Нью-Йорка. Там лечат миллионеров, мэра Джулиани, и по Горячей Линии Женского Здоровья , весь нищий Гарлем. Это их районная поликлиника. У меня другой район, но новая жена Брука — Ирочка — через русскую Олю (надо же своих тянуть), впилила меня именно сюда. Тут какой-то новый метод.

… — С вашим диагнозом, в этой стадии «два би» — у нас 98% процентов излечения. Новый метод! Все замечательно!

— Андрюха, а эти, которые 2%? Они что?

— Да это врачи так должны говорить. На всякий случай. Если ты в это время от чего-нибудь другого помрешь. Все ж бывает. Это подстраховка. Если американский врач говорит 98% — значит они лечат это. 98% это здорово, понимаешь!

… — Этот курс занимает три месяца. Все будет чудесно. Локальная радиотерапия. И химиотерапия — локальная. Вы не потеряете волосы!

… — Нет, нет, это не больно. Никакого плохого самочувствия. Может быть легкое недомогание. Бывает, что немного тошнит…

Мотор колеса крутит,

Москва уже видна,

Маруська в институте

Саклифосовскава.

На стол Маруську ложуть

Шестнадцать докторей…

Все есть в народной песне. Есть даже и более о конкретно-реально моем случае:

Я не знаю, как у вас,

Но у нас в Японии,

Семь врачей в п…у глядели

Ничего не поняли!

Вот именно. А этот мой госпиталь вместе с еще одним в Израиле, и еще одним в Лондоне — чего- то такое нашустрили — для моей болезни. Теперь это уже много где есть. А тогда был совсем новый метод. Все равно — помогает только если вовремя…

В общем, — понеслась п…а по кочкам. Опять же не в переносном смысле — а практически в буквальном.

Жила я жила, мечтала о любви — представляла внутри у себя какой-нибудь роскошный

Фаллический символ — типа Жезл Страсти, предавалась одиноким фантазиям, но такого, никакая моя фантазия предположить не могла.

Чего ж они в меня только не засовывали!

Этот каталог « С НАШИМ ОБОРУДОВАНЬЕМ ВЫ СМОЖЕТЕ ИМЕТЬ ДО 160-И ОРГАЗМОВ В ДЕНЬ!» бледнет перед каталогом медицинского оборудованья, побывавшего в моем лоне за эти три месяца. Коллекция орудий пыток из Музея Религии и Атеизма — тоже. Иногда простые медицинские клещи и плоскозубцы.