Юргис Балтрушайтис - Литва: рассеяние и собирание

14. Падение СССР — победа национальной идеи над коммунистической; национальное освобождение взорвало колониальную систему. Это гл.<���авный> взрыватель. Приход Ельцина к власти — тоже победа национальной идеи. Этого не понял Запад, этого не поняло правительство Прунскене-Озоласа.

15. Человек вырвался из застывшей бетонной униформы. Партия убрала лапу с его образа мыслей, с семейных отношений. И он проявился как есть: в гневе, в ярости, в обиде на всех.

16. Нельзя все время выдерживать единую линию. Надо оглядываться: а что думает другая сторона? Ожесточение собственников и вера в Право собственности могут столкнуться с большим сопротивлением, если не оглядываться на интересы других. Общество — это сложная сеть интересов; тут надо не крушить, а осторожно менять, чтоб никого не поранить.

17. Основное занятие «Саюдиса» [172] «Саюдис» (лит. «Sąjūdis» — «Движение») — народное движение, созданное в 1988 г., которое добилось восстановления независимой Литвы. и клубов — бить в колокола: творится подлость, обижают человека. Защита прав человека должна быть основным стимулом деятельности. Не позволять власти двигаться путем советской бюрократии. Придешь куда-нибудь, а тебе отвечают: не уполномочен, не знаю, в другой раз. Этого незнания не должно быть. Да, не все еще законы приняты.

18. Американцы в Литве. Как необходим их опыт и знания. И как трудно ими воспользоваться. Это опыт нормальной страны, а здесь ненормальная страна в незапрограммированных ситуациях. Умеют ли они действовать в таких ситуациях? Они суют всюду свой либерализм как критерий, насмехаются над бюджетом, когда неизвестно, сколько стоит земля, дом, фабрика. Но в этом и состоит искусство плыть по морю неизвестности. На заседании Каунасского сената канадский профессор сказал: «Здесь воняет, здесь все кагэбисты». Один стал оправдываться: я не кагэбист. А надо было встать и уйти. Этот конфликт будет углубляться — взгляд на нас как на отсталую, темную страну: мы, дескать, лучше знаем, что делать. Ю. Янкус [173] Юргис Янкус (1906–2002) — прозаик, покинул Литву в 1944-м, жил в Германии и США. говорит, что американцы, находясь в Литве, адаптировались к Москве!

19. Мы привыкли к агрессивным взаимоотношениям, агрессивному общению. Команд.<���ный> стиль, наследие системы. Надо создавать другую культуру общения.

20. Вся эта наша власть — молодая. И она сразу ринулась изображать из себя власть серьезную, претендуя на мировое значение (Прунскене). Некоторые так сжились с этими своими амбициями, что возникают трения. Осознание своей ограниченности. Это первая власть, вырвавшаяся из-под медвежьей лапы, у нее еще нет традиций, культуры поведения.

21. Развалилась вся идеологическая, психологическая, социальная система, к которой уже адаптировались. Поэтому творческой интеллигенции сейчас неуютно — она чувствует свою вину и ненужность. Надо поддержать поднимающуюся власть — только так будет искуплена вина.

Георгий Ефремов. Попробую хотя бы косвенно потревожить тему неких пограничных ситуаций, вернее — проблему человека в условиях пограничья (или приграничья). Если герой нашего разговора Марюс Ивашкявичюс, за развитием которого я слежу вот уже почти 20 лет — притом что он до сих пор вполне себе молодой человек, — нужно отметить, что почти во всех его пьесах («Малыш», «Мадагаскар», «Мистр» и других) так или иначе действует Литва, имеются те или иные сюжетные линии, исходящие из нее или ведущие к ней. А пьеса «Кант», которую ты выбрал для постановки, с подобной точки зрения совершенно нейтральна. И, как видно, это ей не вредит. Ивашкявичюс вообще — национальный писатель, или вопрос так даже ставить нельзя?

Миндаугас Карбаускис. Наверное, ставить можно, но это вопрос не ко мне. Я никем и ничем не уполномочен делать такие выводы. По-моему — если это кому-нибудь интересно, — талант в принципе не может быть национальным достоянием.

Что бы автор ни предполагал, к чему бы ни стремился, существует талант — особенная и отдельная, не всецело зависящая от него категория. И не ему одному принадлежащая. И не только его отечеству. Чье это наследие, чье достояние? Не знаю. Я слышал мнение, будто он как-то удивительно по-литовски сосредоточен… Возможно. Мой учитель [П. Н. Фоменко] говорил о литовцах, что нам дано слышать, как трава растет. Тогда в этом смысле — он литовский талант. Но без обостренной чуткости, зоркости больших художников не бывает. А Марюс как художник обладает изумительной тонкостью и глубиной… Национальная это способность? Универсальная? По мне, уж лучше давай рассуждать о писателе Ивашкявичюсе, а не о феномене литовского сочинителя, нашедшего воплощение в Ивашкявичюсе. Так будет справедливее.

Г. Е.Тогда надо сказать, нам всем повезло, что Ивашкявичюс есть. И нам с тобой в особенности: мы можем его читать в оригинале.

М. К.Мне такая мысль сейчас в голову пришла: рациональное, рассудочное — они скорее всеобщи, универсальны. А проявления сердечности, душевности — более личностны, семейны, провинциальны и национальны.

Г. Е.Тут многое, вероятно, зависит от колыбельных, которые мы слышим в младенчестве и которые учат нас языку.

М. К.И мышлению, таким образом. Тут все завязано — и невозможно, не нужно расчленять нас на общее и частное. Тем и прекрасен Ивашкявичюс, что его пьесы необычайно мудры и сердечны. Его умение быть душевно-интимным, говорить из глубины сердца — удивительно. Наверное, это и называется писательским дарованием. Когда мы ставили «Канта», все поражались: как талантливо написано! Если были какие-то претензии, то скорее к тебе как к переводчику. А присутствие Марюса в тексте, за текстом, над текстом — ощущалось очень сильно и благотворно. Он ведь на редкость способен удивляться, он не взрослый, он там ребенок везде. Особенно внутри. И вот это уникальная черта его таланта.

Г. Е.И поразительное владение языком. В его руках (мыслях, устах) это даже не инструмент, а инструментарий. Я полгода провел в состоянии изумления, когда переводил «Мадагаскар». Да и с «Кантом», и с «Мистром» та же история.

М. К.А юмор! Вот что у него неповторимо национально — юмор. И вообще — качество, владение ремеслом у него высочайшее. Он профессионал в высшем смысле. И с ним поэтому легко и радостно работать. Мы ведь утомлены и развращены приблизительностью. А он — мастер, он носитель и гарант ответственности и доверия. Это все и в искусстве играет одну из главных ролей.

Г. Е.А отношение к Богу?