Александр Зиновьев - В преддверии рая

Пассивную часть образует подавляющее большинство сотрудников коллектива. В нее входят и лица более высоких рангов, которые в какой-то мере стоят выше «житейских мелочей» жизни коллектива. Это — покорная и совершенно индифферентная масса. С нею считаются только тогда, когда та или иная группа стремится захватить инициативу и для этого привлечь ее на свою сторону.

Выпадающую часть образует небольшое число лиц, которые по тем или иным причинам стоят вне интимной жизни коллектива. Обычно это — опустившиеся люди или временно работающие в этом учреждении. С ними вообще не считаются. Они как бы не существуют для коллектива. Но иногда в эту часть попадают хорошие работники, сознательно стремящиеся сохранить некоторую независимость и уклоняющиеся от погружения в мелочную интимную жизнь учреждения. Такие вызывают беспокойство и злобу. Их стремятся выжить, скомпрометировать, уничтожить. Именно к числу таких лип принадлежала М. Обычно такие люди, если даже их бывает несколько в учреждении, не объединяются в особую группу. Они остаются одиночками. Их обнаруживают и травят поодиночке. И гибнут они также в полном одиночестве.

Интимная жизнь коллектива не исчерпывается совместной производственной или служебной деятельностью. Она включает в себя также разнообразную совместную общественную деятельность /собрания, вечера, поездки, награды и т.п./, а также личные взаимоотношения, вырастающие на этой основе /сплетни, гостевание, любовные связи, совместные выпивки, локальные группки, мафии, круговая порука, взаимные услуги и т.п./. Последние-то и придают внутриколлективным отношениям характер интимности. Они сплачивают коллектив в единую семью не в фигуральном, а почти в буквальном смысле слова. Они сплачивают коллектив в нечто большее, чем семья, а именно — в своего рода единую личность /суперличность/ нашего общества, в такое «мы», которое имеет право рассматривать себя как «я». Это очень важно для понимания всего происходящего у нас. У нас, подчеркиваю, носителем личностного начала является не отдельный человек, а целостное учреждение. Отдельный человек есть лишь частичная личность, претензия на личность, протест против обезличивания, воспоминание о личности. Так что в применении к нашему обществу полноценным субъектом права и морали является не отдельный человек, но лишь отдельное, целостное и автономное в своей деятельности учреждение /предприятие и т.п./. Когда нормы права и морали, сложившиеся в условиях цивилизации Запада, переносят на нас, получаются те самые курьезы, из-за которых столько десятилетий идет совершенно бесперспективная борьба.

Интимная жизнь коллектива — это огромное число действий и связей, которые в большинстве случаев привычны, автоматичны, неявны, незаметны для посторонних, но существенны для посвященных. Это — все то, что делает человека своим в некоторой части коллектива и через эту часть — своим для коллектива в целом. Благодаря этому в интимной жизни человека не остается ничего такого, что неизвестно коллективу /начиная от состояния кишечника и кончая амурными делами/. Чтобы человек был признан в коллективе своим, он должен обладать некоторым набором пороков, допускаемых коллективом фактически, хотя порицаемых часто официально. Например, пьянство /в меру, конечно, чтобы не было «пятна» на учреждении и чтобы жена не жаловалась/, двуличность, подхалимаж, склочность, бездарность. Человек еще более принимается коллективом, если с ним приключаются неприятности /болезни, раздоры в семье, неудачи с детьми/. Коллектив, например, готов с сочувствием зацеловать человека, у которого ограбили квартиру, сперли шубу. Коллектив по самой сути есть объединение ущербных, серых, несчастных существ в некое целое, компенсирующее их дефекты.

В коллективе выделяются люди, которые становятся профессионалами по его интимной жизни. Они вникают во все детали жизни сотрудников, распространяют новости, слухи и сплетни, мобилизуют сочувствие или осуждение. Одним словом, коллектив учреждения, в котором работает индивид, есть его основная и органическая жизненная среда, без которой он вообще не мыслит себя в качестве личности. И общество не признает в качестве полноценного гражданина такого человека, который сам или через членов своей семьи не приписан /не прикреплен/ к какому-нибудь учреждению, как принято говорить — нигде не работает. И это — объективный факт нашей жизни, а не пропаганда апологетов и не клевета врагов. Это — фундаментальный факт всей социальной структуры общества.

Что-то этот тип с бородой зачастил к нам, сказал Зам. Ты поосторожнее с ним. Он явно обхаживает тебя. Наверняка переманить хочет. Он, конечно, фигура. Его даже гением считают. Но мне лично на это начхать. Знаешь, чем они там занимаются? Это только между нами. За такие дела, если узнают на Западе, знаешь что будет? То-то!. Ты, я слышал, в кооператив собираешься? Что же, это дело. Только знаешь, когда тут очередь твоя подойдет? Я могу тебе помочь. За год все дело провернем. Есть один человек. Ему стоит моргнуть, так тебе не то что в кооперативе квартиру дадут, а бесплатно. Понял? А у этого человека приятель. Так этому приятелю надо подобрать материалы. По религии. Надо, чтобы работа была необычная. Сам знаешь, сколько на эту тему написано. Договорились? А насчет кооператива — мы это дело обмозгуем. Пока!

Конечно, думал Ученик, к Бородатому перейти заманчиво. Сразу же кандидатские минимумы сдам. Через пару лет гарантированная защита диссертации. Моя тема у них с блеском пройдет. Методы текстуальной экстраполяции и интерполяции при восстановлении первичных функций интеллекта. Каково звучит? Неплохо. Бородатый, судя по всему, идеальный руководитель. Все ребята его хвалят. Но в таком случае — прощай квартира. Развод. Жена потребует раздела и оттяпает от квартиры метров десять минимум. Мать этого не переживет, загнется. Да и жену терять жаль. Баба она что надо. Недостатки... А у кого их нет? надо поговорить с ней. Если она устроится в кооператив у себя, тогда надо переходить к Бородатому. Это очевидно. Но если у нее ничего не выйдет и она уйдет, от нее придется откупаться, т.е. надо квартиру раздобывать мне и как-то потом выкручиваться, чтобы оставить ей и вернуться к родителям. Тьфу,... твою мать! От этих мелких расчетов свихнуться можно. Ну, а чем тебе плохо здесь? Работа тут не бей лежачего. Практически делаю, что хочу. Все эти нормы — ерунда. С ними никто не считается. Большую часть рукописей сотрудники вообще не читают. Пишут о них, что в голову придет. И все идет отлично. И Зам /и Сам/ не такой уж плохой парень. С ним можно иметь дело.