Алексей Слаповский - Ксю. Потустороння история

Ответила ей Аня Емчик:

– А вам еще кто-то нужен? Может, из полиции кто-то?

– Какая полиция, вы о чем?

– Судя по вашему настрою, вы хотите нас шантажировать, а это дело уголовное, подсудное.

– Не будем никого пугать, ладно? Вы-то сами кто?

– Адвокат. Как и Михаил Жанович.

– Я могла бы тоже с адвокатом прийти. Но пришла одна, потому что не хочу скандала и выноса наружу. Пока не хочу.

– Пока! – поднял палец Михаил Жанович. – Это и есть шантаж!

– Если будете так наезжать, я сейчас уйду и пойду в суд, где вашего мужа судить будут. Или в прокуратуру. Меня там с радостью примут!

– Прямо боимся до смерти! – сказала Аня Емчик.

– Что, нет? Ладно! – Зарина схватила жакет, сумку и протянула руку к дочери: – Маечка, пойдем!

Девочка начала послушно слезать с дивана.

– Идите! – одобрила Аня Емчик. – Идите, расскажите все, на здоровье! Только ошибаетесь, никаких пару лет не прибавят! Дня не прибавят! Больше того, смягчение будет. Потому что все увидят, что Олег Сергеевич тоже человек, что ничто человеческое ему не чуждо! Наши судьи к таким вещам относятся снисходительно, особенно мужчины, а у нас судья как раз мужчина будет!

– А что, уже известно? – спросила Зарина с неожиданно проглянувшим простодушием. И я увидела в ней девочку-школьницу, довольно робкую, которую задирали, обижали, она научилась защищаться, пугать криком и поднятыми кулаками. Но прежняя девочка, добрая и простая, никуда не делась, осталась в ней и время от времени прорывается.

– Все известно, – заверила Аня Емчик. – Поэтому давайте успокоимся, сядем и обсудим.

– Давно бы так.

Девочка, не дожидаясь приказа матери, опять полезла на диван. Спокойная, тихая. Я подумала, что, наверное, она привыкла к материнским перепадам, Зарина при ней решает все дела, ее ничем не удивишь.

Зарина достала из сумки папку, а из нее документы, разложила на столе.

– Это копии, все у нотариуса заверены. Главное – тест на отцовство. Сто процентов. Свидетельство о рождении нашей Майи Олеговны, все дела.

– Шукенова? – спросила Аня Емчик, разглядывая.

– Ну да, моя фамилия по отцу. А ей фамилию ее отца не стала давать, это тоже оцените!

Просматривал документы и Михаил Жанович, а мама ими не заинтересовалась. Она встала, подошла к кулеру, налила воды в пластиковый стакан, жадно выпила. К столу не вернулась, стояла, облокотившись о стойку кулера. Спросила:

– Сколько вы были вместе?

– Какая разница? Ребенок от него, это главное!

– Вы не Зарина, а Фарида, – сказала Аня Емчик, продолжая изучать документы.

– Ну да, и что? Зарина – псевдоним. Для работы.

– Вы работаете? – удивилась мама.

– Вот только не надо так! Да, работаю. В рекламе.

– Что рекламируете? Белье? – спросила мама.

– В том числе.

– Тогда ясно, почему я вас нигде не видела. Когда белье рекламируют, там лица не нужно, другие части тела важнее.

– Ошибаетесь! Я не только белье рекламирую, могу показать!

Зарина достала телефон. Он был в золотистом чехле, со стразами, и с разноцветной кисточкой, свисающей с уголка. Пролистывая пальцем изображения, она пошла к моей маме. Пошла как-то очень по-свойски, как к подружке. Уверенная, что той будет интересно посмотреть на ее успехи.

– Отойди от меня! – сказала мама ледяным голосом.

Я увидела по ее артикуляции, что к этому она беззвучно добавила еще одно слово.

И тут произошло жуткое. Не с ними, со мной.

Эти две девушки стояли против друг друга, я понимала, что они не девушки, а женщины, да еще женщины-матери, но в этот момент я об этом забыла, стояли именно две девушки, обе гламурные, у одной побольше вкуса, телефон в обычном белом чехле без стразов и без кисточки, обе отфотошопленные, обе озабоченные тем, чтобы сохранить фигуру и лицо, продлить молодость, обе любящие удобства жизни и готовые бороться за них.

Две энергичные и достаточно агрессивные самки, так я подумала о них, ужаснувшись своим мыслям.

Не ври, Ксю, говорю я сейчас сама себе. Ни фига ты не ужаснулась. Ты даже не удивилась. А если и удивилась, то тому, что тебя твои мысли ничуть не удивили.

Зарина обиженно фыркнула (опять проглянула в ней простодушная школьница) и вернулась к столу.

Но маме мало было этой маленькой победы.

– Чтобы ты знала, я успела поговорить с Олегом, и наши адвокаты тоже, мы полностью в теме. У тебя с ним был один-единственный раз, ты была из дешевых челябинских… Сказала бы точно, кто ты была, да ребенка не хочу травмировать!

– А давайте, кстати, уведем девочку? – предложила Аня Емчик. – Там у нас сотрудницы, присмотрят.

– Я ее от себя никогда не отпускаю. Ничего, пусть привыкает к жизни! – заявила Зарина.

– И к проституции? – негромко спросила мама. Спросила так, что Зарина услышала, а Майя нет. Да Майя, похоже, и не слушала, вся была в своей игре.

Зарина в два шага приблизилась к маме и сквозь зубы выговорила:

– Ты, супруга недотраханная, если собираешься унижать меня тут при дочери, я богом клянусь, я так тебя уделаю, я такие интервью дам везде! И вся страна узнает, что твой муж практически вообще не мужик! У него ничего не работает!

– Как же девочка тогда получилась? – тут же отреагировала Аня Емчик.

– А вот так! Я всю ночь подъемным краном работала, причем в резинке у него вообще все мертво, хоть электрошокер приставляй, да и без резинки я всю ночь возилась, еле-еле реанимировала. На две минуты, но ему хватило. Чуть не плакал от счастья, говорит: я с женой, говорит, давным-давно уже ничего не могу, спасибо тебе, красавица! И ведь не хотела я вам про это рассказывать, вынудили! Ну – и получите!

Ясно было, что Зарина этот рассказ готовила и отрепетировала. Возможно, хотела предъявить позже, как козырь. Но и сейчас сработало. Михаил Жанович, видя, как мама наливается гневом, готовая напасть в ответ, сообразил, что это повредит делу, поднял руки и закричал:

– Девушки, все, хватит эмоций! Помолчите, очень прошу! Так. Зарина или Фарида – как вам удобней?

– Зарина.

– Зарина, конкретно, чего вы хотите?

– С этого бы и начинали. Я не жлобка, я хочу только то, что мне обещано. Олег Сергеевич взял на себя обязательство платить ежемесячно алименты до совершеннолетия дочери. Пять тысяч в месяц.

– Чего? – спросила Аня Емчик.

– Ну, не рублей же! Долларов. Он дал банку поручение, банк эти деньги переводил. Я Олега Сергеевича ничем никогда не беспокоила, жила своей жизнью, никто ничего не знал. И до сих пор никто не знает. Только те, кто здесь, и сам Олег Сергеевич. Я обещала молчать, обещала, даже, что не скажу дочери, кто отец.

– Сейчас говорите! – уличил Михаил Жанович.

Зарина махнула рукой в сторону своей малышки:

– Она не слышит ничего, когда играет. Маечка! Майя!

– А?

– Ничего, играй. Ну вот, короче… Короче, все всех устраивало. И тут – нет денег. Обычно четко, регулярно, а на этот раз – ничего. Я жду день, два, звоню в банк. Мне говорят, что счет, с которого переводились деньги, арестован. А я, так получилась, не в курсе ничего была про Олега Сергеевича, уезжала на две недели, там никакого интернета, ничего вообще.