Алексей Слаповский - Ксю. Потустороння история

– У клиента гостили, – понимающе вставила мама.

Само собой, я тут же вспомнила черновласку из загса с похожими словами про клиента. Малоприятная аналогия.

– У родителей я была! – с вызовом ответила Зарина. – А когда вернулась, увидела информацию в новостях, забеспокоилась. А тут и деньги не перечислили, все сошлось.

– Я правильно понимаю, что вы хотите и дальше получать по пять тысяч? – спросила Аня Емчик.

– Да.

– А какая-то письменная договоренность у вас есть?

– Нет. Он сам так решил. И ни разу перебоев не было.

– Что еще вы с него содрали, красавица, кроме денег? – спросил Михаил Жанович добрейшим и ехиднейшим голосом.

– Не содрала, он сам… Квартира и машина. Квартира в Чертаново, а машина… Неважно, я давно уже все поменяла, и квартиру купила поцентрей, и машину получше. На свои деньги.

– На его деньги, – поправила Аня Емчик.

– На свои, я тоже зарабатываю!

– Но вам мало! – посочувствовал Михаил Жанович. Он выбрал интонацию Деда Мороза на детской елке. Может быть, хотел этим показать, что претензии Зарины ему заведомо кажутся смешными и детскими. А может, скрывал иронией тот мужской интерес, который я видела в его глазах. Был, был этот интерес, Михаил Жанович говорил с Зариной так: смотрит в бумажки, потом резко поднимает голову, упирается глазами в глаза Зарины, а потом медленно возвращает голову в исходное положение, проскальзывая взглядом по губам Зарины, по ее шее, груди… Остального не видно, скрыто столом.

– Речь не о том, мало или не мало! – ответила Зарина. – В конце концов, мои запросы, мои доходы и вообще моя жизнь никого не волнуют, правильно?

– Что да, то да! – согласилась мама.

– Речь о другом – обязательства надо выполнять! Например, выплатить всю сумму сразу. Столько, сколько Олег Сергеевич должен до совершеннолетия Маечки. И я навсегда для вас исчезну, и никто ничего не узнает.

– Небось и посчитали, сколько это будет, да? – продолжал дедморозить Михаил Жанович. – Ну, огласите циферку!

– Сразу говорю – ничего лишнего! Осталось двенадцать лет и восемь месяцев. Умножаем на пять, получаем семьсот пятьдесят пять. Тысяч. Долларов.

– Да неужели? – Михаил Жанович спросил Зарину так, будто удивлялся маленькой девочке, сказавшей ему, что она выучила наизусть поэму «Мороз, Красный нос». Продолжал забавляться.

Зарина вскипела:

– Не надо со мной так говорить! Серьезные люди, а дурака валяете! Чего мы время теряем? Если вы мне предложите помесячно, я откажусь. Мало ли что может случиться. Опять в тюрьму посадят или…

– Или умрет, – сказала мама.

– Всякое бывает, да, и это тоже. Все мы живые, все умереть можем. Поэтому я хочу обезопаситься.

– Прекрасно! – восхитился Михаил Жанович. – Потрясен вашей логикой, Зариночка! Но вы же понимаете, если бы Олег Сергеевич, не дай бог, умер, выплаты сразу прекратились бы. У вас же никаких гарантий, кроме его слова!

– Я об этом не думала. Что он может… А теперь думаю. И поэтому хочу всю сумму сразу. Без вариантов. Для него это не такие уж огромные деньги. Да и для меня тоже. На рубли получается сорок семь миллионов, а что такое сорок семь миллионов? Более-менее приличная квартира столько стоит, если в нормальном доме с подземным паркингом.

– Надо же, – сказала мама. – Вы посмотрите на нее. Она свято верит, что ей кто-то и вправду даст сорок семь миллионов.

– Дадите, – спокойно ответила Зарина. – Или сделаю то, что обещала. Следственные органы узнают, суд узнает, вся страна узнает.

– Какой ужас, – усмехнулась мама. – Да пусть знают, на здоровье! В чем ты права – мы зря время теряем. Ни копейки ты не получишь, поняла? Ничего тебе не обломится! Будешь на собственные деньги лечить свой СПИД или сифилис, уж не знаю, что у тебя есть, а уж точно есть! На свои деньги будешь у дочери косоглазие выправлять, поняла?

Девочка подняла голову, посмотрела на мою маму: про меня говорят? Зачем? И я увидела, что глазки у нее действительно косят. Не разглядела сразу. А мама моя разглядела.

– На ребенке отыграться хотите? – Зарина вскочила, села к дочери, сгребла ее в охапку. При этом, даже находясь в тесных материнских объятиях, девочка не прекратила играть. – Знаете что, не надо тут из себя разыгрывать, что вы порядочные, а я нахалка какая-то! Да, я много чем занималась раньше, могу рассказать, если кому интересно, но сначала спросите, почему я этим занималась при маме с папой и целых трех братьях, которые меня прокормить не могли! А почему? Все работали, а прокормить не могли? Почему, а? Потому что Олег ваш Сергеевич с друзьями своими пенки со всей страны снимает, с моей семьи тоже! И я, если на то пошло, не прошу, а свое требую, ясно?

– Ничего ты тут требовать не можешь! – отрезала мама. И, перестав интересоваться Зариной, отвернулась от нее. Сказала Михаилу Жановичу. – Хватит этой комедии. Пусть идет, куда хочет. Пусть все знают. Меня не волнует абсолютно!

– У Олега может быть другое мнение, – заметил Михаил Жанович.

– Тоже не волнует! Чего он хотел, того и добился!

– На вас… тень ляжет, – аккуратно выразилась Аня Емчик.

– Какая еще тень? На мне уже такая тень, что никакой другой тени в этой тени не видно будет! Мне все равно!

Михаил Жанович покачал головой:

– А Ксюше? – спросила Аня Емчик.

Все посмотрели на меня. Вспомнили наконец-то. И Зарина посмотрела.

Иногда молчание привлекает внимание лучше, чем крики. Майя заинтересовалась наступившей тишиной, подняла голову, оглядела всех, увидела, что все взрослые смотрят на девушку, и тоже стала смотреть на нее. Причем явно с сочувствием. Детский разум ей подсказал – если все смотрят на одного и молчат, в этом нет ничего хорошего. И она вдруг улыбнулась мне. Чтобы поддержать. И я ей улыбнулась. И спросила Зарину:

– В садик ходит?

– Когда как. И со мной сидит, и с няней, и ходит иногда. С другими детьми надо общаться.

– Конечно. А живете где?

– На «Соколе».

– Хороший район. Вот что, – сказала я всем. – Мое мнение такое. Папа обещал, обещание должно быть выполнено.

– Не в таком объеме! – закричал Михаил Жанович. Впервые я видела его взволнованным. – Семьсот пятьдесят тысяч – нереально!

– Семьсот пятьдесят пять, – напомнила Зарина.

– Тем более! И все сразу – тоже нереально! Вы забываете, Зарина, что скандал и по вам ударит! По вашей модельной работе – или какая там у вас! По репутации! Дочь ваша ничего не знает, а если раззвонят – узнает! Пусть не сейчас, когда вырастет. Приятно ей будет знать, что мама была…

– Ничего, поймет! – оборвала Зарина.

– Предлагаю! – хлопнул рукой по столу Михаил Жанович. – Давайте обговорим все серьезно и между нами, Зарина. Одна голова хорошо, две хуже, а три и больше – Госдума! Не надо нам этого. Ириша, Аня, Ксюша, идите ко мне в кабинет и подождите. И девочка пусть с вами идет.