Евгений Кирьянов - Становление бытия

Мы планомерно проводили идею о том, что надо рассматривать парадоксальные ситуации с последующим диалектическим снятием их в синтезе. Парадигмой для этого является диалектическая посылка Единого и Иного. И не только для этого. Но можно утверждать и более общий факт, что само сущее уже содержит в себе парадокс. И множественность любого свойства взывает к осуществлению себя в единстве. Акт диалектического синтеза «усваивает» все элементы множественности в таком единстве. Это выражается и в том, что всякое множество уже в факте своего порождения как такового неявно содержит смысловую интенцию в самоопределении себя в специфичности порождения. И диалектическое снятие раскрывает эту интенцию в множественности в единство. В таком акте творится ещё не бывшее.

Полагаем простой Абсолют. Лишённый какой-либо логосной причастности. Абсолют-в-себе. Для себя априори Абсолют не ограничивается ничем. Он есть Одно для субъекта в силу парадигматиЧеской причастности его акту рефлексии Абсолюта на себя. Иначе он никакой. Абсолют не принимает никакого частного определения. И полагает это узами для себя. Как только он стал Одно, он породил второе в качестве видящего именно одно. А когда есть два, есть три (один-два).

Здесь есть некоторая двойственность. Если Абсолют может чем-то быть или не быть, он это не есть.

Но он причастен Логосу не по своей природе Абсолюта. Он есть идея не для себя априори, а для иного. Хотя бы и себя иного. В усмотрении себя как Иного Абсолют и осуществляется как личность. И в этом определяется причастность логосности. Ведь только тогда Абсолют становится перед фактом актуального для него присутствия первой логической парадигмы — «Одно (Абсолют) -Иное». Этот парадокс и есть первичный акт выявления прорефлектировавшего Абсолюта в привязанности к первой логической фигуре.

Итак, первый шаг в раскрытии им себя как духа состоит в усмотрении себя в себе как Ином. Эта посылка имеет следствием выявление в рефлексии себя как Абсолютной Личности и позиционировании себя в причастности логосному основанию. А именно, — приобретение логической парадигмы в структуре противоречия-парадокса, в антиномии «Одно — Иное». Мы будем рассматривать логику особым образом. Мы будем полагать, что специфика её структуры полностью определяется не правилами вывода в причинно-следственной связи, а наоборот, всей совокупностью ограничений свободы следования. Это не меняет логику как форму способа познания какой бы то ни было идеи, поскольку отличается от картины логических связей в порядке их причинно-следственного рассмотрения только ракурсом. Но пока остаётся открытым вопрос о том, есть ли обозначенная дихотомией «Одно — Иное» рефлексия исчерпывающее в своей адекватности начало движения в познании отчуждающегося в мир Абсолюта. Мы можем только утверждать пока, что если это и не так, то такое начало всё-таки является началом и исчерпывающего метода познания. И в том, что Абсолют отчуждает себя в следовании именно этому способу отчуждения вслед актуальности разрешения противоречия, и выражается факт осуществления свободы духа в необходимости отчуждённого мира. Но диалектическая дихотомия «Абсолют — Иное» есть неизбежное онтологически полагание и как таковое имеет модус всеобщности и необходимости основания для усмотрения парадигматической личностью себя-для-себя в первичной рефлексии во всех моментах его отчуждения в мир. Рассмотренный в единичности и множественности парадигматического следования всеобщности принципа отчуждения акт отчуждения в следовании диалектической логике разрешает равно и логическое противоречие в чистой логике, и в отчуждённом абсолютном духе — мире. При этом Абсолют раскрывается в трансформируемой логике разрешения диалектического противоречия в единстве с раскрытием отчуждаемого духа, а логосное основание для движения в самораскрытии духа в его свободе позиционируется как творящий перманентное освобождение духа саморазвивающийся Логос. Мы полагаем при этом, что в логике, где отсутствуют какие-либо ограничения, всякое утверждение истинно. Внутренней установкой Абсолютного Духа как парадигматической личности, его единственной заботой является полная его свобода в усмотрении в себе всей полноты возможного и невозможного. Модус такого усмотрения и есть тот мир, в который Абсолют отчуждается в рефлексии на себя. И в этом мире Абсолютный Дух имманентно выявляет себя как объект, и он созерцает себя в этом качестве. При этом объективируются в этом мире те логосные посылки, которые в чистом виде присутствуют в логике. Таким образом, мир является полем, где объекты-сущие следуют в своих отношениях императиву наличной чистой логики. Но, как выше было сказано, единственной внутренней установкой парадигматической личности является самоутверждение в свободе. И это есть парадигма освобождения всякой личности и развязывания всякой необходимости в сущих. Акт же освобождения от ограничения состоит в диалектическом снятии внутренне противоречивых неразрешимых посылок антиномического содержания. И всякий такой акт переформировывает структуру наличной логики, снимая противоречия в синтезирующем «это» и «иное» в единстве неразличния, сохраняя самотождественность противоречащих посылок. Этот процесс развязывания парадоксов перманентно освобождает Абсолютную Личность от всех логически обусловленных уз, разворачивая панораму такого освобождения в мире отчуждённого абсолютного субъекта. И Абсолютный Дух созерцает в мире своё освобождение для себя и усваивает его в себе как полноту бытия.

Необходимо рассмотреть на первый взгляд простейший вариант альтернативного выбора в двузначной альтернативе. Важно понять, что здесь присутствует в скрытом виде необходимость рассмотрения этой простой антиномии как частного случая в следовании парадигме примордиального парадокса в дихотомии «Единое — Иное». Если это не так, то антиномия допускает тривиальное разрешение в простом выборе одной из двух альтернатив. Но в этом уже нет диалектического снятия в синтезе антиномических моментов и не имеет места момент освобождения Неизречённого (Абсолюта) в отчуждении его в мир. Ведь остаётся фактор выбора, который и постфактум сохраняет в себе момент ограничения свободы. Но всё решает фундаментальный парадокс в парадигме «Единое — Иное», который содержит внутреннее неразрешимое противоречие. И он сохраняет свою действенность и в случае простой антиномии. Ведь любая пара сущих содержит в своём генезисе момент полагания каждого из сущих в парадигматическое отношение по типу «Единое — Иное» уже в силу своего генезиса. Итак, в акте диалектического снятия противоречия в необходимости синтеза антиномических моментов происходит событие, которое оставляет в себе факт освобождения от необходимости выбора, но в синтезе реализует в единичном акте оба события как единое в своём неразличении. Таковые события уже никогда не будут поставлены в антиномическую оппозицию друг другу в дальнейшем процессе отчуждения Абсолюта в природу. Но здесь есть другая трудность, препятствующая полноте раскрытия Абсолютного Духа в природе. Ведь локальное разрешение антиномического противоречия кардинальным образом меняет логическую фактуру, явленную Логосом в момент диалектического акта, которому подвергается антиномия. В силу этого неизбежно положение (т. Гёделя), когда вслед за разрешением антиномии в результате метаморфозы логических оснований преобразующегося Логоса могут появиться в измененной логике новые противоречия. Но это не может быть неразрешимой проблемой в деле реализации Абсолютным Духом свободы, поскольку каждое такое противоречие рано или поздно разрешается раз и навсегда. И даже если новые противоречия накапливаются с подавляющей интенсивностью, к бесконечно удалённому «моменту» темпорального Эона они разрешатся все до одного. При этом будет реализована полнота освобождающего Абсолютного Духа в синтезе всех сущих в единство неразличения в актуальной бесконечности.