Иван Булах - Деревенская околица. Рассказы о деревне

— Ответь мне, Евсеич, ты коммунист?

— Да. Как и все руководители.

— Скажи честно, как специалист, — это правильно, что мы большую часть посевных площадей в ущерб крупяным культурам отводим под эту королеву полей — кукурузу? Что ты молчишь? Неужели ты, как агроном, не знаешь, что в Сибири она на зерно не вызревает? Значит, про комбикорма надо забыть. И потом, разве у нас плохо родит на силос подсолнечник или на сенаж эспарцет? Зачем уменьшаем посевы гречихи, проса, гороха? Это же стабильные урожаи. Неужели у нас в стране, да и в колхозе, хорошо с крупами? Как специалист, что скажешь?

И вы не поверите, у Евсеича сразу глаза на лоб полезли, враз лысина вспотела и в горле пересохло. Лепечет:

— Дорогой ты мой, Николай Терентьевич, ты человек военный, ну просто Чапаев. Только согласно линии ЦК КПСС и лично Никиты Сергеевича Хрущёва, как коммунист говорю, это всё правильно. А вот как агроном и нормальный мужик, я подпишусь кровью под каждым твоим словом. Но только нас за это ослушание съедят без масла и отберут партийные билеты.

— Знаю. И про партбилет помню. Парторг мужик наш?

— Михаил-то Иванович? Это мужик стоящий, из трактористов, вы не смотрите, что он не Цицерон, зато его все уважают. Сам он не в восторге от кукурузы, и главное — землю любит.

— Вот и давайте сами пересмотрим структуру посевных площадей. Понятно, что пшеницу и рожь трогать не будем, это святое, за это голову свернут. И ещё просьба, пока об этом не звоните в колокола. Делайте, что положено по сводкам и отчётам. Вот тебе даже наряд на 60 тонн семян кукурузы. Вывози и сей, но только самую малость. Все будут довольны. Главное, чтобы в отчёте кукуруза значилась, а к зиме у нас с кормами был порядок, особенно по силосу. По ним план надо даже перевыполнить.

Агроном Евсеич согласился, берёт наряд и спрашивает:

— Мне всё понятно, только интересно одно, — как вы до этого дошли? Вы же танкист и такие познания в крестьянском деле!

— Э-э! Евсеич, на то у человека и голова. А если честно, помогли твои отчёты за последние годы. Изучай и делай выводы.

Евсеич только пожал плечами и ушёл озадаченный. Зато по конторе сразу «шу-шу-шу! А председатель-то наш себе на уме!» Перед обедом зовут меня в контору к Савилову. Тот с порога:

— Виктор, пока строится Дом культуры, поработай у меня водителем. Оклад будет приличный, это я гарантирую.

— Здра-асте! Да вы что, Николай Терентьевич? Я же баянист-профессионал, а водитель всего третьего класса, армейский стаж каких-то четыре месяца. И то на тягаче. Вы о чём говорите?

А он как будто не слышит, сам с собой рассуждает:

— «Волга» у нас новая, значит, ремонт года два отпадает и потом, что мы будем участвовать в ралли Париж-Дакар? А что ты баянист, так это плюс. Баян всегда будет в багажнике, играй на здоровье, публика у нас будет. Если пьяным харям надоест играть, весели народ в Доме культуры. И ещё обещаю, что принуждать пить не буду, слово офицера. Теперь о самом главном: ты у меня ещё будешь советником-консультантом. Не штатным.

— Я?! Советником?

— Да. Скажу тебе по секрету, я в сельском хозяйстве не бум-бум. Господин дерево, — и тут Николай Терентьевич даже постучал по голове, потом по крышке стола. — С техникой, ещё куда ни шло, а в этих гектарах и центнерах — ну, ни в зуб ногой. Мне в обкоме что сказали? Нужна твёрдая рука, а специалистов хватает: агрономы, зоотехники, бригадиры, но главное — парторг!

— Опыт — дело наживное, вам всякий растолкует, что к чему.

— Ошибаешься. Тут есть одна щекотливая деталь: мне, уже под сорок, а я, как недоумок буду бегать по деревне и спрашивать, что такое яровые и озимые? Что и когда сеять? Ты человек молодой, местный, отец у тебя болеет за землю. Вот и помогите.

— Николай Терентьевич, я ведь и сам в сельском хозяйстве разбираюсь не очень. Мне, конечно, лестно и спасибо за доверие, но плохой я вам советник. Вам нужен кто-то из пожилых людей.

— Эх, видел бы ты, что стало с Евсеичем, когда я ему про посевные площади и кукурузу толковал: «Как вы до этого дошли?», а у самого брови домиком. Я ему наплёл, что изучал его годовые отчёты, а ведь это ты меня надоумил. Ну, как? По рукам? Хотя бы до Нового года, пока Дом культуры достроим. Мы же люди военные, неужели не поможешь старшему по званию?

— Согласен. Но только это будет временно.

И проработали мы с ним «временно» семь лет. Скажу тебе без хвастовства, за это время наш колхоз вышел в число передовых. Средняя урожайность зерновых не опускалась ниже 18—20 центнеров с гектара, а годовой надой на фуражную корову впервые перевалил за 4 тысячи килограммов. Для своих сотрудников строили много жилья, ещё строили производственные объекты.

Зарплата у всех поползла вверх, и люди повеселели. И это удивляло, так как Савилов в сельском хозяйстве вообще не разбирался, особенно в первые годы. И ведь руководил колхозом. Чутьём. А вот как это обычно происходило, ты только послушай.

Мой папаша и старички-ветераны сразу смекнули, что к чему, и стали каждую неделю проводить «производственные посиделки». Сейчас это по науке называется «теневым кабинетом», а тогда просто собирались на брёвнах у палисада Егора Зотова. И подгадают так, чтоб я проходил рядом, и меня зазовут: «Витька, посиди с нами, авось что полезное и присоветуем». И начиналось. Брюзжали, ёрничали, спорили, но и дело говорили.

— Витька, куда вы с председателем и своим Хрущёвым смотрите? Это надо же! Запрещают держать скот, виданное ли дело? Неужели у вас умишка не хватает понять, — чем больше скота у частника и в колхозе, тем больше мяса в стране. А тут сдай лишнюю коровёнку или бычка. Кому от этого хуже? Ладно, собрали вы лишний скот, а где держать и чем кормить собираетесь? Ведь передохнут. Вы своими тыквами хоть чуть-чуть кумекайте! Ещё хотят перегнать мериканцев по мясу и молоку, а скот гробят…

В другой раз незаметно переведут разговор о собственной переработке, причём, так растолкуют, так по полочкам разложат, что и до тупого дойдёт. Они ведь при Советах всё пережили.

— Интересно получается. Село растит хлеб и мясо, а муку с колбасой везём с города, как попрошайки. Выходит, что город кормит село! А разве нельзя построить свою мельницу или колбасный цех? В старину не знали электричества, а у нас в селе было восемь ветряных мельниц, муку и крупу от нас везли в город.

Как-то зашёл разговор, что нет кирпича, чтобы переложить печь. И тут же у них готова целая программа по кирпичу.

И всё у них к месту, и темы возникают как-то сами собой. Скажем, идёт курица с цыпушками, роется в пыли и квохчет, и это для них уже повод для обсуждения проблемы птицеводства:

— Витька! Если бы вы с председателем хоть маленько кумекали, занялись бы разведением птицы. Построить свой инкубатор, дело плёвое. Закупи оборудование, да ещё создай маточник. Всё. Утка растёт 56 дней, а водоёмов у нас хоть захлебнись.