АlshBetta - Нарисованные линии [СИ]

— И все же…

— Изабелла, не нужно, — второй раз отказывается он, открывая передо мной дверь, — считайте это подарком.

— Для подарка нужен повод.

— Я уверен, вы его найдете, — загадочно улыбнувшись, парирует интерн.

Приходится согласиться. И выйти.

— Вам помочь с сумкой? — заботливо интересуется мужчина, следом за мной покидая магазин. На улице сегодня не так жарко, как вчера. Особой разницы между кондиционируемым и свободным от человеческих извращений пространством не чувствуется.

— Она не тяжелая, — я приподнимаю пакет и опускаю его дважды.

— И все же? — он зеркально копирует мой недавний тон, усмехнувшись.

— Нет, спасибо. До свидания, мистер Каллен.

Почему-то мне неуютно и хочется уйти. И в то же время, как не странно, остаться. Чувство, неподдающееся описанию, как и все то, что было прежде. Это унижение, помноженное на робость и нежелание снова стоять рядом — лежать рядом — прямо-таки впивается в глотку, не отпуская.

Я иду по тротуару, стараясь примириться со всем тем, что кружится в сознании, когда слышу за собой шаги. Разумеется, его. Оборачиваюсь, останавливаюсь и удивленно смотрю на почти-доктора.

— Мне в ту же сторону, — пожимает плечами он и называет адрес. Действительно, в ту. Совпадения в жизни тоже бывают, это стоит признать.

Мы идем по одной дороге, но будто по разным сторонам. Это меня нервирует.

— Вы женаты, мистер Каллен? — спрашиваю я, оглянувшись на его левую руку.

Мне удается его удивить.

— Это важно, мисс Свон?

— Обычно женатые мужчины не предлагаю поднести сумку.

Он щурится:

— Я считаю это недостатком нашего поколения. Так вам помочь?

Я раздумываю меньше минуты. А потом останавливаюсь, кивнув. Мне любопытно, действительно ли он собирается это сделать. Ситуация глупая, признаю, но иногда мы все попадаем в глупые ситуации, не так ли?

— Вы из Италии? — забирая у меня пакет, интересуется он. Теперь идет рядом.

— Я люблю пасту, — отзываюсь, складывая руки на животе.

— И все-таки, овощи полезнее.

Прямо-таки энциклопедия здорового питания, ей богу.

— Мне говорили, можно есть все, что нравится, — не соглашаюсь, немного по-детски нахмурившись, — это не правда?

— В какой-то степени, — мужчина задумчиво наклоняет голову, разглядывая мигающий красный светофор впереди, — есть вещи, на которые у детей развивается аллергия и употреблять их в пищу не желательно.

— Алкоголь?

— Это уже крайность, мисс Свон. Алкоголь и никотин под запретом еще во время зачатия, не то, что при беременности. Я говорю о красных овощах и фруктах: клубника, перцы, помидоры.

— Полезная информация.

Он улыбается, оказываясь немного польщенным.

— Спасибо, мисс Свон.

Сейчас мы идем достаточно близко друг к другу. Не скажу, что мне нравится компания гинеколога — не скажу, что мне в принципе нравится присутствие мужчины рядом — но все же есть в нем что-то интересное. Я редко вижу в людях интересное. И редко с этими людьми общаюсь. Элис любит повторять, что скоро я стану безгласным музейным экспонатом, запертым в своем маленьком тесном мирке — квартирке на шестом этаже с одним окном с северной стороны.

— Меня зовут Белла, — говорю я, не отдавая себе отчета, зачем. Хочется — вот и говорю. При беременности многое простительно — люди так считают.

— Это предпочтительнее Изабеллы?

— Да. «Изабелла» — это когда у меня проблемы, мистер Каллен. Мама так научила.

Мужчина смеется, устроив очки на лбу. При солнечном свете, льющемуся почти отовсюду, о выглядит иначе, чем в клинике. Более… взрослым. И менее серьезным, менее скучным для меня. Волосы, кстати, не цвета ржавчины. В них затаилась медь.

— Я — Эдвард, — представляется он, закатывая глаза, когда в очередной раз произношу его фамилию.

— Эдвард? Четвертый или восьмой?

Доктор хмыкает.

— Вы изучаете историю?

— Я реставрирую старинные костюмы, так что, в каком-то плане, да, — мой дом уже совсем близко, но входить внутрь мне не хочется. Разговор, завязавшийся между нами, на удивление доброжелательный и простой. Я скучала по простым, порой даже немного скучным или наоборот, немного эксцентричным разговорам.

— Номер дома?.. — Эдвард оглядывается вокруг, ища нужную цифру, и это немного задевает меня. Ему хочется уйти. В принципе, это нормально.

— Семнадцатый, — я виновато киваю, поворачиваясь к своему подъезду, — спасибо за компанию, Эд… мистер Каллен.

Он послушно отдает мне сумку, замирая возле скамейки перед цветочной клумбой и не предпринимает попыток остановить, когда иду к двери. Но в тот момент, когда достаю ключи, дабы пройти внутрь, все же решается:

— У вас много дел, Белла?

Я удивленно оборачиваюсь.

— Вы что-то?..

— Сегодня чудесная погода, — оглядев небо, докладывает он, — я могу украсть двадцать минут вашего времени на прогулку?

Что, все не так плохо? Что, я зря накручивала себя? Боже, почему мне вообще интересны его мнение и его поступки? Еще семь дней назад мне противно было вспоминать эту фамилию.

— В принципе, да.

Эдвард улыбается, когда я возвращаюсь. И забирает пакет обратно, пока я пытаюсь смириться с тем порывом, на который иду. Это из-за срока, так и есть. Ребенок давит на сердце, то — на легкие, а те — на мозг, поглощая чересчур много кислорода на не те цели. Я медленно опускаюсь все ниже и ниже, позволяя себе разгуливать с незнакомыми мужчинами, у которых всего раз была на приеме.

Но мы идем, как и шли, по улице. И солнце все так же ярко светит, не оставляя возможностей для каких-то скрытых мыслей. Я верю, что вреда он мне не причинит. И верю, что свободный день воскресенья имею право проводить как вздумается. Пусть даже и на прогулке.

— Почему гинеколог? — с некоторым смущением спрашиваю, наблюдая за шумящей кроной деревьев, — нет, вы не подумайте, я не… мне просто интересно.

— Это самый частый вопрос, Белла, — улыбается Эдвард, проследив за моим взглядом, — на самом деле, ничего особенного. Я просто люблю детей.

— У вас двойная специализация? Педиатр-гинеколог?

— Ну, тогда еще нерожденных детей.

— Это интересно.

— Действительно?

— Мне — да, — я пробегаюсь пальцами по животу, поправив вздернувшийся край сарафана. На его приеме был желтый, а сегодня — малиновый. Но кофта та же.

— И кто же?..

— Девочка, — с нежностью говорю я, улыбнувшись ему, — Элиз.

— Лиззи, — щурится он.

— Да, можно и так, — хихикаю, откровенно наслаждаясь моментом. Бывает такое состояние, когда все вокруг — прекрасно. И ничего не попишешь.

Прогулка продолжается так же, как и разговор. Мы обходим ухоженные клумбы миссис Марвел, детскую площадку, где любят резвиться ее внуки, и балкон первого этажа Брауни Тедда. Я часто одалживала у него, пока не нашла работу. Меньше, чем через два метра от окна мужчины, Эдвард предлагает мне французскую булочку. «Они свежие», — аргументирует он.