Фан Фан - Пейзаж

Пятый решил торговать белыми нательными майками и купил целую партию, которая уже бог весть сколько лежала на складе, никому не нужная. Закупил десять тысяч штук, а продал всего полторы тысячи. В общем, капитал не обернулся, а жена каждый вечер ругала Пятого и проклинала предков, что вышла замуж за остолопа. Пятый, в отличие от отца, жену очень боялся. Целыми днями он носился как угорелый, пытаясь сбыть товар, даже похудел — но дело шло туго, оставалось слишком много.

В тот день жена Пятого опять швырялась посудой и костерила предков, пришлось Пятому по-тихому смыться из дома. Он по привычке пошёл в сторону Ханкунлу, Авиационной улицы. От Авиационной до рынка была территория «летящих тигров». Так горожане прозвали лоточников, перемещавшихся со своим товаром с места на место. «Тигры» были известны всей округе своей наглостью: тут обсчитали, там обвесили — с них станется. Да ещё нарочно завлекают доверчивых покупателей. Идёт Пятый и видит: торговец, рядом стайка девиц, и все громко спорят из-за цены свитера. Пятый сразу понял, что это одна шайка-лейка, нарочно шум поднимают, чтобы привлечь зевак, а там, глядишь, и настоящий покупатель сыщется. Одна из девушек, в красной кофточке, то и дело зыркала на прохожих. Тут её взгляд упал на Пятого.

— Ну надо же! — заверещала она. — Вот на молодом человеке свитер смотрелся бы отлично, сразу стал бы первым красавчиком в районе!

Пятый посмеялся, но подошёл.

— Почём? — спросил он у продавца.

— О, вижу, вам будет прям к лицу, такому покупателю и продать приятно! Давай сбавлю немного, двадцать шесть юаней, бери! Другим за тридцать продаю!

Пятый пощупал свитер и сразу понял, какой там на самом деле процент шерсти, и сказал с улыбкой:

— Фабричная цена — шестнадцать юаней, ни фэнем больше!

Потом издал многозначительный смешок и пошёл, он и не думал ничего покупать. Лоточник и девки принялись ругаться ему вслед. Вот тут-то всё и случилось, провокаций Пятый не любил. Дома — это дома, но на улице никому спуску не давал, не стал и в этот раз. Недобро усмехнувшись, Пятый свернул в тихое место и оттуда громко крикнул: «Инспекция идёт!» Это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Все бросились наутёк. Продавец подхватил свой скарб и куда-то исчез, псевдоклиентки смешались с толпой — мол, они ни при чём — и стали быстро инструктировать менее опытных товарок, как себя вести, чтобы не спалили. В общем, через несколько минут «летящих тигров» и след простыл, только пара пустых коробок валялась посреди улицы. Пятый, прислонившись к стене, с удовольствием наблюдал за происходящим. В какой-то момент он не выдержал и громко расхохотался, чуть не подавился от смеха. Когда он наконец немного успокоился, то почувствовал, что кто-то трогает его за плечо. Повернувшись, он увидел ту девушку в красном.

— Чего не убежала? — спросил он с улыбкой.

— За тебя волновалась, цел ли остался, — холодно ответила она.

— Да я же пошутил, чего обижаться?

— Смотреть надо, где шутишь и с кем! — ответила она.

Пятый расхохотался:

— Ну ты даёшь! Сама же обманом покупателя завлекла, а потом ещё и обматерила, что ж ты не смотрела, «где и с кем» шутишь!

Взгляд девушки стал оценивающим. Наконец она сказала:

— А ты не промах, да?

— Конечно, не промах, — согласился Пятый. — Из Хэнаньских сараев, а жену взял с Ханьчжэнцзе, парень что надо.

— Ты с Ханьчжэнцзе? Десятитысячник?

— Может, через пару лет и стану.

— Значит, ты тоже торгуешь? Зачем тогда шуточки эти, зачем бизнес портишь? Один хлеб же едим!

— Ну извини! Хочешь, сходим в «Юньхэ», посидим? Так сказать, сгладим впечатление?

— Вот это другой разговор, братишка! — сказала она. — Пошли!

В ресторане девица сразу пошла на третий этаж, Пятый за ней.

Сели, девица взяла меню и начала заказывать. Она безжалостно выбирала самые дорогие блюда, даже не думая о том, что у Пятого при себе всего ничего. Она заказала жареную черепаху в соусе, тушёных трепангов, жареных креветок, кусочки отварного цыплёнка и в придачу ещё «суп из трёх драгоценностей» [29] «Суп из трёх драгоценностей» — известное блюдо Южного Китая. В нём три основных ингредиента, чаще всего это трепанги, кальмары и побеги бамбука. и четыре бутылки циндаосского пива. Пятый только что волосы на себе не рвал.

Девица стала спрашивать у Пятого, как идёт торговля. Тот пару раз хлебнул пива, тяжело вздохнул и сказал:

— Да какая к чёрту торговля!

— А что такое? — спросила она.

Ну Пятый и рассказал всё как есть, про майки, которые никак не продаются.

— Да ладно, с любого товара навар будет, даже если трудно идёт. Тут главное — способ!

— Ты знаешь способ?

— Прям задарма взяла и рассказала!

— Если выгорит, в накладе не останешься!

— Сколько?

Пятый вытянул вперёд правую руку — пятьсот.

— Полтыщи? Да разве это деньги? Ты прикинь, даже если все майки по юаню продать, сколько заработаешь? А мне сколько предложил? Жмот ты, а не мужик!

— Ты прям тысячу хочешь?

— Да я вообще по доброте душевной предложила. Ты думаешь, у меня других дел нет? Эх ты! В бизнесе надо на перспективу думать!

Пятый молчал. Пиво меж тем кончилось.

— Пойду возьму нам ещё по бутылке! — сказал он.

Пошёл к стойке, заказал ещё две бутылки, повернулся — видит, девица сидит к нему спиной, тут он молниеносно принял решение: засунул бутылки в карманы джинсов и, пробормотав под нос «Схожу-ка ещё и за закуской», не спеша, как ни в чём не бывало пошёл вниз. Спустившись, он бегом бросился к автобусной остановке и вскочил в первый попавшийся автобус, оказалось — до Люйдуцяо, а оттуда, рыгая всю дорогу, добрёл до дома приятеля, они всю ночь играли в мацзян. [30] Мацзян (маджонг) — традиционная китайская азартная игра. Домой пришёл только под утро, еле держась на ногах.

Жена с порога влепила ему оплеуху, потом ещё одну. Пятый молча стерпел, потом сказал:

— Сейчас такое расскажу, умора!

И пересказал ей изрядно приукрашенную версию вчерашнего, как он ловко поужинал задарма. Жена хохотала и хохотала, в изнеможении повалившись на кровать. Она и лёжа продолжала смеяться и ругаться: мол, мы-то, женщины, — дуры, но и вы, мужики, — подлецы! Пока ругалась, её аж гордость взяла, что этот мужик-подлец — её муж. Пятый тем временем уже вовсю храпел на диване.

На следующее утро Шестой, запыхавшись, примчался к Пятому, тот ещё дрых. Шестой тут же растолкал брата, он просто кипел от злости.

— Вставай! Ты должен мне помочь!

— Да что стряслось? — поспешно спросил Пятый.

Шестой рассказал: утром он поставил лоток и разложил товар, тут подошли какая-то девица и с ней ещё пара человек, и они молча, без всяких объяснений перевернули лоток.

— Их было больше, что я мог сделать? — жаловался он. — На прощание девица бросила мне эту майку и сказала: «Готовь тысячу юаней, скоро вернусь за ними!»