Збигнев Домино - Пора по домам, ребята

Майор отплясывает с невестой, но ее у него тут же отбивают. Подходят со стопками его бывшие солдаты, теперь уже хозяева на этой земле, хотят выпить за здоровье своего командира, вспомнить недавние, минувшие дни. Подошел и ксендз Бродзинский.

— Ну, как там с электричеством? — спрашивает Таманский.

— Так, как вы приказали. Вашими солдатами можно гордиться, пан майор.

Садятся в сторонке, в тени каштана. Разговаривают, вспоминают.

Сташек, которого обязанности шафера вынуждают быть повсюду, заботиться обо всех гостях, наполнять рюмки, как только улучит свободную минутку, мчится к своей подружке. Радуется счастью Фелека, но и от своего его всего распирает. А Ванда выглядит как мечта.

— Ну, Родак, познакомь же меня наконец со своей подружкой.

— Слушаюсь, товарищ майор. Это и есть…

— А что, я сама не могу сказать? — перебивает Ванда и протягивает майору руку.

— Ну и молодец, девушка, — хвалит он ее по-русски. — Вы правы. Нас, вояк, надо с первого дня держать в строгости! А ты, старший сержант, счастливчик! Не ревнуй, а разреши-ка пригласить ее на танец…

…Через две недели батальон прощался со своим боевым командиром. Майор Таманский увольнялся в запас и уезжал домой, в родную, долгожданную Сибирь. На просторном дворе замка в Зеленом вытянулись по стойке «смирно» две шеренги бойцов. На правом фланге весь штаб, командиры рот. Приехал и командир полка. Речи, рапорты, последние команды.

— Здравствуйте, товарищи бойцы!

— Здравия желаем, товарищ майор!

И прощальная команда майора Таманского:

— Батальон, «вольно»!

И первая команда нового командира, капитана Ледака:

— Батальон, слушай мою команду! Смирно! На плечо! На караул! Равнение направо!

Никогда и ни перед кем эти старые бойцы-фронтовики не стояли вытянувшись так, как сейчас перед майором Таманским. Ведь не кто иной, а именно он, майор Виктор Таманский, командовал ими от Ленино до Берлина. Теперь он шел в сопровождении командира полка и смотрел своим солдатам, как и они ему, прямо в глаза…

Взвод старшего сержанта Родака закончил работу и готовился к возвращению в место расположения. С утра до вечера они ремонтировали участок дороги и мостик, который вел от шоссе на поля. Еще весной здесь трудно было проехать, а теперь, когда приближалась жатва и скоро надо будет вывозить зерно, необходимо было наконец-то его починить. Собирали инструменты, надевали гимнастерки, кое-кто присел на край канавы, затягивались дымком, болтали. И вот тогда-то со стороны Зеленого на шоссе появился «виллис» Таманского. Майор ехал на станцию. Его сопровождали капитан Затора и неизменный капрал Дулик за рулем. Солдаты без команды вскакивали, бросали самокрутки, застегивали куртки, тянулись за ремнями. Автомашина миновала первые группки солдат, и казалось — не остановится. Вдруг майор подал знак рукой — и раздался резкий визг тормозов. Таманский, как всегда пружинисто и энергично, выскочил из машины.

— Взвод, смирно!

— Родак, сынок, да брось ты эти свои команды. Я тороплюсь на вокзал, на поезд. Но когда увидел вас, не удержался. Остановлюсь хоть на минуту, подумал.

— Вольно!

— Ну что, ребята, пришла пора прощаться?

— Счастливого пути, товарищ майор!

— Жаль, товарищ майор!

— Покидаете нас.

— Столько вместе прошагали.

Бойцы окружили Таманского тесным кольцом. Тянули руки на прощанье. Майор по очереди пожимал их. Ведь он знал всех своих солдат. Вместе прошли сквозь огонь, воду и медные трубы.

— Спасибо, ребята, за верную службу. Не поминайте меня лихом.

— Да здравствует майор Таманский!

Таманский не успел и глазом моргнуть, как крепкие руки бойцов подбросили его вверх. Раз! Второй! Еще и еще!

— Душу из меня вытряхнете! Должен вам признаться, что там, у себя, в далекой Сибири, мне будет нелегко на душе и на сердце. Придется делить их между Польшей и своей родиной. Я никогда вас, ребята, не забуду…

— И мы вас, товарищ майор, не забудем!

— Такой путь вместе отмахали.

— Я, товарищ майор, с вами от самого Ленино шел.

— Спасибо, ребята, за все. От всего сердца. Но что поделаешь, пора по домам, ребята. Я сегодня, а вы, может быть, завтра, послезавтра. Война закончилась. Пора снова начинать жить по-человечески… Поглядите-ка, какие хлеба поднялись, как колосятся. Хороший урожай должен быть. Собирать его будете уже без меня…

— Это наш общий урожай, товарищ майор!

— Вместе пахали, вместе и сеяли.

Затора, молча стоявший рядом с Таманским, взглянул на часы.

— Пора.

— Прощайте, ребята, и не поминайте лихом!

— Счастливого пути, товарищ майор!

Майор Таманский уже было поставил ногу на подножку автомашины, но вдруг повернул назад. Подошел к Родаку, который стоял, вытянувшись в струнку, обнял его и крепко расцеловал.

— Ну, сибиряк, прощай. Думал, что еще и на твоей свадьбе крикну «горько»! Держись, сынок, впереди у тебя вся жизнь!

«Виллис» резко рванулся с места и помчался по шоссе, по которому несколько месяцев назад батальон пришел в Зеленое. Майор Таманский, стоя на подножке рядом с водителем, прощался со своими солдатами, пока за поворотом дороги деревья и колыхаемые ветром хлеба не заслонили его.

А призадумавшийся Сташек видел в этот момент не только майора, но и Ваню Воронина, и могучую Ульяну, и нежную Таню, и деда Ефима, того капитана-танкиста в пылающем Берлине…

Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 122.

Отрывок из листовки, выпущенной для солдат Войска Польского в 1945 году. — Здесь и далее примечания переводчика.

Правобережный район Варшавы.

Мера площади, один морг равен 56 арам.

Большое спасибо! (нем.)

Руки вверх! (нем.)

Староста (польск.) .

Патриотическая песня на слова М. Конопницкой.

Да, да… Горячей воды, пожалуйста, пожалуйста (нем.) .

Прошу вас, господин офицер! (нем.)

Да, Герберт Штейн (нем.) .

Старая часть Варшавы.