Денис Коваленко - Радуга в аду

— Какой?

— Сволочи они, короче, были все порядочные. Жен своих за сестер выдавали, подкладывали их в постель ко всяким царям, а после, царей этих шантажировали грехом смертным. Брат брата, ради первородства подставлял, убивал, и в рабство продавал. Братья родных сестер насиловали, сыновья спали с женами своего отца, — короче, веселились от души, и всё во славу Господа, и с темой, что мы народ избранный, а вот язычники, которые всяким Ваалам поклоняются, те — всё паразиты необрезанные. Господь, естественно, на все их шалости глядел сквозь пальцы, дескать, творите, что хотите, главное, следуйте заповедям Моим. А вот если тельцу какому золотому поклоняться станете, или еще какому идолу, тогда всё, тогда манд ы к вам по самое небалуй: предам вас в руки язычников, и пусть они над вами ругаются и угнетают вас, сколько им угодно. Короче, будет вам полный Холокост. Всякие филистимляне и аммонитяне евреев режут, те — к Господу: Прости нас, неправы мы были, спаси и сохрани. Тот, конечно, а куда деваться, прощает их, но предупреждает: Народец вы жестоковыйный — понимайте как сволочной и паскудный, — и помогаю Я вам, не от того, что уж так люблю вас, или вы такие все хорошие, а потому, что обещал отцу вашему, Аврааму, что приведу вас в землю, где течет молоко и мед. Вот не обещал бы, шли бы вы все куда подальше — в пустыню, как козлы отпущения… а так, слово Мое крепкое, нарушить не могу — так что пользуйтесь, Гады и Иуды, Моей безмерной добротой. А те ведь и пользовались. А, чуть что, роптать давай: Ах ты, Господи, обещал нам манну небесную и молоко и мед, а мы тут жрем, что ни попадя… Зачем нас, такой Ты сякой, из египетского рабства вывел? Были рабами, зато жрать что было! А тут ходим-бродим по этой пустыне злые и голодные, будь она не ладна! вот сделаем себе золотого тельца, вот тогда!.. Они же изначально, все эти евреи, работать не любили. Как в Египет попали (кстати, все с того началось, что они брата своего в рабство продали), как отработали там в рабстве четыреста лет, так, после исхода, палец о палец не ударили, и из Египта все золото вынесли и всех младенцев египетских поистребили, а теперь это египетское детоубийство, они каждый год, гады, празднуют, и праздник этот Пасха называется, вот так-то. И после исхода всё — за чужой счет: или манна им с перепелами или… Дальше, вообще, караул. Господь говорит им: Идите в землю обетованную, там города, которые вы не строили, вы в них жить будете; там виноградники и хлеба, которые вы не растили, вы их есть будете; там люди, которые, в общем-то, и не люди вовсе, а так, гои всякие, вы их всех вырежьте — всех, от грудного младенца до мочащегося к стене, и живите в их домах; и попробуйте только ослушаться — вырезайте всех …

— Правда?!

— А-то! Я тебе говорю, книга величайшая. Просто ее читать надо от и до, а не рвать из нее куски, как все эти баптисты-адвентисты. Больше всего поразило, что Господь специально оставил в Палестине несколько народов языческих, чтобы те искушали евреев, чтобы евреи не расхолаживались и тренировались в военном искусстве — короче, народы для битья. Да, еще одна прелюбопытная история. Зашел как-то один еврей в гости к своему родственнику, погостил и собрался домой. Ночь, идет по пустыне, на пути город Иерусалим, в нем еще не евреи жили, а иевусеи. Слуга предложил хозяину переночевать в этом городе, а тот — нет, не буду ночевать в городе иноплеменников. И зашли они на ночлег в, самый, что ни на есть, тогда, еврейский город Гива, остановились у первого попавшегося еврея; само собой, выпили, и тут нá тебе — стук в дверь; хозяин выходит, а на пороге все местные евреи, и говорят: Короче, сосед, выведи человека вошедшего в дом твой, мы познаем его.

— В смысле?

— В прямом — отымеем. Хозяин дома: Вы чего, парни, не делайте зла такого и безумия, вот, лучше возьмите дочь мою, девицу и наложницу гостя моего. Те ему: Нет, сосед, ты нам гостя своего подавай, мы его познаем. Гость, от греха подальше, наложницу им свою за дверь выставил. И они… всем своим жидовским племенем, познали ее и, как в Библии сказано: ругались над нею всю ночь до утра. И отпустили ее при появлении зари. Господин ее, отсидевшись за дверью, утречком рано, когда все, такие же, как и он, евреи, напознавшись и наругавшись, спать ушли, к наложнице подошел, говорит: пошли домой, а она мертвая; он взял ее, до смерти запознанную, взвалил на осла и домой отвез. Там взял нож, освежевал ее, разделал на двенадцать частей, и отослал бандеролью во все концы Израиля.

— Во дела! — в тишине произнес кто-то. — Во евреи дают. Какие-то маньяки… в натуре…

— А, знаешь, чем они всё это оправдали? В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым. Нет царя? — ладно. Господь им дал царя. Думаете, что-нибудь изменилось? Черта с два; все то же: брат — брата, сын — отца, режут, насилуют, предают. Сын царя Давида, имя у него еще такое смачное, запоминающееся — Амнон, полюбил дочь Давида, затащил ее к себе в комнату, та: Я ж сестра тебе. Он: Все нормально — люблю, мочи нет. Та, последний аргумент: Поженимся. Тот: Ты чего, не врубаешься? — невтерпеж мне — люблю. И, конечно, познал ее, со всеми пристрастиями, лишив невинности и все такое. Познав, выгнал, делов-то. Его, конечно, брат ее порешил, кишки выпустил, но все это уже так, мелочи. Одна глава меня просто из себя вывела: как наимудрейший царь Давид, именем Господа, расправился с необрезанными язычниками аммонитянами. Захватил их столицу, разграбил, вывез все золото, но это еще ничего. А народ бывший в городе, он вывел и положил их под пилы, под железные молотилки, под железные топоры, и бросил их в обжигательные печи. Так он поступил со всеми городами Аммонитянскими. И возвратился после того Давид и весь народ в Иерусалим.

И, после всего этого, они про Освенцим всем рассказывают и про Холокост. Газету недавно читал, статья там любопытненькая: французы требуют у турок признать геноцид армян в начале двадцатого века. Понятно, турки артачатся, меня умилило выступление главного раввина Москвы, который так витиевато высказался, что чего там спекулировать на каком-то геноциде каких-то армян. Вот Холокост — вот когда евреев в обжигательные печи и под железные молотилки, это да, это преступление, которое все должны признать; за одно это — только еврея увидел, сразу в ноги ему, ботинки лизать: Прости меня евреюшка, что за то, что Господь наказал тебя, такого жестоковыйного, делающего неугодное в очах Его, что поклонился ты золотому тельцу и подражал мерзостям народов, которых прогнал Господь от лица сынов Израилевых, ростовщичеством, которым Господь запретил тебе заниматься, обворовал всю наивную языческую Европу; прости, что пожгли вас, таких разэтаких обормотов, от Господа отступивших, и помолотили, прости. А, вот, что армян, и цыган, и русских — в печи, разве это преступление? Разве русские — это народ? Это же хуже всех аммонитян и филистимлян вместе взятых. Русские, они ж разве люди, их жги, молоти — жалко что ли? Преступление — когда еврея, а остальные — ничего, остальные перетопчутся. Остальных Бог специально оставил, что бы вас, родимых, искушать, да напоминать вам, чтобы вы от Бога не отворачивались.