Александр Дюдин - Сестры

– Для чего делают доклад о работе за год? Не только подвести итоги и оценить проделанную работу. Главное: наметить пути на следующий год. На что мы должны обратить внимание? На какую группу заболеваний? Инфекционных, профессиональных? Честно говоря, я ожидала такого доклада от главного врача. Но она не способна этого сделать. За что уважают руководителя? За ум, глубокие знания своего дела, организаторские способности. Ни одним из этих качеств, к сожалению, наш главный врач не обладает. Больше того, она дезорганизует работу всей поликлиники. За год, когда она руководила, вся работа в поликлинике развалилась! Напрашивается вывод, прошу занести в протокол (немая тишина в зале) мое мнение: Главный врач не соответствует занимаемой должности!

Собрание дружно, с одобрением, зааплодировало. Римма Владимировна сидела с пылающими жаром щеками. Как два огня светофора, светились ее круглые красные уши на гладко причесанной голове.

– Напрасно вы так резко выступили, – шептала, смеясь, Лилия Алексеевна, когда Валя села на место. – Всё напрасно. Она ходит мыть окна, делает уборку в квартире заведующей облздрава, купает родившегося у нее внука. Они друзья, водой не разольешь! Вы только наживаете себе врагов!

Сколько раз вспомнит потом Валя этот разговор. Она задала тон. Все выступавшие особенно остро осуждали «планерки». Собрание прошло бурно, остро, шумно. Расходились возбужденные, но в хорошем настроении. Коллектив дал бой главному врачу.

На другой день Римма Владимировна вызвала в свой кабинет Валю и сухо сказала:

– Вам придется извиниться перед профессором Базаровой. Она приходила жаловаться на вас сегодня. Вы позволили себе оскорбить уважаемого человека!

– Это по поводу лечения тонзиллита большими дозами антибиотиков? Убедите меня, что я не права, и я охотно извинюсь!

– Но это уважаемый человек! Сама Базарова!

– Хоть дважды самее. С тем, что она делает, я не согласна! И могу это подтвердить где угодно и кому угодно, и ей самой! Пусть меня убедят, что я не права!

– Вы нагло себя ведете! – сорвалась, визжа, Римма Владимировна. – Вы думаете, что вы жена секретаря Горкома, так вам всё позволено?

Валя повернулась и ушла. Она терпеть не могла, когда ей напоминали о муже. Валя никогда с ним не делилась проблемами на своей работе. Да и он не интересовался.

Работать становилось всё труднее и труднее. То у Вали забирали сестру и посылали на участок, взамен заболевшей. Вале приходилось самой делать перевязки, с санитаркой накладывать гипс при переломах, писать рецепты, направления, больничные листы, курортно-санаторные карты и так далее. Самой накрывать стерильный стол. Прием затягивался, больные нервничали, заглядывали в кабинет, волновалась. Торопилась и Валя. То у нее забирали санитарку, и она оставалась вообще одна. Римма Владимировна разговаривать с ней не хотела, коротко бросала, не поднимая головы:

– Выйдите, я занята!

После этого Вале вообще не хотелось общаться с ней.

Вскоре Анну Ивановну, опытную сестру, проработавшую с Валей все эти годы, забрали совсем: перевели на участок.

Пришла новая сестра, ярко крашеная блондинка с химической завивкой. Валя знала, что от нее отказались ЛОР-врач, невропатолог и терапевт. Слава плохая. О ней говорили как о ленивом и бесчестном человеке. Валя настороженно смотрела на нее. «В чем дело? На вид вроде бы неглупый человек, вот только глаза прячет. Нехорошая манера. Но, может быть, первое впечатление ошибочное, да еще предвзятое?» – думала Валя.

Не рискуя сразу доверить ей стерильный стол, показала, как он накрывается, как готовится стерильный материал. Терпеливо учила правильно накладывать повязки. И с каждым днем убеждалась, что Веру Александровну совершенно не интересует работа, ее мысли были далеки от того, что делается в кабинете. Она всё время куда-то убегала, и снова Валя оставалась одна. Зато Вера Александровна не пропускала больного, который мог быть ей полезен. Вышел больной, и сестра выпорхнула за ним. Через несколько минут вернулась сияющая, довольная похвасталась:

– Договорилась о путевке в санаторий!

Валю коробило от такой предприимчивости.

– Вы работаете на складе? – спросила сестра у полной пожилой женщины, которая лечилась в кабинете по поводу тромбофлебита голеней. – Не могли бы вы устроить мне метров десять ситца?

– У нас не магазин, мы не продаем со склада, – сказала та.

– Я знаю, но вы можете передать ситец в магазин, предупредить, я зайду, и всё будет законно, – пожилая женщина чувствовала себя неловко. Неловко было и Вале.

– Хорошо, я посмотрю, что у нас есть на складе.

– Пожалуйста, я к вам завтра зайду на склад, и мы выберем то, что мне нужно.

Щеки Вали порозовели от стыда и гнева.

Когда больная вышла, Валя не сдержалась:

– Никогда, слышите, никогда не позволяйте себе таких разговоров! Как вам не стыдно?

– Чего вы меня стыдите? Что я такого сделала? Украла? Обманула?

– Вы используете служебное положение!

– Подумаешь! Трагедия! Попросила десять метров ситца! Могу вам отдать половину, не жалко!

– Мне не нужно, – сухо ответила Валя.

– Конечно, вы жена секретаря Горкома, пойдете и возьмете с заднего хода!

– Я не хожу с заднего хода.

– А-а, бросьте притворяться святой! – махнула она рукой. – Все вы ходите! – и выскочила из кабинета. Вошел больной, а Валя была расстроена и не могла собраться с мыслями.

На другой день Вера Александровна грубо сорвала повязку с обожженной руки, и больной потерял сознание от боли. Валя устремилась к нему на помощь.

– Нашатырный спирт! – распорядилась она.

Сестра подала пузырек. Валя намочила ватку, поднесла к носу. Больной никак не реагировал. Она понюхала сама, вата ничем не пахла. Во флаконе была вода.

– Быстро к стоматологам, возьмите у них нашатырный спирт! – командовала Валя, опуская голову больного.

После того, как больной пришел в себя, был перевязан и вышел, Валя строго спросила:

– Вы когда проверяли аптечку «скорой помощи»?

– Вчера. – «Врет», – сердито подумала Валя.

– Прочему же у вас вода во флаконе вместо нашатырного спирта? – Закралось недоверие ко всей ее работе. В тот же день Валя взяла материал со стерильного стола на посев. Высеялся стафилококк. Возмущенная, с результатами анализа в руках, Валя пришла к Римме Владимировне.

– Вы должны меня выслушать! Я не могу работать с Верой Александровной, она недобросовестный работник!

– Воспитайте ее, чтоб была добросовестной! Мне ее переводить некуда, заменить некем.

– Вы хотите, чтоб мы заражали больных стафилококком? Я не допущу ее больше к работе!

– Не допустите, будете работать одна. Вам не делает чести, если вы затеваете свару с сестрой. У вас невозможный характер! С вами никто не будет работать! – снова на фоне гладкой прически засветились огнем светофора круглые уши.