Константин Ханькан - Кэлками. Том 1

— Кэлками, заходи, обедать будем, — позвала его Акулина.

— Я сейчас, — ответил Кэлками и загремел пустыми кастрюлями. Он наполнил кастрюли и большой чайник снегом и повесил на таган над костром, чтобы растопить. Подложил в костер толстых дров и, кряхтя, вошел в палатку. Жар от раскаленной печки приятно ударил в лицо. Кэлками был озабочен болезнью Ачуркана, да еще чье-то стадо бродит по бассейну Ирбыки. А ночью олени Кэлками могут уйти на шум чужого стада и смешаются. А потом ищи их и лови, все это заканчивается лишними хлопотами и потерей времени.

— Ако, ты занимайся домашними делами, а я пройдусь вниз вдоль дороги. Посмотрю, в какой стороне стойбище пастухов стоит. Чтобы без хлопот миновать их. Если стемнеет, не беспокойся, не впервой мне ночью ходить, — предупредил он жену.

— Они могут стоять около гор, не вздумай за ними ходить, если вблизи не окажутся. Если не повстречаем пастухов, не беда, они же не ждут нас около дороги, у каждого свои заботы, — сказала Акулина.

— Я долго не буду, скоро вернусь. Мне больше не наливай, я напился, — сказал Кэлками и по обычаю перевернул чашку вверх дном на блюдце.

Быстро одевшись, Кэлками вышел. Неся лыжи за спиной, он вышел на дорогу, а немного пройдя, спустился на лед и пошел вниз по руслу Ирбыки. «Может, зря взял лыжи, зачем лишний груз таскать?», — подумал он. Шел быстро и легко. Лишь негромкий скрип его шагов нарушал тишину. «До устья Нимгасига не так уже и далеко. От силы два поворота остается шагать. Вот дойду до слияния рек и станет предельно ясно, где пастухи стоят. Тогда уже можно будет подумать, как быть дальше, чтобы не метаться туда-сюда, как слепой старый олень», — размышлял Кэлками, продолжая идти по набитой дороге.

Глубокая лыжня появилась с правого берега Ирбыки и потянулась вниз рядом с основной дорогой, пробитой охотниками. Кэлками снова надел лыжи и заскользил по затвердевшей от мороза лыжне. Вдруг до его слуха донесся неясный звук. Кэлками остановился и, сняв корбаку (меховую шапку), прислушался. Внизу, в стороне от дороги, по которой шел охотник, с левой стороны реки послышался шум и звонкий лай собаки. Так и есть! Около высокого лесистого холма, очертания которого маячат в тени лунного света, раздавался отдаленный стук топора. Видимо, кто-то рубил дрова. Кэлками обрадовался тому, что так быстро нашел людей, неважно, чей это стан, охотников или оленеводов. Но шум внезапно прекратился, и снова наступила тишина. Скорее всего, здесь пастухи стоят. «Может, Мургани Павел, либо Тюлбат Василий», — гадал Кэлками, прежде чем повернуть свои лыжи назад к палатке, либо идти к тому месту, откуда доносился стук припозднившегося дровосека.

Поздновато, конечно. А завтра что — уйма свободного времени появится? Как бы не так.

Кэлками пошел в сторону холма, откуда доносился шум. Между дальними деревьями замигал огонек, то уменьшаясь, то снова разгораясь. Кто-то жег костер под открытым небом. Из ближней палатки выбежала лохматая собачонка и залаяла. Кэлками стал снимать лыжи. Примерно шесть палаток было разбросано между деревьями. Вышел хозяин палатки посмотреть, на кого это лает собака. Лица мужчины не разглядеть, и Кэлками кашлянул.

— Гость, что ли, пожаловал к нам? — негромко проговорил мужчина, присматриваясь к Кэлками. Кэлками воткнул в сугроб лыжи и подошел к палатке.

— Дорава! Сразу и не узнаешь, кто это? — поприветствовал хозяин палатки, цыкнув на собаку. — Дюмгар, тяк… — и собака вернулась в палатку.

— Дорава! Это я, Кэлками… все полуночничаю. Небось помните такого? — проговорил Кэлками, протягивая руку для приветствия.

— Э-э-э, дорава, хараке! ( Здорово, друг!) Кэлками здравствуй, сколько лет, сколько зим. Давай-ка, заходи, — пригласил хозяин, пропуская его вперед.

Это был бригадир охотников-бельчатников Илани Антон. В палатке было душно, в центре ее тускло горела парафиновая свеча. Жена Антона Екатерина отодвинулась к брезентовой стенке, пропуская гостя к центру жилья. Кэлками, осторожно наступая, чтобы не споткнуться в полумраке, прошел к приготовленному ему месту. И, только усевшись, поздоровался с жильцами. Кроме Антона и Екатерины, в этой палатке были еще двое мужчин, Максим и Павел. Это охотники, члены звена Антона.

— Какими судьбами, Кэлками? Распакуй-ка свои новости. А у нас новостей целая мунгурка, и до утра не перескажешь, — смеется Антон. По натуре он веселый и общительный человек с хорошим чувством юмора. — Знали, что ты подзадержался и что вот-вот должен нас догнать. А мы уже неделю тут кукуем. Вот так-то.

— У меня, Антон, новостей почти и нет. План свой взял. Потому и кочевал не спеша. Белка по маршруту была, грех жаловаться. За всю зиму никого не встречал, говорить даже разучился. Правда, в районе Мурэду юкагирскую семью находил… — рассказывал в свою очередь Кэлками.

— Ладно, Антон, пусть человек покушает и чаю напьется, а потом новостями будете делиться, — сказала Екатерина, расправляя столик, чтобы поставить посуду с едой.

— Кстати, а ты далеко остановился? — спросил Антон.

— Да нет, почти рядом. Наверху за вторым поворотом слева впадает большой ручей, идущий с сопок. Вошли в него и под лохматым холмом остановились. Вижу, свежие следы стали попадаться, вот и свернул на Травянистый, чтобы на стадо не наскочить, — рассказал Кэлками. — Сейчас обратно пойду. Специально пришел, чтобы узнать, кто здесь стоит. Ну, а вы, Антон, чего тут целую неделю торчите? Думал, что вы уже и Гижигу перешли, — спросил Кэлками, продолжая есть мясо, перед тем как чаю попить.

— Плохи, Кэлками, дела. Дней десять придется еще стоять тут. Да и тебе тоже. И только потом всей гурьбой двинемся в Камешки, пока нас распутица по пути не застала, — отвечал посерьезневший Илани.

Кэлками слушал молча, но в глубине души чувствовал, что дела действительно обстоят серьезные. Павел и Максим в разговор старших не встревали, чтобы не отнимать у гостя драгоценное время, ему ведь еще домой надо возвращаться.

— За два-три дня до нашего подхода, — продолжил свой рассказ Антон, в бригаду Ханькана Чимяна, которая зимует на Анункуне, из села приезжали две собачьи упряжки. Так вот, каюры привезли письма пастухам из сельского Совета. Ольга Федоровна, председатель сельсовета, пишет, что в Камешках люди сильно болеют гриппом. Больница переполнена, она и так маленькая. Из Наяхана доктора привезли, чтобы лечил заболевших. Пастухи, которые зимуют на Тывтынре и Хякитанде, тоже занемогли, и некоторых из них привезли в Камешки. Сельсовет и колхоз написали, чтобы все охотники задержались в Ирбыке минимум на двадцать дней. Оленеводам из бригад тоже в село пока нельзя выезжать, — рассказал главную новость Антон.