Константин Ханькан - Кэлками. Том 1

— Сходи, конечно. Не поздно ли? — спросила Акулина.

— Да нет, солнце еще не село. А ты, Ако, приготовь легонький вьюк для Куропача. Завтра он под ношей пойдет, — сказал Кэлками, уже надевая лыжи.

Акулина и сама знала, что молодого оленя пора приучать к вьюку, раз его взяли с собой. Пока мысль из головы не выпала, она наложила в пустую мунгурку легких вещей и запихнула между вьюками седло. Вот и вся недолга. Завтра под ношей пойдет и «призовой» белый олень.

«Не может сидеть без дела. Пока не стемнеет, не придет» — подумала про мужа Акулина.

К ее удивлению, Кэлками вернулся очень быстро, неся в руках двух ощипанных куропаток. Акулина обрадовалась, что муж быстро вернулся.

— А я думала, что ты поздно придешь, — сказала Акулина.

— Далеко, наверное, ушли наши соседи. Подумал, что ночью обратно тяжело будет возвращаться, поэтому повернул назад. А тут еще стайка куропаток подвернулась. Пару штук подстрелил, а остальные на сопку улетели, — рассказывал он Акулине, вывешивая на перекладину внутри палатки повлажневшие рукавицы и шапку с шарфом.

— Молодец, что назад пошел, ты и так утомился за день. А куропаточек я сейчас на ужин сварю, — сказала Акулина.

— Дичь долго не кипяти, а то весь сок выварится, — говорит Кэлками.

— Хорошо, я и сама люблю недоваренную куропатку, как и молодую оленину.

Поужинав, Кэлками настругал на растопку сухих петушков и, покурив, улегся спать. А Акулина еще подождала, пока завтрак сварится. Потом она вышла из палатки на улицу послушать оленей. В густом сумраке ночи их не было видно, хотя они далеко и не ушли. А вот колокольчики позванивали, хотя и не все. Большая часть оленей улеглась и дремала. Ночь чутко сторожила покой заснеженных гор.

«Возможно, недели через две здесь же доведется ночевать», — подумала Акулина и вернулась в тепло натопленную палатку.

Назавтра супруги поднялись чуть свет.

— Сегодня Илани уже пересечет реку Гижигу. И на ее правом берегу остановится. Но Каяни, видимо, дотянет только до левого берега реки. А перейти наверняка не успеет, зато завтра раненько перейдет Гижигу. А мы с тобой только послезавтра переправимся на правую сторону реки. Зачем гнать оленей, мы же их не выкинем. Олешки нам еще нужны будут, без них никуда… — говорил Кэлками за завтраком.

— Мне кажется, Антон с Семеном уж больно медленно идут, — отвечала Акулина.

— Ну почему «медленно», нормально кочуют. Местами, наверное, дорогу задуло, которую пастухи зимой поддерживали.

Кэлками, конечно, торопился, ему ведь еще в бригаду надо возвращаться. Правда, его олени шли сейчас без напряжения. Встречающиеся заносы пробивать не приходится. И это уже хорошо. Охотник, нахмурив лоб, ел мясистый обрубок бедренной кости оленя, запивая бульоном. Его худощавое лицо выглядело напряженным и сосредоточенным.

— Ако, посмотри, пожалуйста, не рассвело ли уже? — попросил он жену. Распахнув брезентовый входной клапан палатки, Акулина выглянула наружу.

— В лесу темновато еще, но небо уже светлеет. Пока мы уберемся, и солнце взойдет, — ответила она.

«Кочевали же мы как-то и без провожатых, так можно и вовсе веру в себя потерять», — подумал Кэлками и, резко встав с мягкой шкуры, на которой он сидел, начал снимать с сушильной перекладины вещи, которые он повесил вчера.

— Ако, налей-ка мне еще чаю. Только покрепче, — попросил он жену.

— Хорошо. Может свежий заварить?

— Нет, не надо, заварка крепкая, — ответил он, надевая торбаса. — Слушай, до Гижиги не так уже и далеко, если пораньше тронемся. Наверное, все-таки мы сегодня обгоним Семена Каяни, чтобы достичь левого берега Гижиги. Тогда завтра утром сможем безболезненно переправиться через Гижигу и к полудню догоним Антона Илани. А там сразу пойдем впереди него, чтобы к вечеру добраться до правого притока Гижиги Хайка-мычака, — сказал Кэлками Акулине.

Та ничего ему не ответила, но про себя подумала: «Время и дорога покажут».

Кэлками часто делился с женой некоторыми своими мыслями, хотя такой необходимости в этом и не было. Так с годами уж повелось.

В душе Акулина такому решению мужа обрадовалась. Так они быстрее доедут до Камешков.

— Конечно, давай перегоним сегодня Семена, а завтра Антона. Чего в хвосте плестись, надоело уже, будто совсем кочевать разучились, — заключила Акулина.

Вообще по бассейну Гижиги всегда выпадает осадков больше, чем в других местах. Кэлками справлялся у Алгимара и Тюлбата о снежной обстановке от Гижиги до Камешков. Пастухи сказали, что дорога проложена вверх по Хайкамычаку, она позволяет пройти через перевал Алдыркачак, то есть по-русски Стрельбище. А там и до Камешков уже близко, если зимнюю дорогу совсем не замело.

Пока Кэлками допивал свой чай и одевался потеплее, Акулина хлопотала, увязывая вещи. Капельки пота выступили на ее лице.

— Ну что, кочуем до реки Гижиги? — спросила разрумянившаяся женщина видя, что муж собрался выносить печку.

— Все. Надо ловить оленей, сегодня далеко кочевать будем, — сказал Кэлками, выходя наружу.

Утренняя заря уже вовсю занималась на востоке. Без хлопот и сутолоки супруги поймали оленей и погрузили вещи. Даже белый олень не пытался сопротивляться, когда Кэлками погрузил на него легкую поклажу и туго затянул подпругу.

— Ако, давай перекурим на дорожку и будем выезжать, — сказал Кэлками, доставая кисет из грудного кармана.

Покурив, Кэлками придержал за узду верхового оленя жены, чтобы тот стоял спокойно. А то бывает, что даже мужчины падают на землю, если ездовой олень чересчур беспокойный. Отдохнувшие за ночь олени идут быстро. К тому же они чувствуют, что впереди них идет стадо.

Вот и стоянка Семена, где тот ночевал сегодня. Еще дымятся дрова, подброшенные в костер.

«Очевидно, Семен торопится, ишь, как рано покинул стоянку», — подумал Кэлками, проезжая мимо догорающего костра.

При быстром движении каравана расстояние сокращается незаметно, будто снег тает под теплыми лучами весеннего солнца. Кэлками уверен, что он быстро нагонит звено Семена Каяни. И очень скоро покажутся впереди белые хвостики завьюченных оленей. Наконец на небольшом, но крутом спуске Кэлками догнал караван Семена, когда тот остановился, чтобы опустить набедренные шлеи, удерживающие на спусках вьюки от сползания на шею. Кэлками слез с седла, чтобы переждать, пока спустятся едущие впереди охотники.

— Ако, подождем малость, пусть скатятся люди, ты тоже опусти шлеи, — громко сказал Кэлками.

Соседи медленно спустились на низину и потянулись дальше по вчерашним следам каравана Илани. Впереди процессии ехал сам бригадир Семен. Под седлом у него был крупный, серой масти олень. Верховой легко нес на своей крепкой спине хозяина. Обычно пастухи и охотники тщательно подбирают себе ездовых оленей, прежде чем обучать. Естественно, и масть животного играет немаловажную роль. Олень должен быть по масти красивым, чтобы люди им любовались.