Эрик Де Кермель - Хозяйка книжной лавки на площади Трав

– Вот как! Вы прочитали это письмо?

– Да, я взял его в фонотеке.

Мне показалось очень бестактным мое удивление тем, что он мог прочитать эту книгу: сказав это так неуклюже, я вынудила Артура признаться, что он слушает книги в записях из фонотеки, а не читает.

– Чудесно! Значит, вы придете?

– Да, да!

Все мероприятия, которые я организую в магазине, проходят в подвале, связанном с книжным магазином внутренней лестницей. Там есть маленький амфитеатр – несколько ступеней из грубого бетона, он вмещает около ста человек. Это большое преимущество для организации встреч, необходимых, чтобы книжная лавка оставалась жизнеспособной и сохраняла свой престиж.

На всех мероприятиях, которые я провожу, зал бывает полон.

Последняя по времени встреча была посвящена Франсуазе Югье в связи с выходом в свет ее автобиографии «Пальцем и глазом». Эта книга читается как хороший приключенческий роман. До того как стать знаменитым фотографом, которого все единодушно хвалят за способность поймать в объектив героев повседневности, эту женщину в детстве, когда ей было восемь лет, похитили в Камбодже. Без излишней чувствительности, но с большой искренностью она рассказывает читателям свои детские воспоминания, а потом комментирует несколько знаменитых репортажей, которые сделали ее известной.

Я установила в подвале проектор, который позволял соединить ее слова и фотоснимки. Мы попадали из Японии в Сибирь, останавливаясь по пути в Африке, Сингапуре, Куала-Лумпуре… Общим для всех снимков было то, что на них показаны обычные люди в ситуациях, которые иногда беспокоят нас потому, что очень далеки от повседневной жизни западного человека. Франсуаза Югье рассказала нам о том, как ей удавалось войти в дома этих безымянных людей и получить от них разрешение сделать фотографию в интимные, иногда откровенно интимные моменты. У каждой фотографии есть своя история, и я обожаю истории Франсуазы Югье.

Вечер с ней оставил след в наших душах и вызвал у меня желание провести встречи с другими фотографами, чтобы они помогли нам разобраться в специфическом словаре и грамматике искусства фотографии. В мире, по которому непрерывно течет поток изображений, а текст иногда – всего несколько строк – подпись, в которой нет никакого анализа, необходимо учить людей «читать» изображение, видеть дальше первой эмоции, которую оно может вызвать.

Натан, если он дома, приходит ко мне и помогает проводить эти встречи. Он был вместе со мной на встрече с Абденуром Бидаром, и перед ее началом я рассказала Натану о своих беседах с молодым почтальоном, потому что хотела познакомить его с Артуром.

– Не знаю, почему я так думаю, но в жизни этого мальчика есть нечто такое, что я хочу понять.

– Ты же не собираешься стать самой великой кумушкой в Юзесе?!

– Вовсе не собираюсь. Я только думаю, что этот мальчик находится не совсем на своем месте. Так подсказывает интуиция.

– А, вот в чем дело… Тогда я склоняюсь перед знаменитой женской интуицией. Но, знаешь, почтальон – симпатичная профессия, и он очень нужен людям.

– Да, но с тех пор, как почтовые ящики ставят группами на обочинах дорог, словно социальное жилье, почтальон в поездке видит мало людей. Еще один случай, когда социальные связи разрушены ради повышения производительности труда!

– Ты помнишь прекрасную песню Мустаки, которую я пел под гитару, когда встретил тебя?

– Конечно!

И мы запели вдвоем:

Ступени понемногу заполнялись людьми.

Я ждала Артура, но настало время открывать вечер, и я была вынуждена начать без него.

Вечер прошел прекрасно, но Натан заметил, что я расстроена из-за того, что Артура там не было.

Утром молодой почтальон не появился и на следующий день тоже.

Я позвонила на почту и спросила, не случилось ли с ним чего-то неприятного, но меня успокоили: просто в эти два дня для меня не было почты.

Когда Артур снова открыл дверь книжной лавки, я почувствовала облегчение и наконец смогла понять, какая загадка скрывалась в его прошлом.

– Здравствуй, Натали. Я так жалел, что не мог прийти на твой вечер. Уверен, что все прошло очень хорошо.

– Да. Но нам не хватало тебя. То есть мне не хватало тебя. Я надеялась, что ты придешь.

Я сказала это с искренним сожалением, без упрека.

– Вы были очень любезны, но я не всегда могу делать по вечерам все, что хочу. Моя мать владеет рестораном и иногда, если клиентов много, просит меня помочь ей.

– Ах, вот оно что. А твой отец?

– Мои родители расстались. Отец живет недалеко от Лилля.

– Да, это нелегко.

– Вы правы, но это моя жизнь.

Я почувствовала в словах Артура полную покорность судьбе. Как будто его жизнь упала сверху и накрыла его собой, как та прядь волос, которая загораживала ему лицо.

– И поэтому ты работаешь почтальоном?

– Что вы хотите этим сказать?

– Потому что не смог учиться?

– Да. У отца никогда не было денег, чтобы платить алименты моей матери, а ресторанное дело очень рискованное. Но представьте себе, я не жалуюсь. Почтальон в двенадцать часов дня уже заканчивает работу, и у меня остается много времени, чтобы читать и помогать матери.

– А кем бы ты действительно хотел быть?

– Актером. Я хотел бы стать актером!

Артур произнес это так, словно делал торжественное заявление. Он откинул прядь волос со лба, и его глаза заблестели – в первый раз за время нашего знакомства.

– Но, Артур, ты не можешь оставаться в этом положении! Жизнь была дана тебе не для того, чтобы ты работал почтальоном. Ты хочешь, чтобы на твоей могиле написали: «Здесь похоронены неиспользованные возможности»?

Я не старалась выбирать слова, но, произнося эту фразу, ясно увидела, что дошла почти до предела. Кто я такая, чтобы знать, что хорошо и что плохо для этого мальчика?

– Я уверена, что ты рожден быть актером! Ты мог бы даже стать великим актером!

– Вы очень любезны, но это невозможно. Вы не представляете себе…

– Послушай, здесь у нас нет возможности поговорить обо всем этом подробно. Встретимся завтра в «Десятке», когда ты закончишь работу, позавтракаем там и побеседуем о том, что невозможно. Ты согласен?

– О'кей.

Выходя из книжной лавки, я встретила Эрве – человека, которого здесь знают все, потому что он поет на террасе кафе. Поет он на окситанском языке очень красивые песни, аккомпанируя себе на гитаре. Перед началом каждой песни он коротко рассказывает ее содержание на французском. Это позволяет потом понять некоторые слова текста.