Игнат Михайлов - Ресторан семьи Морозовых

— Мишаня, на завтра точно берём томатов, огурцов, «Ласточки» по четыре килограмма. Баклажан, кабачок по два. Капусты два кочана, зелени по пучку. Ты слышишь меня?

Пока Николай Иванович говорил небольшую речь, он оббежал грядку огурцов, зелени и томатов, посмотрел под несколько кустов, задавил ногой букашку, обнаружил пузырь, и съел веточку базилика.

— Хорошо Иванович, — с полузакрытыми глазами, слащаво улыбаясь, протянул Мишаня.

— О, батенька, да вы хороши. Ты знаешь, Миша, почему ты у меня работаешь? Не потому что у тебя шесть детей и их некому кормить, не потому что ты гениальный агроном, а только потому, что маменька так захотела, и если бы ни она, где бы ты был? — схватив за грудки сухим кулачком, пригрозил дед.

— А я думаю… я работаю… здесь… хорошо, я хорошо работаю, — медленно, подбирая каждое слово, снова протянул Мишаня.

Тут как в детском стихотворении, «У меня зазвонил телефон…»

— Алло, да! Да Егор, говори. Как нет сига? Егор, ты мне что обещал? К выходным у меня будет сиг! Егор, послушай, меня не интересует, кто кого поймал и кому ты там не заплатил! Сиг должен быть у меня завтра утром, свежий, ещё говорящий. Какой муксун, еще сибаса предложи!? Да ты знаешь!! Так послушай меня, Егор! Я сейчас иду на кухню, и моли… не знаю, кому ты там молишься, но вот лучше молись ему, что бы Саня что-то придумал! Всё давай. Так, Мишаня, я ушёл. Заказ на столе, давай не раскисай.

И Иванович быстрым шагом вышел из теплицы.

— Огурчик я ещё не пробовал, — пробормотал Мишаня — Вот скажи мне, соловушка! Как я могу ребятам дать огурчик, которого сам не пробовал? И я о том же, это преступление! А с чем лучше всего кушать огурчик? Правильно! И всё это ты знаешь, каков хитрец! И, прищурив правый глаз, дядя Миша пригрозил воздуху.

Кухня. В пятом часу напоминает рынок в час пик. Был целый день сделать заготовки, но все как обычно курили, шатались, вроде бы что-то делали, но на самом деле это всего лишь ИБД (имитация бурной деятельности). Вроде бы и заказы отдавали, и персонал кормили, а к пяти ничего не готово. Темп резко возрастает, лица становятся серьёзные, чек лист начинает уменьшаться. Парни из горячего цеха танцуют около плиты, как шаманы с бубнами, холодник, как рысь носится по цеху, Андрюха пыхтит у себя, даже шеф занят делом, стоит на раздаче, режет конкоссе. Забегает официант и извещает о прибытии двух троек и пятёрки. То есть, два стола по три гостя, и один стол пять гостей. Алексей начинает выкладывать комплементы — и тут в темницу входит царь!

— Саня, иди сюда, — кричит дед на всю кухню.

— Занят, говори, что там?

— Саня, иди сюда, — не меняя положения и не шевелясь повторил дед.

— Бать, говори, что там, — отрываясь от нарезки, просвистел шеф.

— Саня, иди сюда, — все так же монотонно, застыв на месте в третий раз прокричал дед.

По кухне пошёл смешок. За спиной молодёжь подшучивала над дедом, всегда его передразнивала и искала повода посмеяться над ним. Между собой деда звали Мазай.

— Мазай лютует, — шепнул на ухо су-шефу Володя.

— Успокойся, — отрезал Лёха, но сам заметно улыбался. Хоть он и действительно был самый преданный и глубоко уважающий старика человек, но он же человек, и поэтому выходки деда нередко смешили даже его. Потом Лёхе было стыдно за своё поведение.

Делать нечего, шеф идет к деду, но тот резко срывается с места и начинает изучать содержимое близь лежащих холодильников, ища, чем бы ему поживиться.

— Бать, не лазь по холодильникам, сколько раз говорить! Если голоден, поешь супчика, Вовка ухи наварил, — посоветовал шеф.

— Я помои не ем.

— Ха-ха, согласен, подхватил Денис, — выглядывая из-за стеллажа.

— Чья бы корова мычала, травоядное, — обижено ответил Володя.

— Давай в двух словах, чего звал?

— Саня, — жуя кусок мяса, поднял голову дед, закрывая холодильник. — Саня, ЧП! Сига, возможно… какое мясо вкусное, кто готовил? Сига, возможно, не будет, вот!

Дальше мат. Страшный, трёхэтажный, писклявый.

— Вооот, и я говорю, Саня расстроится, что нет сига.

— Из-за этого ты меня оторвал от нарезки, — покраснев как томат, которым закусывал дядя, Миша проверещал шеф. — Нет сига, сделаем с муксуном, сибасом, омулем, в конце концов. Я только время потерял с тобой, — махнув рукой и бурча под нос проклятия на французском, шеф ушёл продолжать нарезку.

— Вовка, что за суп? Из семи ингредиентов? Хе-хе.

— Уха бать, зря ты так. Три вида рыбы, печёный картофель, а ты её помоями.

— Ты гарантируешь, что она мне понравится, и я не отравлюсь?

— Если ты ещё крема поешь, каштанов, утки, сметаны, то уже ничего не гарантирую.

— Щеня, посмейся мне ещё, — буркнул под нос дед.

— Дениска, сделай салатик, чего-то жрать хочется!

— Отец, ешь суп и не отвлекай ребят, у нас много работы, не путайся под ногами, — рявкнул шеф.

— Андрюха, пойдем, покурим, — стоя на одном месте неугомонно продолжал дед.

Андрей поднял голову и на его лице читалось только одно: «Если я сегодня не умру, это маленькая победа». Махнув рукой, Иванович оставил кухню в покое.

— Тётя Зина, помой в зале пол, проверь туалеты, и надо на кухне полы помыть.

— Николай Иванович, я только из зала, всё сделала уже, а вот водичку набираю, пойду на кухне полы мыть.

— Что, прям сейчас? В своём уме? У них работы много, ты полы помоешь, и им что прикажешь, коньки одеть? Думать надо!

— Так вы сами только что сказали пойти помыть!

— Думать надо!

Дальше по плану были бармены.

— Пашка, Пашенька, Павлушка, навари-ка кофеюшка.

— Николай Иванович, для вас как обычно?

— Да, плесни ромчика пару капель, для хода ноги, чтобы понять смыл происходящего, увидеть картину в полном спектре, вдохнуть и выдохнуть, как говорится: «И понял я, что я есть!» Великие слова.

— Тут заходил один художник, говорит «Рисую».

— Знаешь, как бы это парадоксально не звучало, но возможно ты прав. Послушай сюда, сынок. Я прожил жизнь и кое-что видел, но поверь, пара капель меня не убьёт. Я живее всех живых!

— Мне бабка так и говорила на смертном одре.

— Бабка, на то она и бабка, она же не может быть не бабкой, если она бабка?

— Ваша правда и ваш кофе!

— Улетел, — с этими словами Иванович взял кружку и пошёл пытать ума у Ромки.

— Старый обезумел, — сказал из ниоткуда появившийся второй бармен.

— Брось ты, — продолжая натирать бокалы, ответил Пашка. — Что плохого в его словах?

— Не нашёл я с ним общий язык. Тяжело.

— Вам детей не крестить, работай спокойно и будет тебе, — улыбнувшись подвёл итог Пашка.

Роман проводил консультацию по вину у стола трёх немолодых барышень. Иванович в одной узнал консула, вторая была директором сахарного завода, третья сидела спиной и её он не угадал. Роман освободился как раз в тот момент, когда дед допил кофе. Ром приятно ударил в голову, и деду ужасно захотелось пококетничать с дамами.